Читаем без скачивания Конан и осквернители праха - Леонард Карпентер

– Значит, – воскликнул юноша, – все так, как я и подозревал! Вы с самого начала знали, какие опасности подстерегали в могилах, и все-таки повели нас смерти в пасть, ни о чем не предупредив!..

Темноглазый молодой шемит пришпорил коня, потом сердито дернул поводья. Он обращался с яростными упреками то к Исайабу, то к Осгару, и в лучах лесного солнца так и вспыхивала золотая серьга.

– Кое с кем из этих парней я с детства дружил! Это верно, многие были форменные балбесы... но уж не настолько, чтобы заслужить подобную смерть! И ради чего? Ради вашей жадности?..

Осгар развернул коня, оказавшись с юношей лицом к лицу. Он представлял собой весьма внушительную фигуру – куртка с железными чешуями, клепаный шлем.

– Не тебе, сосунку, рассуждать о моей жадности! – рявкнул он. – Вспомни лучше о том, что я больше всех потерял! Моей доли наших так называемых сокровищ еле хватило на то, чтобы оплатить корм для верблюдов! – Ванир поставил коня поперек тропы и обвел свирепым взглядом всех своих спутников. – И тем не менее ты не можешь сказать, что я не выполнил договора! А если бы эта мастаба оказалась обычной могилой, ты бы сейчас радовался добытому богатству! И помалкивал!..

Его грозная внешность явно впечатлила юного шемита куда больше слов. Азрафель молча сидел в седле, рассматривая землю у копыт коня своего нанимателя.

Конан решил разрядить гнетущее напряжение и сказал:

– В общем, Осгар, когда следующий раз выберешь могилу для ограбления, сперва убедись, что ее обитатели в самом деле мертвы, а не просто прилегли отдохнуть.

Подвыпивший Исайаб весело расхохотался. Осгар раздраженно глянул на Конана, но все-таки повернул коня и поехал вперед. Козлобородый шемит направил своего коня поближе к Конанову.

– В-все прав-вильно, – сказал он, тщетно пытаясь говорить шепотом. – И он, и дев-вчонка понапихали кое-чего за пазуху, но это едва покроет убытки... – Он наклонился еще ближе и подмигнул Конану, обдав его винным духом. – Не уд-д-дивлюсь, если наш предводитель скоро задумает нов-вое путеш-шествие! Доходы от гостиницы нынче не так велики, да и риск он, как все северяне, в-весьма ув-важает...

– Я полагаю, – сказал Конан, – он без большого труда что-то придумает. Говорят, ваши шемитские города-государства оставили столько могил – копать, не перекопать!

– Это да, – важно согласился Исайаб. – Чего-чего, а могил у нас хватает!.. – Сморгнул и поправился: – Хотя, к-конечно, не столько, сколько в Стигии, за рекой. Там больше выстроено д-домов для мертвых, чем для живых! Эти змеепоклонники на могилах просто свихнулись. Громоздят одну на другую и сносят целые города, чтобы дать место м-мертвым... Безобразие и только! – Тут он задумался на какое-то время, потом вздохнул: – Чего д-доброго, и у нас в Шеме то же устроят, если учение пророка Хораспеса и дальше будет распространяться... – Вор погладил бороду, словно пытаясь вспомнить, о чем только что шла речь. – Ах да! Так вот, могил у нас и точно не обобраться. Беда только, большинство из них... как бы это сказать... больно уж хорошо охраняется. То ли дело было раньше, грабь – не хочу! Теперь не то. Напридумывали законов...

– Ты хочешь сказать, – спросил Конан, – что народ помнит и любит своих прежних правителей?

– Ха!.. Нет, конечно! Все дело в жречестве... Оно могущественно. И бдительно следит за могилами. А тут еще этот Хораспес... Наслушались его и учредили особую могильную стражу! С ук-казанием резать уши и носы святотатцам и сажать их на колья... Во дела, а?

Конан поинтересовался:

– Что же это за Хораспее, от которого, как я посмотрю, вам, ворам, совсем не стало житья?

– Он-то? Да просто странствующий пророк. Плохо то, что его стали охотно слушать при дворах Шема. А он знай себе воспевает прелести потустороннего мира и заодно проповедует последние новшества в устройстве усыпальниц и бальзамировании трупов. Несколько лет назад его пригрел царь Ибнизаб, властитель моего родного города – Абеддраха. Наслушавшись пророка, царь взялся за возведение величайшей в Шеме монументальной могилы! Последнее время здоровье царя серьезно пошатнулось. Он гонит строительство вовсю, а Хораспес получает в городских делах все больше власти...

– Могилы... памятники... – брезгливо пробормотал Конан. – Кром! Что за чепуха! Никогда не пойму, что за радость воздвигать пустопорожние монументы собственному тщеславию. То ли дело в моей стране! Поставят столб, воткнут меч – и довольно!.. – Он пожал плечами, подумал и добавил: – Ну, может, украсят несколькими вражескими черепами...

– Эти гробницы-переростки – как прыщи на лице Шема! – вмешался ехавший поблизости Азрафель. Юноша еще хмурился после столкновения с Осгаром. – Они возведены потом и кровью крестьян, я уж молчу про то, что вместо них можно было построить что-нибудь гораздо более полезное! А то знай только душат налогами мелких землевладельцев!.. – Молодой шемит зло тряхнул головой, так что в мочке уха ярко вспыхнула серьга. – Вот и я из-за придури Ибнизаба остался без наследства и заделался вором!.. А сколько еще таких!

Исайаб передернул плечами.

– Лично я, – сказал он, – не стал бы так уж огульно хаять эти, как ты изящно выразился, гробницы-переростки. Они дают работу и хлеб массе людей. Идут в оборот деньги, которые иначе валялись бы мертвым грузом в царской сокровищнице. А так они понемножечку оседают в самых разных карманах... В том числе и в наших, хе-хе... – Шемит лукаво улыбнулся Конану и подмигнул Азрафелю. – Однако цель, тут я согласен, пустопорожняя. Тащить с собой в могилу целую пропасть сокровищ, припасов, оружия... Живых слуг и наложниц! Не вдруг и поймешь, каким образом распространилась подобная мода... – Он задумался, накручивая бороду на палец. Потом сказал: – Стигийское влияние, надобно полагать. А Хораспес – вроде глашатая. Стигия, спору нет, страна большая и могущественная... хотя и не всеми любимая. С таким-то соседом за рекой... Ага! Смотрите! Вот как раз то, о чем я говорю.

Конан посмотрел туда, куда указывал вытянутый палец Исайаба. Дорога уже некоторое время вела под уклон, и вот деревья неожиданно расступились и с крутого каменистого склона холма открылся замечательный вид.

Перед путниками раскинулась долина великой реки Стикс. Болотистые желто-зеленые равнины тянулись на запад до самого горизонта, где голубая дымка, окутавшая даль, сливалась с облаками. По левую руку, точно океан, раскинулась подернутая туманом грязно-зеленая гладь Последней Реки. За ней, далеко-далеко, поднимались из тумана граненые вершины полудюжины пирамид самых разных размеров. Конан знал, что это такое. Перед ним были видимые с громадного расстояния надгробия стигийских правителей. Древние символы еще более древней страны, простиравшейся от речного берега до призрачных джунглей Черных Королевств.