Читаем без скачивания Мировая холодная война - Анатолий Уткин

Напомним, что создание Североатлантического союза, крупнейшего и наиболее важного в «холодной войне», происходило в два этапа. На первом этапе США поддержали формирование западноевропейской военной группировки — подписание в 1948 г. Брюссельского пакта Англией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом.

Ловетт с Ванденбергом работали весной 1948 г. в самом тесном контакте, готовя проект резолюции конгресса, который открыл бы дорогу американскому участию в региональном военном блоке. Эта резолюция была принята конгрессом США 11 июня 1948 г., открывая дорогу созданию Организации Североатлантического договора и участию в ней Соединенных Штатов.

Впервые после 1778 г. — после союза с Францией, Соединенные Штаты оказались готовыми пожертвовать частью своего суверенитета и стать частью мирового баланса ради мирового могущества. В мире возникала биполярная система. Америка уже начинала полномасштабную программу вооружения.

Трезвые головы были одиноки. Лучший журналист — Уолтер Липпман писал: «Мы повторим главную ошибку могущественных стран — приходя к убеждению, что сила является заменой дипломатии, а абсолютная сила обеспечивает абсолютную безопасность».

В июле 1948 г. в Вашингтоне начались переговоры относительно создания западного военного блока. И это несмотря на то, что Кеннан, Болен и прочие известные специалисты по СССР вовсе не били в барабан и не предсказывали «танковой волны с Востока», не указывали на советскую угрозу, на которую нужно немедленно отвечать. Представляет или нет собой Россия военную угрозу — в ответе на этот вопрос царило смятение. Многие абсолютно не верили в советское наступление, но считали необходимым привязать Соединенные штаты к европейскому балансу сил.

Кеннан доказывал всем и всякому, что «у Советского союза нет плана захвата Европы». Кеннан считал ошибочной всю в целом инициативу по созданию НАТО. Задействованность на военные проблемы — при отсутствии военной угрозы — способна создать именно эту угрозу. А Болен указывал на то, что Советский Союз нигде не перешел линию, названную на Западе «железным занавесом». Россия как страна «в опасной для себя степени перенапряглась … Советские войска в Германии, хотя и многочисленные, не смотрятся способными на убедительное движение по Европе в западном направлении». Болен говорил о том, становится возможным верить в будущее. Специалистов слушали тогда, когда это было нужно. На данном этапе они были отставлены. Теперь на всех склонных к пацифизму в США смотрели с подозрением.

В конце октября 1948 г. пять стран-членов Брюссельского договора пригласили Соединенные Штаты и Канаду начать переговоры о создании Североатлантического пакта. На этот раз Кеннан бился отчаянно. Теперь он видел в СССР страну, пораженную страшными проблемами, едва выходящую на тропу выживания. Она строила более достойное будущее для себя, а не мировую революцию. Он видел ее осторожность, это не был ослепленный яростью агрессор. Он решительно отказывался придавать политическому противостоянию военное измерение. Создание Пакта вызовет гонку вооружений, неизбежно приведет к милитаризации противостояния с Советским Союзом. Для Кеннана это был тяжелый период; степень его убедительности, его влияния резко ослабевает. В государственном департаменте на него смотрят уже не как на носителя высшей мудрости, а как на постоянного раздражителя. Происходит своеобразная самоизоляция прежнего пророка. Создав в стране антикоммунистический консенсус, Кеннан начинает видеть все его пороки.

В сентябре 1948 г. проблема Берлинского кризиса была передана в Совет Безопасности Организации Объединенных наций. Фактически это означало политическую смерть столь любимой Кремлем системы «четырехстороннего контроля» над Германией. Все: Великий Союз 1941-1945 годов опустился на исторические глубины. Премьер-министр Канады Маккензи Кинг сказал, что произошло нечто важное, под прошлым проведена черта. Наступила «холодная война». Вперед выходило неслыханное ожесточение, основанное на противостоянии двух блоков.

В октябре 1948 г. посол США в СССР Уолтер Беделл Смит говорил в Вашингтоне: «Долгосрочные советские цели достаточно ясны — сокрушение капиталистической системы… они полагают, что эта цель может быть достигнута только политическим путем в результате ужасающих конфликтов, которые приведут к краху ту или иную систему….Мы приблизились к военному столкновению». Президент Трумэн заносит в дневник 13 сентября 1948 г.: «Ужасный день. Берлин — смешение всего». Президент описывает беседы с Форрестолом, Саймингтоном, генералами Ванденбергом и Бредли. «Они давали мне информацию о базах, бомбах, Москве, Ленинграде и пр. У меня было ужасное чувство, что мы близки к войне».

И все же «холодная война» была просто огромным наваждением. Даже сейчас, в ее пик, посол США в СССР пишет о своем мнении, что «в Кремле не верят, что мы применим мощь во всем объеме до пределов всемасштабного нападения, равно как и мы сомневаемся в том, что русские пойдут таким путем». Отныне многие десятилетия США и СССР будут жить с этим «ужасным чувством», в обстановке «взаимного гарантированного уничтожения».

Избирательные урны ноября 1948 г. сокрушили всякую оппозицию агрессивному курсу Гарри Трумэна. Прогрессивная партия «еретика» — Генри Уоллеса фактически потеряла национальное влияние. Берлинский кризис подкосил все попытки республиканского кандидата Томаса Дьюи обрушиться на внешнеполитический курс Трумэна. «Очевидно, что Берлинский кризис стал сильнейшим пунктом в программе Трумэна 1948 г. Подобно тому, как события в Чехословакии в феврале позволили Трумэну ликвидировать Уоллеса, советская блокада Берлина помогла Трумэну блокировать любые попытки Дьюи обрушиться на всю его политику сдерживания. … Вместо урона от критики республиканцев, Трумэн заново овладел общественной поддержкой во время Берлинской блокады».

Cтратегия второго срока президента Трумэна

Победа Г. Трумэна на выборах 1948 г. обеспечила преемственность в осуществлении общей американской стратегии «холодной войны». Вместе с тем окрепшее, почувствовавшее свою силу окружение Г. Трумэна начало развивать идеи, выработанные во время первого срока его президентства. Выступая во время инаугурации, президент выделил четыре главные цели внешней политики США на ближайшие четыре года. Первые две цели — поддержка всемирной организации — ООН (которая в то время имела послушное США большинство и часто выглядела почти как американское внешнеполитическое орудие), а также продолжение оказания «экономической помощи» западному миру. Третья цель — овладение контролем над освобождающимися от колониального владычества молодыми государствами, четвертая была обращена к зоне развитого мира — она была определена как «заключение общего соглашения, направленного на укрепление безопасности североатлантической зоны, обеспечение несомненных доказательств общей решимости свободных стран противостоять вооруженному нападению из любого района». Речь шла о создании военного блока, который включал бы в себя все крупные развитые капиталистические страны и обеспечивал бы американское лидерство в важнейшем районе — Северной Атлантике.

На текущем, втором этапе администрация Г. Трумэна начала интенсивные консультации с послами стран, подписавших Брюссельский договор, о расширении западноевропейского пакта и включении в него таких далеких стран, как США и Канада.

Происходил беспрецедентный размах военного строительства за пределами США. Объединенный комитет начальников штабов предлагал увеличение американского военного контингента в Западной Европе с 12 до 80 дивизий. Армию подобного масштаба США имели лишь к концу второй мировой войны.

Перед подписанием договора о создании Североатлантического Союза( НАТО) администрации Трумэна предстояло преодолеть значительную оппозицию внутри страны — на протяжении 150 лет правительство США придерживалось традиции не заключать военных союзов со странами других континентов в мирное время. Во-вторых, курс на модернизацию и милитаризацию Западной Европы вел в конечном своем развитии к возрождению могущества Германии, той страны, которая развязала в ХХ веке две мировые войны. В-третьих, создание военного блока означало для американского общества, американских налогоплательщиков новое бремя, которое несла с собой гонка вооружений.

Столкнулись старые страхи и новые опасения. «Традиционалисты» указывали на мудрость прощального послания Дж. Вашингтона, предостерегавшего против «союзов». Некоторых пугала та цена, в которую обходилась начавшаяся «холодная война», стоимость военных расходов, а также политическая плата за это полномасштабное вовлечение Америки в европейские дела. А что потом, где пределы? Если США признали состояние дел в Европе «жизненно важным» для национальных интересов США, то где та граница, за которой кончаются эти «жизненно важные» интересы? Распространяются ли полицейские функции США на весь мир? Если нет, то на какие его регионы? До каких пределов готова Америка рисковать, угрожая военным вмешательством? Картина была неясна для всех, включая сторонников политики блоков и самых влиятельных ее критиков.