Читаем без скачивания Исгерд. Ледяная жрица (СИ) - Грийе Полина

Имянаречение состоялось на закате третьего дня. Сама Ульна явилась к своим детям. Первой имя получала я, в тишине и одиночестве, за закрытыми дверями храма. Это таинство проходило наедине.

Простоволосая, босая, в длинной белой рубахе я шла по ледяной тропинке к подножию статуи Ульны, рядом с которой стояла сама богиня, сегодня как никогда холодная и величественная. На вытянутых руках над большой плоской чашей она держала мой кинжал.

Церемониально поклонившись, я приняла дар и, следуя инструкциям старших жриц, тут же сделала глубокий надрез на правой ладони, вдоль линии жизни, от указательного пальца к запястью, не забывая при этом читать выученное заклинание. Кинжал, инкрустированный обеими жемчужинами и уже испивший моей крови, вдруг слабо замерцал, наливаясь светом. Тонкой струйкой стекала теплая алая кровь в подставленную чашу, читая заклинание и не отрывая взгляда от улыбающейся богини, я вкладывала в произносимые строчки всю ту боль, что успела испытать в этом мире, всю ненависть, всю обиду. Яркий свет неожиданно начал тускнеть и сереть, и вот уже вместо сияния вокруг кинжала клубится тьма. Улыбка Ульны стала слегка натянутой, но не исчезла. Дочитав последнюю строчку, я замолчала. Исчезла и клубящаяся тьма, превратив кинжал из серебристого в антрацитово-черный. Исчезли жемчужины, растворившись в лезвии. Зато я почувствовала, как заворочалась внутри кинжала Гретхен — запертая душа.

— Нарекаю тебя Исгерд — Ледяная защитница, — торжественно произнесла Ульна, обмакивая свои ладони в чашу с кровью и прочерчивая на моем лице и руках кровавые полосы. — Служи своему Дару достойно.

Стайка крупных, словно экзотические бабочки, снежинок окружила меня, облепливая с ног до головы. От неожиданности зажмурилась, чувствуя, как они забиваются в глаз, уши, нос, рот. Когда они опали, я обнаружила себя в пустой комнате перед огромным зеркалом из которого на меня смотрела незнакомка, затянутая в белый облегающий комбинезон, высокие сапоги и короткую куртку с глубоким капюшоном и меховой опушкой: длинные снежно-белые волосы, такие же брови и ресницы, бледные губы, и только глаза, темные, как грозовое небо, свинцово-серые, ярким пятном выделялись на идеально гладком красивом лице.

— Нравится? — раздался позади меня довольный голос. Обернувшись, заметила рядом с собой Ульну, которая почему-то не отображалась в зеркале.

— Если честно, я похожа на супергероя в латексном костюме из фильма Марвелл. Да и непрактичен белый в быту, а еще он полнит, — фыркнула я, снова поворачиваясь к зеркалу. — Это теперь я? Насовсем? А куда шрамы делись?

— У этой девушки нет никаких шрамов, ни телесных, ни душевных. — мне на плечи, поверх куртки легли тонкие ладони Ульны. — Это лишь часть тебя. Та часть, что владеет Даром. На самом деле ты все еще маленькая Инга-Льдинка, добрая, доверчивая, отчаянно нуждающаяся в любви. Просто у тебя теперь есть другая ипостась. И это не я ее выбрала. Твоя душа, закрывшаяся в ледяном коконе обид, создала этот образ. Твое дело — принять и научиться пользоваться пробудившимся даром, или же отказаться и навсегда застыть обиженной льдинкой.

— Ясно, значит все-таки супергерой в белом трико… Красавица ночью, а днем урод. Супергерой он только так и живет… — мрачно пробормотала я, прислушиваясь к новым ощущениям. — Какой у меня дар хоть теперь? И кому возмездие нести?

— Несносная девчонка. Никакого уважения к богам, — рассмеялась Ульна. — Твой дар не снаружи, он внутри тебя. Прислушайся к голосу крови, и ты все поймешь. А Гретхен подскажет.

— Как же вы, власть имущие, любите загадками говорить, — притворно вздохнула я, оборачиваясь к Ульне. — Почему бы сразу не сказать: ты, Инга, умеешь фаерболы метать, в ледышку замораживать, мастерски кровь выпускать, цветочки на чужих могилках проращивать…

— Вижу, в этой ипостаси эмоции у тебя все-таки есть. Я боялась, что будет хуже, — снова улыбнулась Ульна, — Огнем, ты увы, не владеешь, магия земли тоже тебе недоступна. Холод — только в твоей душе. Но, думаю, при желании ты сможешь им поделиться с окружающими. А твой дар он внутри, в тебе самой. Прислушайся же…

Я честно попыталась прислушаться и найти в себе хоть какие-то изменения, но кроме внешности, увиденной в зеркале, так ничего и не обнаружила.

— Я и сама не знаю всего, что ты умеешь. И если скажу, что можешь летать, а ты не полетишь, решишь ведь, что я тебя обманула? А на самом деле ты не смогла полететь из-за отсутствия знаний, веры, тренировок или еще по какой-то причине, — пояснила Ульна увидев мое скептическое выражение лица. — Просто прислушайся к себе. И пробуй. Не бойся экспериментировать. И слушай Гретхен. Мне пора. До встречи, маленькая Льдинка.

Ульна погладила меня по щеке и исчезла в вихре снега. А когда я проморгалась, обнаружила, что все так же стою у ритуальной чаши, в том же платье, что вошла сюда. Все так же течет из раны кровь, а ладонь сжимает подаренный кинжал, вот только в зале я совсем одна. Богиня исчезла.

Вспомнив чему учили жрицы, бросила свое ритуальное оружие в чашу с кровью, дождалась, пока он пропитается ей полностью, а затем вылила остатки под ноги статуе, поклонилась, прошептав заученные слова благодарности и, не оборачиваясь вышла, сжимая испачканный кинжал.

В своей комнате я первым делом кинулась к зеркалу. И не сдержал стон разочарования: все то же лицо с некрасивым шрамом, испачканное подсохшей кровью, русые волосы и самые обычные серо-зеленые глаза, без того тяжёлого свинцового оттенка. Неужели все показалось?

С тихим скрипом отворилась дверь и в комнату вошла вайи Рида:

— Приводи себя в порядок и собирайся, девочка. Тебе пора отправляться.

— Я знаю, вайи. Но куда? Кто я теперь? — обернулась я к жрице, надеясь получить ответ от нее. — Ульна так ничего и не сказала. Я даже не знаю какой у меня дар.

— Ну ведь у тебя была какая-то цель, когда ты постучала в ворота храма? Попробуй отправиться в столицу и поискать ответы там.

— Как же вы все любите говорить загадками, — вздохнула я, присаживаясь рядом.

— Я не могу отвечать прямо, ты должна сама выбрать свой путь. Я только подсказываю ориентиры. Попробуй для начала разобраться со своим даром, научиться его контролировать. Вспомни, чего хотела, чем жила, прежде чем попасть к нам… — вайи Рида погладила меня по волосам, ласково прижимая к себе. — Но будь осторожна, девочка. Подарки Ульны не всегда просты. Иногда они — тяжелое бремя, и, увлекшись местью, можно сгореть в огне собственного дара, вернувшись к тому, с чего начала.

— А у вас тоже был дар? — решилась я задать вопрос, пользуясь добродушным настроением Риды.

— Был, но я направила его не в то русло… — Вайи Рида тяжело вздохнула и поднялась с кровати. — Ну хватит откровенностей. У тебя свой путь. Пройди его достойно.

Кивнув мне напоследок, она, снова став замкнуто-молчаливой, вышла из комнаты.

Через два часа я уже стояла на дороге ведущей к городу, сжимая в руках легкую холщовую сумку с небольшим запасом еды и документами. К Ульне приходили и уходили налегке, каждый раз начиная жизнь заново.

Вот уже четвертый день я слонялась по Йоргнену — городу, рядом с которым располагался храм, ночуя где придется и питаясь остатками провианта, выданного жрицами. Я пыталась узнать хоть какие-то сведения о Дейнаре и Вирнане, а заодно заработать денег для поездки к Академии. Вирнан не говорил в какой стране будет обучаться, но обмолвился, что это будет столица.

За период обучения у жриц, я узнала об этом мире многое, прочитав почти всю имеющуюся у них библиотеку. Один большой материк, множество мелких, неисследованных островов, условно обозначенных необитаемыми, практически полностью отсутствовавшее судоходство из-за враждебной среды океана. Воздушное сообщение в основном надземное с помощью грифов — огромных птиц, очень похожих на наших орлов, только размером с птеродактиля, церцер — длинных мощных крылатых ящериц, которых при наличии хорошей фантазии можно было даже принять за драконов. И если грифы перевозили в основном по одному пассажиру, но на длинные расстояния, то церцеры считались транспортом общественным, вмещали до шести-восьми пассажиров, сидящих в специальной передвижной будке-корзине, крепящейся под брюхом у ящерицы, но расстояние преодолевали короткое, с частыми остановками на специально предусмотренных площадках. У ааш-ту еще были грифоны, единственные из крылатых, способных пересечь океан, но и те не все и не на всякое расстояние.