Читаем без скачивания Любитель разговорного жанра - Керен Певзнер

Последние слова я произнесла, глядя прямо в глаза Мордухаеву, всем своим видом выражая кристальную честность и высокий профессионализм. Кажется, он клюнул.

- Нет-нет, - остановил он меня, - мне рекомендовали именно вас. Я могу заплатить, у меня хорошая инвалидная пенсия, да и жена немного подрабатывает - за старушкой смотрит.

- Хорошо, тогда давайте сейчас аванс - треть суммы, и два отсроченных чека. Перевод будет готов через два месяца.

- А раньше нельзя? - жалобно спросил Мордухаев

- Нет, - сказала я, - к сожалению, у меня много работы, но я постараюсь сделать все, что в моих силах.

- Хорошо, - согласился он и принялся выписывать чеки.

Потом тяжело поднялся, опираясь на свою трость, церемонно попрощался и вышел из кабинета.

Я смотрела на папку со смешанными чувствами. С одной стороны - это был легкий заработок. С другой - если эта бредятина появится в израильской прессе, а я почему-то в этом не сомневалась, то мнение о "русских", бытующее в среде продавцов лепешек и владельцев магазинчиков, основных читателей такого жанра, еще более укоренится. Ну и что, они и так думают, что мы через одного, - сплошные мафиози, а разубеждать - себе дороже. Я с детства была уверена, что в споре рождается не истина, а озлобление.

Я порылась в сумке. Моя любимая ручка не находилась. С раздражением я высыпала содержимое сумки на стол и ужаснулась: что только я не таскаю с собой.

Я как-то уже говорила, что я Телец по зодиаку, а они - народ обстоятельный и запасливый. Я терпеть не могу одалживаться и поэтому никакая сумка не выдерживает того количества полезных вещей, которые я ношу с собой. У меня можно найти маникюрные ножницы, запасные колготки, клей и иголку, таблетки от головной боли и вздутия в животе. У меня в сумке есть даже презерватив: в случае, если меня кто-нибудь утащит и будет насиловать, я попрошу его надеть, чтобы не подзалететь. Это я так шучу.

Помимо постоянных полезных вещей, сегодня в сумке были старые распечатки из банка, рекламки, которые я хотела на досуге просмотреть, и два пригласительных билета на международную выставку. Билеты две недели назад дал мне Денис, я о них совершенно забыла.

От изысканий меня отвлек Додик - он зашел ко мне сразу после Мордухаева. Додик хихикал:

- Ну? Какого клиента я тебе поставил, а? Мне полагаются комиссионные, он выразительно потер пальцами.

Типично маклерская черта, они же живут на эти проценты.

- Я что, тебя нанимала? - удивилась я. - Если кто-нибудь ко мне придет квартиру покупать - я тоже к тебе пошлю. И, заметь, комиссионных не потребую.

- Ну и балаган у тебя, - заметил он, глядя на кучу, вываленную на стол.

- Ручку искала. Ага, вот она, - я схватила свой "Пайлот", притаившийся между рекламками.

- А я машину купил, - неожиданно сказал Додик,- вон она под окном, на стоянке стоит.

Мы выглянули в окно. Додик показал на новенький зеленый "Форд". Причем, когда мы вместе стояли и смотрели, я машинально прикоснулась к нему, как обычно бывает в тесных местах. Додик мгновенно отскочил от окна и в его взгляде промелькнул затаенный страх. А может быть, мне это просто почудилось.

Обычно, у мужчин на меня другая реакция.

Я вспомнила, что однажды, когда мы со всех отделов сидели вместе в маклерском бюро (там самая большая комната в нашем здании), праздновали Хануку и объедались пончиками, Додик, мечтательно сказал:

- А я куплю машину с ручной коробкой передач.

- Почему? - возразила ему секретарша нотариуса, - автомат удобнее.

- Нет, я заменю набалдашник. Закажу литой, из прозрачного плексиглаза с розочкой внутри, посажу в машину красивую девушку в мини юбке, - тут он исподлобья взглянул на меня, - и, когда буду переключать передачи, дотронусь до ее коленки, как бы случайно.

- Тогда тебе придется ездить с ней на пятой скорости, - хохотнула я, иначе не дотянешься.

Странный парень, вроде язык подвешен хорошо, в компьютерах разбирается, а такой робкий. Наверно комплексует из-за своих ушей. Уши у него были большие и для его субтильного сложения выглядели великоватыми. Все та же секретарша- хохотушка не раз говаривала:

- Вот идут трое - Додик и его уши.

Странно, никто никогда не называл его полным именем - Давидом.

- Ну, я пошел, - виновато сказал Додик.

- Спасибо тебе за клиента, Давид, мне сейчас очень нужны деньги.

- Я хочу тебе рассказать... - начал было он.

- Не сейчас, у меня много работы, потом, хорошо? - я старалась, чтобы это не выглядело бестактно.

Он, понурив голову, вышел из кабинета.

Кажется, выгонять его из кабинета у меня вошло в привычку. Вчера выгнала, сегодня тоже. И этот "Форд". Странно, что мужики находят в этой машине? Американская, ну и что? У Дениса вон тоже "Форд", только не этого года, а постарше и цвет более глубокий, бутылочный, а не фисташковый, как этот.

Глава 5. ЗНАКОМСТВО ПО ПЕРЕПИСКЕ

В субботу я, как и обещала взяла Дарью на выставку. Нечего ей сидеть целыми днями перед компьютером и дурью маяться. И мне хорошо бы развеяться. Дашка очень обрадовалась, надела свой новый комбинезон, майку с надписью "А.В.М." и мы выехали из Ашкелона.

Утро было прекрасное. По небу плыли огромные облака, своим видом напоминавшие сахарную вату и ванильное мороженое. Цвели апельсиновые плантации, а в небе летел симпатичный самолетик с привязанной к хвосту рекламой каких-то залов торжеств. Я обещала дочке день кайфа и, по-моему он уже начался.

Международная выставка "Постиндустриальная эра" располагалась на огромной территории парка Аяркон. Плакаты и вывески стали попадаться все чаще по мере приближения к выставочному комплексу. На всех плакатах была изображена одна и та же эмблема - изящная металлическая женщина-робот творение японского художника Хаджиме Сараямы. Металлическая броня "железной леди" переливалась на ярком левантийском солнце, а изгибы ее жесткой фигуры были сногсшибательно сексуальны.

Для счастливых обладателей пригласительных билетов была организована отдельная стоянка, где я вполне спокойно припарковалась. Мы с Дашкой вылезли из машины и влились в широкий поток посетителей.

Этому самому большому в Израиле выставочному комплексу исполнилось тридцать лет. Первая выставка называлась "Восточная ярмарка" и ее опознавательным знаком стал летающий верблюд. Потом появилась постоянная экспозиция "Человек и его мир" а напротив вырос гигантский Луна-парк. В центре парка раскинулось небольшое озеро и дети кормили уток хлебом. Утки были нахальные и толстые. На хлеб и на детей они не обращали никакого внимания.

При входе в каждый павильон (а всего их было около семнадцати) улыбающиеся девушки раздавали проспекты. Дашка тут же набрала целую кучу, которую потом пришлось тащить мне. Мы вошли в павильон "Технология".

В центре выставочного пространства находилось сооружение, напоминающее большой гончарный круг. На нем творилось что-то непонятное. Молодой человек из персонала выставки на двух языках - иврите и английском зазывал народ на этот медленно вращающийся круг. А на круге были выставлены обычные бетонные блоки для строительства. Примерно пятеро мужчин из публики, забравшись на него, увлеченно били молотками и зубилами по этим блокам. Потом, спрыгнув оттуда, они, с видом хорошо поработавших мастеровых присоединились к толпе, окружавшей лектора. Мы с Дашкой, заинтересовавшись, подошли поближе. Поговорив недолго о высоких технологиях, новых материалах и способности вещества к запоминанию первоначальной формы, лектор показал на поврежденные блоки. Они уже не выглядели такими уж разбитыми. Трещины начали затягиваться, а мелких повреждений не было видно вовсе. Публика ахнула, а зазывала снова пригласил на круг желающих подолбить.

В павильон "Дизайн и быт" струилась самая длинная очередь. Мы встали в конец и терпеливо ждали. Наконец группа из двадцати человек вошла в небольшое помещение, над которым висел плакат "Комната 21 века". В нем были несколько кресел и ковер на полу. В углах я заметила пару датчиков. Окон в комнате не было.

Невысокий японец рассказал нам, что эта комната была спроектирована в Осаке и в ней можно запрограммировать иллюзию местонахождения в любой стране по выбору.

- В какой стране вам захотелось бы побывать? - спросил он по-английски.

Моя дочь среагировала первой:

- На Гавайях, - быстро ответила она.

- Гавайи? Пожалуйста.

Он достал откуда-то небольшую видеокассету и сунул ее в щель в стене. Перед нами открылось огромное голографическое окно. Мы увидели трехмерный океанский прибой, пальмы на песчаном берегу, услышали пронзительные крики птиц и даже в воздухе как будто ощущался крепкий запах морской соли. Мы сидели завороженные. Иллюзия была полной. Хотелось остаться и любоваться закатом на горизонте.

Японец деликатно кашлянул. Мы все как будто проснулись. И Дашка снова его спросила:

- А Аляску сможете показать?

- Да, - улыбнулся он, - в комнате понизится температура, а в голографическое окно будут заглядывать белые медведи.