Читаем без скачивания Солярис. Эдем. Непобедимый - Станислав Лем

«И весь этот континент выглядит точно так же», — подумал Роган. Он помнил эти места хорошо. Видел с высоты оспины кратеров и облака, что медлительно и неустанно проплывали над ними, влача свои тени по бесконечным рядам дюн.

— Активность? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ноль, ноль два, — ответил Иордан и поднялся с колен. Лицо его покраснело, глаза блестели; маска искажала голос.

«Это значит — меньше, чем ничего, — подумал Роган. — Впрочем, они не погибли бы от такой грубой неосторожности, автоматические индикаторы подняли бы тревогу, даже если б никто не позаботился о стереотипе процедуры».

— Атмосфера?

— Азота 78 процентов, аргона 2 процента, двуокиси углерода ноль, метана 4 процента, остальное — кислород.

— 16 процентов кислорода?! Это точно?

— Точно.

— Радиоактивность воздуха?

— Практически равна нулю.

Это было странно. Столько кислорода! Сообщение как током ударило Рогана. Он подошёл к роботу, который немедленно поднёс к его глазам кассету с индикаторами. «Может, они попробовали обойтись без кислородных приборов?» — предположил он, хотя заранее знал, что так не могло быть. Правда, случалось иной раз, что кто-нибудь, больше других томившийся жаждой вернуться, вопреки приказу снимал маску, потому что воздух вокруг казался таким чистым, таким свежим, — и отравлялся. Но это могло случиться с кем-то одним, самое большее с двумя…

— У вас уже всё? — спросил он.

— Да.

— Возвращайтесь.

— А вы?

— Я ещё останусь. Возвращайтесь, — повторил он нетерпеливо: ему уже хотелось остаться одному.

Бланк перебросил через плечо связанные за ручки ремнём контейнеры, Иордан отдал роботу зонд, и они побрели, увязая в песке; арктан, очень похожий сзади на замаскированного человека, шлёпал вслед за ними.

Роган подошёл к крайней дюне. Вблизи он увидел выступающий из песка раструб эмиттера генератора силового защитного поля. Не столько для того, чтобы проверить наличие поля, сколько из детской прихоти он зачерпнул горсть песку и швырнул её вперёд. Песок полетел, вытянувшись в полоску, и, словно наткнувшись на незримое покатое стекло, вертикально осыпался вниз.

У него прямо-таки руки чесались снять маску. Он хорошо знал, как это бывает. Выплюнуть пластиковый мундштук, сорвать ремни, наполнить грудь воздухом, затянуться им до самой глубины лёгких…

«Расклеиваюсь я», — подумал он и медленно пошёл к кораблю. Пустая пасть подъёмника ждала его, платформа слегка углубилась в дюну, и ветер успел за несколько минут покрыть металл тоненьким слоем песка.

Уже в главном коридоре пятого яруса он глянул на стенной информатор. Командир был в звёздной кабине. Роган поехал наверх.

— Словом, идиллия? — подытожил его отчёт астрогатор. — Ни радиоактивности нет, ни спор, ни бактерий, ни вирусов, ни плесени — только этот самый кислород… Пробы надо, во всяком случае, дать на питательные среды…

— Они уже в лаборатории. Возможно, жизнь тут развивается на других континентах? — без убеждения проговорил Роган.

— Сомневаюсь. Инсоляция за пределами экваториальной зоны тут слабая;[31] вы разве не видели, какова толщина ледовых шапок на полюсах? Ручаюсь, что там самое меньшее восемь, если не все десять километров ледяного покрова. Скорее уж океан, какие-нибудь водоросли, планктон. Но почему жизнь не вышла из воды на сушу?

— Надо будет заглянуть в эту воду, — сказал Роган.

— Спрашивать наших ещё слишком рано, однако планета кажется мне старой. Такому гнилому яйцу должно быть миллиардов шесть от роду. Да и здешнее солнце уже давным-давно миновало период своего величия. Это почти что красный карлик. Вообще-то отсутствие жизни на суше заставляет задуматься. Особый вид эволюции, не переносящий сухости… Ну, допустим, этим можно объяснить наличие кислорода, но не историю с «Кондором».

— Какие-то формы жизни, какие-то подводные существа, таящиеся в океане, которые создали там, на дне, цивилизацию, — подал мысль Роган.

Оба они смотрели на большую карту планеты в проекции Меркатора,[32] неточную, так как начерчена она была на основании данных, полученных автоматическими зондами ещё в прошлом веке. На ней были отмечены лишь очертания основных континентов и океанов, линии распространения полярных шапок и несколько самых больших кратеров. В сетке пересекающихся меридианов и параллелей под восьмым градусом северной широты виднелась точка, обведённая красным кружком, — место посадки. Астрогатор нетерпеливо передвинул карту.

— Сами вы в это не верите! — накинулся он на Рогана. — Трессор наверняка был не глупее нас с вами, не поддался бы он никаким водяным, чепуха! А кроме того, если б даже и находились под водой разумные существа, то одним из первых их действий было бы завоевание суши. Ну, скажем, хотя бы в скафандрах, наполненных водой… Абсолютная чепуха! — повторил он, не для того чтобы окончательно уничтожить выдумку Рогана, а просто потому, что думал уже о чём-то другом.

— Постоим здесь какое-то время, — заключил он наконец и коснулся нижнего края карты: та с лёгким шуршанием свернулась и исчезла в одном из отделений стеллажа для карт. — Подождём и увидим.

— А если нет? — осторожно спросил Роган. — Поищем их?

— Роган, будьте же благоразумны. Шестой звёздный год, и такое… — Астрогатор поискал подходящее определение, не нашёл и заменил его пренебрежительным жестом. — Планета величиной с Марс. Как нам их искать? То есть «Кондора», — поправился он.

— Ну да, почва здесь железистая… — неохотно согласился Роган.

Анализы действительно показывали в песке основательную примесь окислов железа. Значит, ферроиндукционные индикаторы были здесь ни к чему. Не зная, что сказать, Роган замолчал. Он был убеждён, что командир в конце концов найдёт какой-нибудь выход. Не возвращаться же им с пустыми руками, без всяких результатов. Он ждал, глядя на насупленные брови Горпаха.

— По правде говоря, я не верю, чтобы это двухсуточное ожидание что-нибудь нам дало, но правила требуют, — сделал неожиданное признание астрогатор. — Да сядьте вы, Роган. Стоите надо мной, как упрёк совести. Регис — самое идиотское место, какое можно себе представить. Верх бестолковости. Непонятно, зачем посылали сюда «Кондора». Впрочем, что толку говорить, раз уж это случилось.

Горпах замолчал. В плохом настроении он всегда становился разговорчивым, легко мог втянуть в спор, даже фамильярный по тону, что было небезопасно — командир мог в любую минуту оборвать разговор какой-нибудь резкостью.

— Словом, так или иначе, а что-то нужно делать. Знаете что? Давайте-ка выведем на экваториальную орбиту пару малых фотонаблюдателей. Но чтобы это была добросовестная круговая орбита. И низкая. Километров этак семьдесят.