Читаем без скачивания Убийство императора. Александр II и тайная Россия - Эдвард Радзинский

Его похороны превратились в невиданное в русской истории событие. Людское море – тридцать тысяч человек – шли за гробом писателя, 70 депутаций торжественно несли надгробные венки, 15 хоров участвовало в процессии.

Обо все этом подробно рассказали жена и свидетели его смерти.

Между тем самые загадочные обстоятельства смерти писателя остались ими нерассказанными.

Если бы мы вслед за Кони поднялись по полутемной, неприветливой лестнице дома Достоевского на его третий этаж и вошли бы не в квартиру писателя, а в квартиру напротив, под номером «11», мы узнали бы об удивительных событиях, происходивших здесь именно в те дни, когда умирал Достоевский.

За кулисами смерти автора «бесов»: нехорошая квартирка

В самом начале ноября 1880 года, когда Достоевский обдумывал продолжение «Братьев Карамазовых», где Алеша Карамазов должен был стать террористом, в квартире «11» появился новый жилец – молодой черноволосый красавец с оливковым лицом.

В этой большой квартире из семи комнат он занял комнату, как раз за стеной квартиры Достоевского. Так фантазия писателя обернулась реальностью. За его стеной теперь жил один из самых опасных русских террористов. Тот самый Александр Баранников, по прозвищу «Ангел мести», член Великого И.К. «Народной воли», участник убийства шефа жандармов Мезенцова, принимавший участие во всех последних покушениях на царя.

Народовольцы выбрали эту квартиру неслучайно. К Достоевскому все время ходил народ – приносили гранки, носили в типографию рукописи статей. И поднимавшиеся к Баранникову народовольцы легко терялись среди снующих по лестнице людей, направлявшихся в квартиру писателя.

Автор «Бесов» служил прикрытием новым «бесам»… точнее – героям своей будущей книги. И гости квартиры Баранникова были бы необычайно интересны писателю для его книги…

Это прежде всего самый частый гость квартирки – Александр Михайлов – руководитель «Народной воли». На его счету – организация всех ее террористических актов.

Сюда же приходит одна из признанных красавиц «Народной воли» – высокая брюнетка в дорогой, подбитой лисой ротонде и в белом пуховом платке, Александра Корба. Та самая, которая, отправляясь на Балканскую войну, написала письмо Достоевскому. Несмотря на общий зарок (никаких любовных увлечений до победы революции), вслед за бурным романом Перовской и Желябова начался роман Александра Михайлова и красотки Александры Корбы.

И, наконец, по той же узкой лестнице в гости к «Ангелу мести» приходит еще один человек – «Ангел-Хранитель», как его называют народовольцы. Самый таинственный человек в «Народной воле».

Ангел-хранитель, но точнее – «крот»

Его звали Николай Клеточников.

Худенький, со втянутыми щеками, невысокий человечек с носиком уточкой, зализанными редкими волосиками, глухим тихим голосом… Короче, говоря языком того времени, Клеточников был – «типичная канцелярская крыса».

«В Петербург Клеточников приехал в конце 1878 года из Симферополя, где занимал второстепенную должность в окружном суде. Перед отъездом в Петербург Клеточников пережил какую-то личную драму. В чем она заключалась, он не говорил никому. Но страдания были так сильны, что он решился на самоубийство. Однако политические события в Петербурге 1878 года: выстрел В.И. Засулич и ее оправдание судом присяжных, убийство жандармского генерала Мезенцова – все это взволновало Клеточникова до такой степени, что вместо самоубийства он решил предложить революционерам свои услуги для совершения террористического акта», – вспоминала Александра Корба.

Так что вслед за неудачливым Мирским славой террористов соблазнен был и Клеточников. Вчерашний канцелярист решил кардинально поменять жизнь. Вместо «глухой провинции и жизни среди чиновников, занимавшихся дрязгами, попойками…» он захотел опасной «интересной жизни».

А что может быть интереснее охоты за людьми, да еще во имя высоких целей народного счастья!

С этой целью он приехал в Петербург, где у него были две знакомые землячки, учившиеся на Высших женских курсах. Через них Клеточников знакомится с членами И.К. «Народной воли» Александром Михайловым и Баранниковым.

«В его глазах они стояли на недосягаемой высоте, и он восхищался ими, в душе желая, чтобы они служили образцами жизни и поведения для остальной части человечества… Он смотрел на А. Михайлова и Баранникова, как на гигантов, которым можно только поклоняться, и безусловно подчинялся их влиянию» (Александра Корба).

В это время случай определил судьбу Клеточникова. У его квартирной хозяйки близкий родственник служил в Третьем отделении.

У «гиганта» Михайлова тотчас созрел план. Вместо боевых подвигов, к ужасу Клеточникова, Михайлов предложил ему (точнее, приказал) попытаться устроиться на ненавистную канцелярскую службу в ненавистное Третье отделение…

Так впервые в тайную царскую полицию был внедрен агент революционеров.

Целых два года (1879 и 1880) Клеточников работает в канцелярии Третьего отделения – причем в важнейшей Третьей экспедиции, ведавшей политическим сыском.

После того как функции Третьего отделения перешли к Департаменту полиции, Клеточников с декабря 1880 года становится младшим делопроизводителем всего Департамента полиции.

У него – каллиграфический почерк, ему доверяют переписку секретных бумаг, и в его ведении находятся шкафы, где хранятся сверхсекретные документы. Его сослуживцы подтрунивают над его исполнительностью – готовностью засиживаться после службы, выполняя работу за товарищей. И долгими вечерами, оставшись один в опустевшем здании, Клеточников знакомится с делами на столах сослуживцев и в шкафах. В результате тихий канцелярист «посвящен во все политические розыски, производившиеся в Петербурге и по всей России».

Его рабочее усердие было отмечено. 20 апреля 1880 года он получает орден Святого Станислава. И все это время кавалер ордена Святого Станислава сообщает народовольцам о засылаемых провокаторах. Благодаря Клеточникову Пресняков зарезал ножом завербованного Третьим отделением Александра Жаркова. Клеточников успевает предупредить народовольцев о грандиозном предательстве несчастного Григория Гольденберга. И они успевают принять меры, что полиция не смогла воспользоваться «списком Гольденберга».

Клеточников никогда ничего не записывает в Департаменте. Ему это не нужно. Он ежедневно уносит домой в феноменальной памяти десятки имен, цифр, адресов. Все это сообщается во время свиданий с народовольцами за стеной Достоевского – в квартире Баранникова, где Клеточников «отдыхает душой» от своей службы.