Читаем без скачивания Мой любовник - Дж. Уорд

ДЖ.Р.УОРД

Мой любовник

ПРОЛОГ

ВОЕННЫЙ ЛАГЕРЬ БЛАДЛЕТТЕРА, СТАРЫЙ СВЕТ, 1644

Он хотел, чтобы у него было больше времени.

Хотя по правде сказать, что бы это изменило? Время имело смысл только тогда, когда с ним что-то делали, а он уже сделал здесь все, что мог.

Дариус, сын Террора, отреченного сына Марклона сидел на земляном полу перед свечой из пчелиного воска и держал на коленке открытый дневник. Света было ничтожно мало и лишь маленькое пламя, колеблющееся на сквозняке, освещало его комнату в дальнем конце пещеры. Его одежда, как и его обувь, была изготовлена из грубой кожи, способной защитить в битве.

Он обонял вонь мужского пота, едкий запах земли, вперемежку со сладковатым запахом разлагающейся крови лессеров.

С каждым последующим вздохом, казалось, зловоние только усиливалось.

Перелистывая страницы пергамента, он шел назад во времени, возвращаясь в те дни, когда он еще не был в военном лагере.

Тоска по «дому» причиняла физическую боль, пребывание в лагере стало скорее ампутацией, чем сменой места пребывания.

Он вырос в замке, где элегантность и изящность были стержнем жизни. За толстыми стенами, которые защищали его семью, как от людей, так и от лессеров, каждая ночь была похожа на июльскую: теплая и напоенная запахом роз, а месяца и года проносились с праздной вялостью. Пятьдесят комнат, по которым он часто бродил, были отделаны атласами и шелками; мебель, сделанная из дорогого дерева, и тканные, а не ситниковые[1] ковры. Написанные маслом картины, которые блестели в позолоченных рамах, и мраморные скульптуры в величественных позах были платиновой огранкой, скрепляющей бриллиантовую жизнь.

Тогда и представить себе было невозможно, что когда-нибудь он окажется в подобном месте, как это. Однако, в основах такой его жизни была ахиллесова пята.

Трепетное сердце его матери позволило ему занять привилегированное положение в замке, всячески поддерживая и угождая ему перед домочадцами. И когда ее хрупкий жизненно важный орган перестал биться в груди, он потерял не только мамэн, подарившую ему жизнь, но и единственное безопасное место, которое он когда-либо знал.

Отчим снял с себя все обязательства и вышвырнул на улицу, тем самым проявив давно затаенную враждебность. И, Дариус оказался бессилен что-то сделать.

У него не оставалось времени достойно оплакать кончину матери. Ему было некогда ломать голову над неожиданной ненавистью к человеку, который обрел все, за исключением единокровного родства с ним. Не было времени тосковать по той личности, мужчине, которым он был, с чистой родословной в обществе глимеры.

Он был брошен к обитателям этой пещеры, словно человек, который стал жертвой чумы. А бои начались прежде, чем он впервые увидел лессера или начал обучаться сражаться с убийцами. В первую же ночь и день в чреве этого лагеря, на него напали его ровесники, проходящие здесь подготовку, заприметив его статную одежду — единственное, что ему было дозволено взять с собой. Это доказало, как он был слаб в руке.

В те тяжелые часы он удивил не только их, но и себя самого.

Именно тогда он узнал, также как и они, что хотя он и был воспитан аристократом, по венам Дариуса текла кровь воина. И не простого солдата, а Брата. Даже без обучения его тело знало, что делать и как ответить на физическую агрессию пугающим действием. Даже когда его разум боролся с жестокостью его поступков, его руки, ноги и клыки точно знали, что их проявление было необходимым.

Существовала другая сторона его самого, незнакомая, непризнанная… которая, почему-то казалось, больше была «им», чем то отражение, которое он так долго рассматривал в освинцовоном стекле.

Со временем, его боевые навыки стали намного умелее… и его страх сам собой постепенно сходил на «нет». По правде говоря, не было другого пути, на который он мог бы вступить. Семя его настоящего отца и отца его отца, и отца деда было впитано его кожей, костями и мускулами, а чистая родословная воина превратила его в могучую силу.

И ужасающего, смертельного противника.

На самом деле, он обнаружил, что весьма тревожно иметь эту другую личность. Как будто следуя своим путем, он отбрасывал две тени на землю, словно там, где стоял он, было два отдельных источника, освещающих его тело. И все же, несмотря на проявление самого себя таким отвратительным, насильственным образом, оскорбляющим чувства, которым был обучен, он знал, что это было частью той, высшей цели, которой он был предназначен служить. И это спасало его снова и снова… от тех, кто стремился причинить ему вред в лагере, и того, кто, казалось, желал им всем смерти. На самом деле, Бладлеттер был якобы их наставником, но действовал он больше, как враг, даже когда наставлял их в военном ремесле.

Или, возможно, это было его смыслом. Война была уродливой, независимо от того, с какой стороны была показана: была ли это подготовка или участие в ней.

Обучение Бладлеттера было жестоким, а его садистские веления требовали действий, в которых Дариус не хотел принимать участие. Воистину, Дариус всегда выходил победителем в состязаниях между проходящими подготовку…, но он не принимал участие в изнасиловании, которое было наказанием тем, над кем он одерживал верх. Он был единственным, чей отказ вызвал уважение. Однажды отказавшись от этого и тем самым бросив вызов Бладлеттеру, Дариус почти изувечил его, и воин больше никогда не приближался к нему впредь.

Проигравшие от руки Дариуса, среди которых в лагере уже успели все побывать, были наказаны другими, и именно в эти моменты, когда остальная часть лагеря была захвачена зрелищем, он чаще всего находил утешение в своем дневнике. Воистину, в настоящее время, он не мог даже спокойно взглянуть в направлении главной огненной преисподнии, где проходило все это действо.

Он ненавидел то, что был причиной этих событий, которые происходили снова и снова… но у него не было выбора. Он должен был тренироваться, должен был драться и должен был побеждать. И сумма, вытекающая из этого уравнения, была определена законом Бладлеттера.

Над огненной преисподней возрастало ворчание и выкрики похотливых насмешек.

Его сердце сжималось с такой силой от этих звуков, что он вынужден был зажмурить глаза. В настоящее время тот, кто исполнял наказание вместо Дариуса, был жестоким воином, созданный по подобию Бладлеттера. Он зачастую выходил вперед, чтобы заменить Дариуса, также сильно получая удовольствие от вызывания боли и унижения, как и от изготовления меда.

Но, может быть, в этот раз это не будет так долго. По крайней мере, для Дариуса.