Читаем без скачивания Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник) - Галина Куликова

«Интересно, что это из нее сыплется?» – подумал шофер, удивленно разглядывая разноцветные пенопластовые крошки. Настя разбежалась и с кряканьем врезалась в неподатливый дуб.

– Минутку! – сказал шофер, обогнул ее и потянул за ручку.

Чертова дверь плавно пошла на него, открыв взору большой холл, выдержанный в зеленых тонах. Холл был пуст, и, оглядевшись, Настя увидела четыре двери, ориентированные на четыре стороны света.

– Где тут камин? – громко спросила она, оборачиваясь к шоферу.

Она уже совсем не боялась, что ее голос покажется ему странным. Коньяк с валиумом образовали внутри ее некое загадочное химическое соединение. Теперь ей все было по фигу. Настя смутно понимала, что должна чего-то опасаться. Или кого-то.

– Камин в той комнате, где ждет босс, – поведал шофер, стараясь сохранять на лице невозмутимое выражение.

Ах да! Босса, вот кого надо опасаться. Опасаться босса. Настя некоторое время размышляла, потом велела:

– Веди меня к нему!

Вздохнув, верный Фернандо пересек холл и остановился возле одной из дверей. Настя последовала за ним, примерилась и ударилась в нее всем телом. Дверь неожиданно для нее распахнулась, и она ввалилась в просторную комнату, устланную белым ковром. «Белый ковер – подумать только, какой разврат!» – гневно подумала Настя.

В комнате царил полумрак. Плотные шторы были тщательно задернуты, и только над столом, накрытым к ужину, мерцал настенный светильник.

Ерасов стоял у камина с бокалом в руке. Настя сразу поняла, что это именно он. Не стоило и сомневаться. У него была подходящая внешность для человека, ведающего убийствами, – сильная нижняя челюсть, красивый широкий лоб, яркие глаза с дробинкой вместо зрачка и осанка победителя.

– Бо-оже мой! – со смешком протянул Ерасов, увидев то, что явилось его взгляду. – Вот это сюрприз так сюрприз. Дорогая, ты превзошла себя. Я бы не узнал тебя, даже если бы лишился из-за этого ночи удовольствий.

Настя понимала, что нельзя давать ему себя разглядывать.

– Погаси свет! – бархатным басом велела она.

– Как мило, – сказал он. – Это у нас сегодня что-то новенькое?

Он взял с камина зажигалку и поднес огонек к свече, плававшей в широкой вазе, украшавшей стол. И лишь когда свеча занялась, погасил светильник. В комнате стало почти совсем темно. Только фитилек плескался в плошке. Таинственные блики пробегали по хрусталю и дивным фарфоровым блюдам. Шестым чувством Настя поняла, что сейчас самое время доставать пистолет. Ерасов не заметил подмены, да и в комнате, кроме них, никого нет.

Пистолет она при помощи эластичного бинта примотала к правой ноге чуть выше коленки. Это было неудобно и даже больно, но она готовилась вытерпеть и не такое. Настя наклонилась и начала поднимать юбку, путаясь в ее воздушных складках и ярусах. Ерасов неслышно подошел к ней и положил руку на плечо, тихо сказав:

– Ну-ка, подожди.

Настя осталась стоять, согнувшись пополам и прислушиваясь к тому, как чертов пузырек с ацетоном проваливается под резинку и медленно ползет по ноге. Она попыталась его поймать, но он выскользнул и соскочил еще ниже, к щиколотке. Пока Настя била по нему рукой, колпачок отвернулся, и жидкость пролилась на ковер.

– Чем это от тебя так пахнет? – с подозрением спросил Ерасов и, взяв Настю за плечи, поставил ровно.

Потом вытянул вперед обе руки и провел по ее платью. Тут же его брови взметнулись вверх. Одна грудь была большой и хрустящей, другой не было вовсе. Вернее, она, конечно, имелась, но слишком жалкая, чтобы принадлежать великолепной Диане Раткевич.

Настя поняла, что сейчас последует разоблачение. И пистолет, как назло, слишком туго примотан к ноге! Ерасов не даст ей времени, чтобы достать его и прицелиться. Сквозь складки платья она нащупала отвертку и выдернула ее из чулка. Наставила на своего врага острие. И когда он потянулся к вуали, отвела руку и резко выбросила вперед.

Ерасов с криком отпрянул, и Настя, решив, что выиграла время, полезла-таки под платье за оружием. Однако расчет ее не оправдался. Ерасов прыгнул и повалил ее на пол. Одной рукой завел руки за голову, другой быстро пробежал по телу и сразу же обнаружил пистолет.

От удара шляпка вместе с париком свалилась с Настиной головы и отлетела в сторону. Голова тоже чуть не отлетела в сторону. Поняв, что она в нокауте, Ерасов поднялся на ноги и ударил по выключателю. Под потолком вспыхнула огромная люстра, одним махом проглотив темноту.

Стриженая Настина голова выдавала ее с потрохами. Она лежала и смотрела в перевернутое лицо своего врага затуманенным взором.

– Так вот кто пожаловал ко мне в гости! – протянул Ерасов.

Из бедра, которое Настя проткнула отверткой, на брюках выступила кровь и капала на белый ковер. Но он не обращал внимания ни на кровь, ни на боль. С явным удовольствием он рассматривал женщину, которая доставила ему столько беспокойства. И вот она тут, поверженная, с вырванным жалом. Она еще будет ползать перед ним на коленях! Она еще попросит у него пощады. Она еще поскулит, вымаливая легкую смерть!

– Ну, милая, – сказал он, – ты и озорница! – Закинул голову и громко, освобожденно рассмеялся. – Я должен был сразу догадаться, что ты охотишься именно на меня. И обязательно подберешься близко.

Он склонился над Настей, ошпарив ее взглядом:

– Теперь ты так близко, что я уже чувствую запах крови.

– Конечно, чувствуешь, – выдавила из себя Настя. – Это пахнет твоя кровь.

– Пустяк! – отмахнулся Ерасов. – Царапина.

Неожиданно он протянул руку и схватил Настю за волосы. Да так сильно, что у нее слезы брызнули из глаз, а кожа на висках натянулась до последнего болевого предела.

– Поднимайся, озорница! – велел он и почти волоком дотащил ее до дивана.

Когда Настя попыталась подняться, он резко ударил ее кулаком по скуле. Мир рассыпался на цветные кусочки, и Настя на некоторое время потеряла способность двигаться. Ерасов между тем похромал к двери и, распахнув ее, крикнул в гулкое пространство холла:

– Эй, Стас! Принеси антисептик и пластырь! – Ему никто не ответил, тогда он докрикнул: – У меня тут поломка!

Тем не менее никакой Стас не пришел, и Ерасов, чертыхнувшись, вынужден был сам идти за аптечкой.

– Куда все, к черту, подевались? – пробормотал он и, подтащив стул поближе к дивану, стал стаскивать с себя брюки. – Они думают, у меня тут романтическое свидание!

Когда Настя немного пришла в себя, она вспомнила, что на шее у нее вместо украшения висит отвес на прочной леске. Вдруг ей удастся накинуть леску на Ерасова и затянуть концы?

Настя схватилась рукой за горло, словно ей нечем было дышать, и осторожно потянула. Гирька поползла вверх, и вот она уже между ключицами. Настя наклонила голову, совсем чуть-чуть, совсем капельку, но Ерасов заметил и протянул руку:

– Дай сюда!

Настя замешкалась, тогда он подошел и ударил ее по второй скуле. Ей показалось, что под потолком расцвели корявые красные цветы. Ерасов посмотрел на то, что отнял, поцокал языком и спрятал в карман.

– Такое впечатление, что ты собиралась на охоту. Это, наверное, силки. Но я птица высокого полета. Тебе меня не поймать. Даже забавно, что ты подумала, будто можешь со мной тягаться.

Настя раздула ноздри, но Ерасову даже ее мимика казалась неуместной.

– Не мешай мне, озорница! – равнодушно пробормотал он, принимаясь за перевязку.

Справившись с этим, достал из встроенного шкафа спортивные брюки и быстро натянул, стараясь не выпускать Настю из виду. Потом, все так же следя за ней, сходил к камину и вернулся, держа в руке пистолет с глушителем.

– Дорогая! – позвал он. – Вот и я. Теперь мы можем поговорить. Знаешь, мне даже хочется с тобой поговорить! Ты должна рассказать мне о своих приключениях. Чтобы я сделал выводы на будущее, понимаешь?

– Нет у тебя никакого будущего, – заявила Настя, облизав пересохшие губы.

– Ладно, кончай! – ухмыльнулся тот. – Тоже мне, партизанка!

– Но у тебя действительно нет будущего, – пожала плечами Настя, едва чувствуя язык во рту.

– Это ты пытаешься убедить меня или себя? Будущее у меня есть, дорогуша. Я собираюсь еще долго жить. Чего не могу сказать о присутствующих здесь дамах. – Он сделал дурашливый реверанс в ее сторону.

– Сам меня убьешь? – спросила Настя, разглядывая его лицо, такое приятное, если оставить в стороне глаза.

– Если станешь дергаться, то сам.

– Прямо здесь? – с притворным испугом переспросила она. – В собственной каминной? Какая честь для меня!

– Все равно ковер испорчен. Так что пристрелю и глазом не моргну. А может, поручу кому и просто посмотрю со стороны. Вообще-то обычно я не присутствую при проведении операций, но тебя мне даже приятно проводить в последний путь.

– Расскажи мне про ваши «операции», – попросила Настя, стараясь не обращать внимания на дикую боль, разрывающую виски.

– А-а! – ухмыльнулся Ерасов и закинул ногу на ногу. – Зацепило?