Читаем без скачивания Кровь и память - Фиона Макинтош

— Ну что вы, ваше величество, собираюсь, как же иначе. Я в восторге оттого, что вы достигли желаемого. Я для того и состою при вас, чтобы исполнять все ваши повеления.

Селимус пропустил льстивые речи мимо ушей.

— А твой человек?

— Гм, — Джессом сделал вид, будто занят бумагами. Ему не хотелось отвечать на вопрос короля. Канцлер знал эту женщину под именем Лейен и знал, что она вряд ли обрадуется, проведав, что он рассказывает о ней посторонним людям, пусть даже королю. — Вот эти бумаги — самые безотлагательные, ваше величество.

Селимус раздраженно смахнул бумаги на пол.

— Джессом, я вижу, ты не хочешь сказать мне, кто этот человек.

— Неужели, ваше величество? Ничего подобного!

— Тогда назови мне его имя.

— Сир, мы уже обсуждали раньше этот вопрос. Мне бы не хотелось втягивать вас в дела, которые могут повредить вашему доброму имени. Скажи я вам имя убийцы, и вы тут же станете частью заговора.

— Но я ведь и без того часть заговора! — Король злобно сощурил зеленоватые глаза.

Джессом знал, что с Селимусом шутки плохи, особенно, в такие минуты, как сейчас. Король капризен, властолюбив и жесток, в его характере немало таких черт, которые менее тонкий человек счел бы проявлением недалекого ума. Последнее, однако, не соответствовало истине. Джессому было прекрасно известно, что король наделен острым умом, злым языком и совершенно лишен сострадания. Редко что ускользало от его внимания, а потому как в словах, так и в поступках следовало соблюдать особенную осторожность.

— Немедленно доставить его в Стоунхарт! — распорядился Селимус, протягивая руку за третьим пирожным.

У канцлера перехватило дыхание, ибо это было как раз то, чего он меньше всего желал.

— Сир, я не уверен, что ваше требование выполнимо.

— Это почему же? — Селимус отряхнул с рубашки крошки пирожного, а сам развалился в кресле, положив одну ногу на табурет. — Будь добр, объясни мне, отчего же оно невыполнимо?

Джессом знал, что клюнуть на доверительный тон — значит, совершить непростительную ошибку.

— Дело в том, ваше величество, что с этим человеком нелегко связаться.

— В таком случае разыщи его сам. Я бы хотел встретиться с ним лично.

— Могу я знать, с какой целью, ваше величество?

— Потому, Джессом, что тот, кто выполнил мое пожелание, когда другие не смогли или не захотели, заслуживает всяческого уважения. И он может быть мне полезен. Мне бы хотелось с ним поговорить, возможно, обсудить дальнейшее… скажем так, сотрудничество.

Король был крайне осмотрителен в словах.

— Ты заплатил ему сполна?

— Последняя часть причитается по получении доказательств смерти, ваше величество, — пролепетал Джессом.

— И вот теперь оно у нас есть. Значит, этот человек должен получить причитающийся ему остаток, и когда он за ним явится, ты приведешь его ко мне. Ты меня понял?

— Я постараюсь, ваше величество.

— Нет, Джессом. Ты не постараешься. Ты это сделаешь!

В голосе его звучал металл. И хотя последние три слова были произнесены негромко и даже вкрадчиво, в них слышалась плохо скрываемая угроза.

Канцлер кивнул, а чтобы как-то развеять гнетущую атмосферу, добавил:

— Теперь, мой король, Тирск вам не страшен, вы избавились от него навсегда и можете вздохнуть спокойно.

— Об этом говорить еще рано…

— Это почему же? — Джессом наклонился, чтобы подобрать с пола бумаги.

— Потому что еще остается его сестра. Когда с ней будет покончено, тогда и можно будет сказать, что мы полностью разделались с этой семейкой. И я предлагаю сделать вот что. Вы разузнаете для меня все, что только сможете об исчезновении прекрасной Илены. Интересно, куда Корелди ее спрятал? Тогда ему удалось меня перехитрить. Я наивно поверил, что он просто захотел развлечься с ней, а потом выбросить за ненадобностью. Что ж, наверно, меня это устраивало, иначе, как так получилось, что он смог меня провести. Ничего, я ее непременно разыщу.

Джессома не удивила столь быстрая смена настроения короля. Будто зарядившись энергией из неведомого источника, он уже позабыл свои недавние угрозы. Канцлер с трудом удержался, чтобы не покачать головой, сетуя на непредсказуемость монарха. Именно этим, непредсказуемостью и непостоянством, и был опасен Селимус.

— Что нам известно о передвижениях Корелди, сир? — поинтересовался канцлер.

— По правде сказать, ничего. Они с Иленой выскользнули из Стоунхарта в тот вечер, когда состоялись поминки по Тирску. Никто не видел, как они это сделали, хотя мне донесли, что один из стражников имел с ним накануне разговор в одном уединенном дворе.

— Насколько я понимаю, во дворе имелись ворота.

Король кивнул.

— Те самые ворота, где в ту ночь поднял лай пес Уила Тирска.

— Да, припоминаю. По-видимому, пес отвлек на себя внимание. Хотя до сих пор не могу взять в толк, как можно договориться с собакой, — произнес канцлер, развивая дальше мысль короля, и с удовольствием отметил, что тот кивнул. — Скажите, сир, куда ведет из города самая короткая дорога?

Селимус нахмурился.

— Если не ошибаюсь, в Фарнсуит.

— Что ж, оттуда и начнем. Я проведу небольшое расследование. Кстати, ваше величество, когда Корелди состоял у вас на службе, ему полагалась прислуга?

— К нему был приставлен паж, правда, не помню, кто именно. Вы это к чему?

— Благодарю вас, сир. Вы даже не представляете, какие ценные вещи порой может подслушать слуга. Я этим займусь.

— Прекрасно. Теперь перейдем к сгинувшим неизвестно куда налогам и доходам. Сумели хотя бы что-то отыскать?

— Мои люди, ваше величество, проверяют всю гвардию.

— Вы до сих пор убеждены, что этим занимается кто-то из своих?

— Да, ваше величество.

Селимус молчал, отчего Джессом сделал вывод, что следует ждать очередных неприятностей. Сборщики налогов по всему королевству с неприятным постоянством становились жертвами грабежей, что наводило на печальную мысль: здесь явно действуют не простые разбойники, а кто-то, кому заранее известно, какой дорогой будет возвращаться тот или иной мытарь.

— В таком случае, — произнес наконец король, — начиная с сегодняшнего дня и далее, пока виновные не будут установлены, мы будем ежедневно сажать на кол по два солдата из легиона. Выберите двоих покрепче и поздоровей — мне все равно кого. Страх распространяется подобно чуме. Увидите, виновные тотчас же окажутся у нас в руках.

С этими словами Селимус потянулся за очередным пирожным. Канцлер поклонился и направился было к двери, но король остановил его.