Читаем без скачивания Чужая осень (сборник) - Валерий Смирнов

Я молча кивнул Саше, так, словно мы расстались с ним вчера; он тоже молчал, видимо, никак не мог забыть финал нашего совместного посещения ресторана на морском берегу и торжественную панихиду по Астроному. Не привык еще Саша к тому, что каждый из находящихся рядом может внезапно отправиться туда, где все мы рано или поздно будем.

— За машину рассчитался? — как бы ненароком спросил я, чтобы отвлечь Сашу от дурных мыслей.

— Он сказал, что за такие деньги…, — оживился Саша. — В общем, пусть, говорит, хоть каждый день угоняют.

— Затраты получишь в бухгалтерии плюс премия от меня лично за ударный труд. Что ты скажешь насчет пятисот баксов?

Наверное сейчас мой водитель слишком походит на человека, у которого он угнал машину. И смерть Астронома ему уже кажется не из ряда вон выходящим событием, а одной из неприятностей, постоянно сопутствующих нашей работе.

— Где Студент, сгорающий от нетерпения по поводу нашего свидания?

Саша кивнул на дверь нашего основного архива, находящегося в задней комнате.

— Карлует. Когда он спит только?

— Рабочий день у него ненормированный. Поэтому, спит, когда захочет. А что есть «карлует»?

— Ну это… Вкалывает, как папа Карло, когда Буратину строгал.

Я хлопнул Сашу по плечу, зашел в комнату-архив, первым делом рассчитав маршрут на место свободное от книг и папок, громоздящихся на полу.

— Студент, чего там выкарловал? — обратился я к спине моего главного эксперта, но тот даже не обратил внимания на вопрос. Когда Студент работает, отвлечь словами его невозможно. Так поглощен, что ничего не слышит. Я прикурил сигарету от пистолета-зажигалки и бросил в спину Студента небольшую книжицу, лежавшую сверху ближайшей стопки. Студент, словно нехотя, обернулся, посмотрел на меня и с воплем бросился с кресла за своим упавшим сокровищем.

— Что вы делаете? — я впервые за много лет услышал в его голосе повышенные тона. — Это же единственный уцелевший каталог выставки 1913 года в…

— Ты лучше скажи, что из этого каталога уцелело четыре года спустя, — извинился я за нетактичное обращение с такой ценной книжонкой. В самом деле, что еще говорить, если удар по собственной спине волнует Студента куда меньше этого каталога.

— Ты хотел меня видеть? — настраиваю своего эксперта на нужный лад, иначе он начнет читать лекцию на тему «Книга и бережное отношение к ней».

— Смотрите, — тут же приступил Студент к своим прямым обязанностям, минуя проблему моего воспитания, — ой, извините. Здравствуйте.

— И ты не чихай от пыли, — сказал я, выпустив густую струю голубого дыма в противоположную сторону от собеседника. Студент к курению относится так же, как мой приятель Петр Петрович, только замечаний мне не рискует делать, а молча лезет на свой стол, из которого при желании можно отстроить летний садовый домик, и открывает форточку.

Затем Студент снова уселся на свое рабочее место, провел на столе какие-то археологические раскопки и вытащил из-под груды бумаг громадную цветную фотографию.

— Как вы думаете, что мне удалось выяснить? — решил заинтриговать меня Студент.

Я деланно пожал плечами и заметил;

— Тебе удалось выяснить, что Конституция дала мне право на отдых. Но вместо этого, я теряю здесь время.

— Извините. Художника узнаете?

— Боровиковский?

— Да, Боровиковский. Репродукция портрета Безбородко с дочерьми.

— Ну и что? Ты хочешь сказать, что этот портрет принесли тебе из Государственного Русского музея в качестве награды за бережное отношение к старинным каталогам? Или Велигуров украл его?

— Кто такой Велигуров?

— Я сейчас подарил тебе лишние знания, о которых ты постоянно намекаешь. Так что продолжай, пожалуйста.

— Видите, в руке одной из девушек медальон, развернутый к потенциальному зрителю?

— Вижу. Больше того, Студент, не нужно мне рассказывать о манере работы Боровиковского. Я и без твоих лекций знаю, что этот художник любил изображать девушек с миниатюрными портретами в руках. И демонстративно обращать этот медальон к зрителю, чтобы он видел сразу два изображения, расположенных в совершенно разных пространственных и масштабных зонах, но связанных между собой духовно. Довольно-таки простой трюк, помогающий лучше передать отношение одного человека к другому. Так что, давай о главном.

— То есть, если следовать вашим рассуждениям, медальон существует только на полотне как одна из художественных деталей. А что вы скажете об этом?

Студент с победоносным видом выхватил из ближнего ящика стола небольшую миниатюру. Рамочка овального портрета была щедро украшена драгоценными камнями; на меня спокойно смотрел, чуть улыбаясь кончиками губ, юноша в ярко-красном камзоле и белом напудренном парике, резко подчеркивающем необыкновенную смоль густых бровей. Студент умеет удивлять, этого у него нельзя отнять. Оживший подлинник с репродукции картины, художественная деталь, ставшая материальным произведением искусства. Однако, я удивился по другому поводу. Неужели Студент разбомбил квартиру Велигурова? Иначе как этот экспонат оказался у него? По-моему, у меня от всех последних событий скоро галлюцинации начнутся.

— Откуда этот экспонат? — быстро спросил я.

— Из последней закупки. Я…

— Какая закупка? Причем здесь это? Тебе же было человеческим языком сказано — заниматься исключительно тем списком, о котором мы говорили в прошлый раз. Ты что, уже мозгами от картинок двинулся?

Губы Студента дрогнули, и я понял, что воспитывать его бесполезно. И больше того, не нужно. Потому что Студент сам отстроил тот мир, в котором живет, и вносить в него свои законы просто бессмысленно. Так что приходится считаться с его заскоками. Это не Саша, который без команды с места не сдвинется.

— Извини, но мне действительно в первую очередь необходимы данные по моему списку, — пробормотал я.

— Там ничего интересного, — отмахнулся Студент. — А ведь это… Это же научное открытие, как вы не понимаете!

— Студент, я этих научных открытий могу сделать больше, чем институт Грабаря. Вот, к примеру, тот же Боровиковский. Очень интересный портрет маслом на меди. Тебе о чем-то говорят такие сведения, кстати, на ту же тему, которая только что прозвучала в нашей, будем считать, не деловой, а дружеской беседе. Итак, «Портрет неизвестной с медальоном», конец восемнадцатого века. Скажи, без шпаргалок, раз ты такой великий специалист — где находится эта работа?

— Этого сейчас никто не знает. До революции она…

— До революции единственный в мире живописный портрет адмирала Ушакова украшал покой царского семейства. А я его потом в одном собрании видел. Тоже могу делать научные открытия. Так где находится сейчас эта работа Боровиковского?

Ну что, Студент, специалист замечательный, все ты знаешь, каталогам твоим цены нет. Только я специально заставляю копаться тебя в прошлом, потому что о состоянии дел сегодняшних куда лучше осведомлен. Столько научных открытий могу сделать, академические мантии некуда складировать будет. Но скромность как нельзя лучше украшает человека и благотворно сказывается на состоянии его здоровья.

— Ты не ответил на мой вопрос, Студент. Где эта работа находится сегодня?

— Я всегда вас просил делиться сведениями… — завел Студент свою постоянную долгоиграющую пластинку.

— Давай один-единственный раз обойдемся без обсуждения на эту животрепещущую тему. Мой ответ тебе хорошо известен. Зато ты не ответил на вопрос.

— На него никто не ответит, — запальчиво произнес Студент, доказывая свой высокий профессионализм. — Во всех изданиях, даже академических, дальнейшая судьба этого произведения искусства обозначена двумя словами «Местонахождение неизвестно».

И хотя Студент явно догадывался, что с моей стороны последует какая-то незначительная дополнительная информация, вряд ли он ожидал такого жеста доброй воли.

Я с наслаждением прикурил очередную сигарету и медленно свернул кукиш перед длинным носом своего главного эксперта.

— А вот это видишь, без своего микроскопа? Никто не знает? На тебе дулю, купи себе трактор. Миниатюра находится у меня.

Я прекрасно понимаю, что Студент скорее бы покончил с собой, чем показал кому-то кукиш, до того мы разное воспитание получили, но вести разговор по его правилам мне порядком надоело. Студент прореагировал на мое поведение так, будто я ему не кукиш показал, а письменное свидетельство о своей умалишенности.

— Ладно, Студент. Давай, перейдем к делу. Что со списком?

— Ничего интересного. В основном работы, которые находились до революции во дворцах, частных собраниях. Справку я подготовил подробную, так что извините, если что-то, по вашему мнению, сделал не так… Но мне казалось, что вас заинтересует эта миниатюра…