Читаем без скачивания Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Есть, капитан! – бодро ответил Пузин и налег на весла.

– Стоп! Мы же совсем забыли! – спохватился Александр Константинович и достал из рюкзака водонепроницаемый фонарь. – Лариса, ты ведь знаешь, где его установить. Не забыла, как?

– Не волнуйся!

Она взяла переданный ей фонарь и, свесившись с носа суденышка, закрепила его в гнездовом зажиме, в передней подводной части. Теперь свет рассеивался непосредственно в воде и освещал пространство перед самым килем. Стало намного безопаснее на случай появления подводных скал. Лариса так и осталась лежать на борту, выполняя функции заправского впередсмотрящего. Надувная лодка, освещенная, как новогодняя елка, многочисленными фонариками, тронулась в путь и плавно стала приближаться к первому повороту. За ним открылся второй изгиб, затем третий.

– Похоже на речку… – тихо высказалась Люсия, время от времени озаряя проплывающие мимо стены вспышками своего фотоаппарата.

– Видно дно? – поинтересовался Броди.

– Полная чернота! – огласила Лариса. – У меня появилось ощущение бездны.

– Ну-ка, давай к самому берегу! – скомандовал Броди. – А сейчас?

– Ты знаешь, склоны уходят вглубь почти вертикально, – прокомментировала впередсмотрящая. – И вода остается кристально чистой, никаких посторонних тел или даже просто мути нигде нет.

– Естественно, – заговорил Пузин. – На такой глубине под землей это не что иное, как простая трещина в базальтовых породах. Их прочность огромна, а озеро здесь существует не один десяток тысячелетий.

– Немного странные извилины для такого разлома, как ты полагаешь. Не правда ли? Обрати внимание: раскол должен быть более прямолинеен, – заспорил Броди. – А здесь такие крутые повороты.

– Да, немного странно… – согласился его товарищ, опять налегая на весла.

Когда они стали огибать третий поворот, их глазам открылась сказочная и таинственная картина.

– Смотрите! – воскликнула Лариса, и даже Пузин замер, перестав грести.

Ранее нависавшие чуть ли не над головой стены резко разошлись в стороны и теперь почти вертикально уходили в черноту. Свод устремился вверх и с трудом просматривался не менее чем в двадцати пяти метрах. А прямо перед ними вырисовывалась расширяющаяся кверху мощная колонна. К воде она сужалась и была около двадцати метров в диаметре. Что особенно заинтересовало всех, так это наличие буйной растительности на ее стенках. Вся колонна как бы обросла торчащими в стороны кустиками, свисающими клочьями мха и несколькими видами гибких ползучих растений, похожих на лианы. Вся эта флора была совершенно черного цвета и даже не отсвечивала в лучах фонариков.

– Черный лес! – восхищенно зашептал Пузин, когда они подплыли к колонне почти вплотную. – Саня! Если я не ошибаюсь, ботаники тебе с ходу поставят памятник за подобное открытие.

– Гм! – хмыкнул Броди и добавил рассеянно, продолжая внимательно всматриваться в растущее на колонне чудо: – Бронзовые бюсты установят нам всем! Так сказать, на родине героя. Даже твоя Одесса прославится.

– Ой, шо ви говорите! – затараторил Пузин с одесским прононсом. – Только не напоминайте мне, шо она моя!

Руководители экспедиции заулыбались. Лишь представитель прессы не расслабилась и сидела настороженно. Видимо, она не удосужилась побывать в Одессе.

– Глубина? – спросил Броди и получил ответ: «Без изменений!»

Тогда он вынул весло из уключины и осторожно прикоснулся к одному из торчащих кустиков. Растение спружинило и вернулось в прежнее положение.

– Живое! А мне вначале показалось, что оно засохло и почернело тысячи лет назад. Берем пробы, разбираться будем наверху. Если, конечно, удастся, с нашими познаниями в ботанике.

Он достал резиновые перчатки, надел их и с помощью пинцета и скальпеля взял пробы каждого растения, находящегося в пределах досягаемости. Пузин ему помогал, открывая и закрывая герметичные баночки и укладывая те аккуратно в коробку с перегородками. Люсия сопровождала их действия регулярными вспышками яркого света, а Лариса удерживала лодку веслом возле колонны.

– Щось знайшлы? – раздался из динамиков знакомый голос. Это кормилец, сидящий на связи и слышащий каждое их слово, переключился на передачу.

От неожиданности Броди чуть не свалился в воду и, чтобы этого не случилось, спешно оперся о борт лодки. Скальпель и пинцет он при этом выронил, и те, последний раз сверкнув металлическим блеском, бесследно исчезли в черных глубинах.

– Да! Радиоволны пока проходят идеально, слышимость прекрасная! – утешил Пузин своего товарища. – Не расстраивайся, пробы мы уже взяли, нам пока хватит.

– Вполне! – согласился Александр Константинович, снимая перчатки. – Двигаем дальше.

Лишь только они проплыли несколько метров, как впередсмотрящая крикнула:

– Еще две колонны!

Новые формы вырисовывались из темноты, постепенно принимая очертания своей первой соседки. Они вместе образовывали почти правильный треугольник, немного расходящийся параллельно стенам. Эти скальные подпорки свода были идентичной конфигурации и тоже топорщились черной растительностью. Только гораздо более буйной и пышной.

– Это ж надо! – вслух удивилась Лариса. – На стенах и сводах ни травинки. Здесь же – почти джунгли.

– А у меня мороз идет по коже… – признался Пузин. – Не кажется ли вам, что эти колонны… слишком уж необычно расположены? И форма… Может, к ним кто-то руку приложил?

– Ну, форма вполне обычная! – запротестовал Броди. – Таких и им подобных на Земле тысячи. И расположение тоже пока ни о чем не говорит. Единственное, что можно утверждать с уверенностью: это категорически не разлом! Согласен? Ну, видишь! Пытался со мной спорить! Меня больше удивляет флора на стенках этих колонн. Лариса правильно подметила: нигде раньше мы не заметили подобного. Раз они живут без фотосинтеза, значит, их подпитывает та самая странная тепловая энергия, идущая из недр. Не иначе… Давайте-ка замерим температуру их поверхности и заодно проверим радиацию. Идем направо, к той, что поближе. Доставай прибор! И мне подай градусник. Так, осторожнее! Причаливаем!

Пока Лариса настраивала прибор, он прикоснулся электронным термометром к поверхности скалы, просунув его между растениями. И воскликнул:

– Ого! Всего двадцать градусов! А воды? Надо же: все те же двадцать восемь. И взгляните, – он посветил туда, где вода соприкасалась с колонной, – ни одно из растений не опускает ни единого корешка в воду. Очень странно! Не правда ли?

– Не любит теплой воды эта живность. Ей вполне хватает избытка испарений, – предположила Лариса, поднося прибор к черным растениям.