Читаем без скачивания Солярис. Эдем. Непобедимый - Станислав Лем

— Что, нашли его? — резко спросил Роган, увидев взволнованное лицо картографа.

— Нет. Но нашли нечто большее. Идите скорей, вас вызывает астрогатор…

Рогану казалось, что стеклянный цилиндр подъёмника ползёт невероятно медленно. В затемнённой каюте было тихо, лишь шуршали реле, а из подающего отверстия выплывали всё новые и новые влажно блестевшие снимки. Два техника выдвинули из стенного люка нечто вроде эпидиаскопа и погасили остальное освещение как раз в тот момент, когда Роган открыл двери. Он успел заметить белеющую среди других голову астрогатора. Потом засеребрился спущенный с потолка экран. Все затаили дыхание. Роган постарался придвинуться поближе к большой светлой плоскости. Снимок был не слишком удачный и вдобавок чёрно-белый. Посреди мелких, хаотически разбросанных кратеров выделялось голое плоскогорье, с одной стороны обрывающееся по такой прямой линии, словно скалы рассёк какой-то гигантский нож: это была береговая линия; остальную часть снимка заполняла однообразная чернота океана. Неподалёку от обрыва распростёрлось мозаичное скопище нечётко очерченных форм, в двух местах перекрытое полосами облаков и их тенями. Но всё равно не подлежало сомнению, что эта странная, нечётко просматривающаяся формация не является геологическим образованием.

«Город…» — взволнованно подумал Роган, но не сказал этого вслух. Все по-прежнему молчали. Техник возился у эпидиаскопа, тщетно пытаясь увеличить чёткость изображения.

— Были помехи на приёме? — раздался в тишине спокойный голос астрогатора.

— Нет, — ответил из темноты Баллмин. — Приём был чистый, но это один из последних снимков третьего спутника. Через восемь минут после этого он перестал отвечать на сигналы. Вероятно, снимок сделан через объективы, уже повреждённые высокой температурой.

— Камера находилась над эпицентром не выше семидесяти километров, — добавил кто-то; Рогану показалось, что это говорит один из самых способных планетологов, Мальте. — А по правде говоря, я оценил бы её в пятьдесят пять — шестьдесят километров… Посмотрите, пожалуйста. — Его силуэт заслонил часть экрана: он приложил к изображению прозрачный пластиковый шаблон с вырезанными кружками и примерил его поочерёдно к нескольким кратерам на другой половине снимка. — Они заметно больше, чем на предыдущих снимках. Впрочем, — заметил он, — это не имеет особого значения. Так или иначе…

Планетолог не докончил, но все поняли, что он хотел сказать: что вскоре они проверят точность снимка, поскольку исследуют эту область планеты. Некоторое время все продолжали вглядываться в изображение на экране. Роган уже не был так уверен, что на экране — город или, точнее, развалины города. О том, что это геометрически правильное образование давно уже покинуто, свидетельствовали тонкие волнистые линии песчаных заносов, которые со всех сторон обтекали странные строения, — некоторые почти утонули в песчаном разливе пустыни. Кроме того, эти геометрически чёткие руины делила на две неравные части чёрная зигзагообразная линия, расширяющаяся по мере продвижения в глубь материка, — сейсмическая трещина, пополам расколовшая некоторые большие «строения». Одно из них, очевидно рухнувшее, образовало нечто вроде моста, зацепившегося концом за противоположный берег расщелины.

— Дайте свет, — сказал астрогатор. Когда стало светло, он взглянул на стенные часы. — Через два часа стартуем.

Послышались озадаченные возгласы. Особенно энергично протестовали люди главного геолога, которые во время пробных бурений уже углубились в почву на двести метров. Горпах повёл рукой, показывая, что никаких дискуссий не будет.

— Все машины возвращаются на корабль. Обеспечьте сохранность полученных материалов. Просмотр снимков и дальнейшие анализы идут своим чередом. Где Роган? А, вы тут? Хорошо. Слыхали, что я сказал? Через два часа все должны быть на стартовых местах.

Возвращение выгруженных машин на борт проводилось торопливо, но упорядоченно. Роган был глух к мольбам Баллмина, который выпрашивал ещё хоть четверть часа на бурение.

— Вы же слышали, что сказал командир, — повторял он направо и налево, подгоняя монтажников, которые на самоходных кранах подъезжали к выкопанным рвам.

Буровая аппаратура, временные решётчатые платформы, контейнеры с горючим поочерёдно отправлялись в грузовые люки. Когда остались лишь скважины и перекопанный грунт, свидетельствовавшие о проделанной работе, Роган и Вестергард, заместитель главного инженера, на всякий случай ещё раз обошли места начатых исследований. Потом люди исчезли в люке корабля. Лишь тогда зашевелился песок на дальних обводах защитного поля — вызванные по радио энергоботы возвращались вереницей, укрывались в люках корабля; затем «Непобедимый» втянул внутрь, под бронированные плиты пандус и вертикальную клеть подъёмника для экипажа, и на мгновение всё стихло. Потом однообразный вой ветра был заглушён металлическим свистом сжатого воздуха, продувающего дюзы. Клубы пыли окутали корму, зелёное зарево замерцало в них, сливаясь с красным солнечным светом, помчались стремительные немолчные громы, сотрясая пустыню и многократным эхом отражаясь в скалистых стенах кратера, — корабль медленно вознёсся в воздух, чтобы, оставив за собой выжженный круг на скале, остекленевший песок и туманные клочья конденсации, с нарастающей скоростью исчезнуть в фиолетовом небе.

Много позже, когда последний след его пути, обозначенный белёсой струёй пара, уже расплылся в воздухе, а движущиеся пески начали прикрывать обнажённую скалу и заполнять опустевшие рытвины и ямы, на западе появилась тёмная туча. Двигаясь низко, она развернулась, выдвинутым клубящимся крылом окружила место посадки и повисла над ним. Некоторое время она висела неподвижно. Когда солнце уже заметно склонилось к горизонту, из тучи на пустыню начал падать чёрный дождь.

Среди руин

«Непобедимый» сел на тщательно выбранном месте, почти за шесть километров на север от внешней границы того, что они назвали городом. «Город» неплохо просматривался из рубки. Сейчас ещё больше, чем при разглядывании фотоснимков, казалось, что это искусственно созданные конструкции. Угловатые, чёрно-серые, иногда металлически поблёскивающие, обычно более широкие у основания, разные по высоте, они раскинулись на много километров. Но даже самые сильные оптические приборы не помогали различить детали; казалось лишь, что большинство этих строений дыряво, как решето.

На этот раз ещё не утих металлический хрип остывающих дюз, а корабль уже выдвинул из своего нутра пандус и клеть подъёмника и окружил себя линией энергоботов. И сразу же на границе пространства, защищённого силовым полем, как раз против «города», который нельзя было увидеть с низины за цепью невысоких холмов, собралась группа из пяти вездеходов — к ней присоединился вдвое превышавший их размерами, похожий на чудовищного жука с синеватым панцирем самоходный излучатель антиматерии.