Читаем без скачивания Убить шамана - Анхель де Куатьэ

Эти глаза… В них осуждение. Она считает меня недееспособным, безумным. Она думает, что я сошел с ума, что я — зомби. Но я не зомби! Нет! С чего они это взяли?

Да, я не сплю. Это нормально. Это бывает. Просто стресс, напряжение… Откуда этот взгляд? Я не давал ей никаких поводов. Никаких поводов!

— Ничего не случилось, мама, — сказал я с показным спокойствием в голосе. — Ты что? Ты что-то подумала плохое?..

— Нет, ну… — Лихо растерялась, это было заметно. — Просто ты так изменился сейчас. В одну минуту. Ты о чем-то подумал?..

Этот тон! Он всегда выдает лжецов! Человек пытается сделать вид, что он играет с тобой в одной команде, но на самом деле он лазутчик, шпион. Он ищет способа подловить тебя, склонить на свою сторону. Да, в открытой борьбе многого не выиграешь, но если так — ласково, незаметно, исподтишка, не толкая, но подталкивая, — тогда можно… И сейчас она говорит cо мной именно таким тоном, словно я душевнобольной, овощ, который только и надо, что правильно окучить, срезать и приготовить! И это — моя мать!!! Господи, в каком же я дерьме! Гнусно! Гнусно! Ужасно гнусно!

Черт! Хочется мыться! Хочется мыться! Моя мать! Она предала меня! Она пытается манипулировать мною, склонить на свою сторону, воспользоваться моим замешательством и уговорить отказаться от цели… Да, уговорить меня отказаться от моей цели!

И то же самое она делала и с моим отцом! Теперь я все понимаю! Этот гнусный, предательский союз моей матери с моим дедом! Они были заодно. Как кукловоды, дергали моего несчастного отца за ниточки. Они хотели, чтобы он принял их точку зрения, следовал их наставлениям…

Боже мой, а вдруг они и убили его?! Вдруг это сделали они?.. Они! Не колдуны Вуду и не его болезни, а они — мои мать и дед…

Я отшатнулся назад, словно увидел перед собой разверзнувшуюся пропасть. Ужас. Меня объял чудовищный, почти животный ужас!

Как они это делали?..

Они управляли моим отцом. Но как? Он ведь ни разу так ничего и не сказал мне! Ничего! Они заставили его молчать. Но каким способом?.. Просто обманывали? Или совершали какие-то ритуалы?! Они отравляли его организм? Пичкали какими-нибудь…

Грибы! Да, конечно! Псилоцибиновые грибы! Возможно, меня ждет та же самая участь! Боже мой, то же самое!

Я должен выведать у Лихо все подробности. Я должен узнать. Иначе… Иначе они и меня остановят, лишат силы, лишат воли… убьют.

— Анхель, с тобой правда все в порядке? — спросила Аихо. — Ты понимаешь, что ты нуждаешься в нашей помощи?

— В вашей помощи, — саркастично повторил я и тут же осекся.

Так я могу себя выдать. Надо подыгрывать. Нельзя показать им, что я обо всем догадался. Нельзя! Надо изображать смирение и покорность. Смирение и покорность. Надо со всем соглашаться! Нельзя показывать ни свои сомнения, ни то, что я знаю их планы. А я знаю…

Теперь я многое понял. Наконец-то! Все встает на свои места! Все предельно понятно! Да, Тьма есть! Конечно! Только это не то, что мы искали и «находили». Нет! Тьма — вот она…

Тьма — это люди. Все эти люди вокруг, которые уверяют меня в том, что я им дорог, что я им нужен, что они принимают меня всяким, «любым». Только пусть я откажусь от своей цели… Всего-то. И все будет замечательно! Все сразу будет замечательно! Я умру, но им это безразлично. Главное — я останусь с ними, в атом болоте! Я буду, как и они, тупо принимать пищу, болтать ни о чем и коротать дни, глядя на гибнущий мир. Нет!

— Я очень люблю тебя, мама, — сказал я и быстро подошел к Лихо.

Я обнял ее порывистым движением, чтобы она не увидела мое лицо. Она не должна видеть… Надо взять себя в руки. Надо собраться. Надо собраться!

— И я люблю тебя, Анхель… Очень сильно люблю. Очень сильно!

Как она умудряется так нагло, так беззастенчиво врать? Но ничего… Я справлюсь. Обязательно справлюсь…

— Надо что-то сделать, мама, да? — спросил я и чуть отстранился.

Лихо посмотрела мне в глаза — долго и пристально. Я стоял напротив и изо всех сил пытался принять безразличный вид.

Нет-нет! Безразличного не надо! Надо печальный, понимающий, страдальческий. Я должен их запутать, ввести в заблуждение, вызвать к себе сочувствие. Пусть они думают, что я все понял, все осознал, что я готов отказаться от своей цели и быть таким, как они. Быть — ими, жалким человечком, окруженным жалкими людишками.

Прекрасный план! Прекрасный! Страдальческое… Страдальческое выражение лица.

— Что-то сделать? — правая бровь Лихо медленно недоверчиво поползла вверх.

— Мама, не смотри на меня так. Пожалуйста… Мама, мне очень тяжело, правда… Мною владеют какие-то странные силы. Я не могу нормально думать и действовать. Это просто проклятие какое-то! — я начал жалостливо нести всякую чушь — театрально, трагически, только бы отвести от себя всякие подозрения. — Я понимаю… Я все понимаю, что ты говоришь. От этого надо как-то избавиться. Ты права! Но я не знаю — как! Но вы… Но вы с дедом сможете мне помочь. Ведь правда? Я хочу вернуться к нормальной жизни. Я хочу быть таким, как все. Цель поглотила меня, и я уже не я. Но я хочу быть собой, быть нормальным… Мама, помоги мне, пожалуйста…

Я настолько вошел в роль, что даже расплакался. Ну или почти расплакался — глаза намокли, губы нервно вздрагивали, пальцы судорожно сжимались.

— Я знаю, Анхель, знаю, — сказала Лихо, и мне показалось, что мой розыгрыш удался, что она поверила. — Я знаю. Это будет тяжело. Это не просто. Ты готов?

— Готов ли я? Ты еще спрашиваешь! Конечно, я готов, мама! Я готов на все, только бы вернуться в мир нормальных людей, только бы вернуть себе сон, только бы быть с тобой, мама! Я так устал! Я так жестоко, нечеловечески сильно устал!

Лихо все еще продолжала внимательно смотреть мне в глаза… Но, судя по всему, я смог ее переиграть. Лед тронулся. Она, кажется, попалась на мой крючок. Теперь главное — не упустить! Главное — не упустить!

Как я и предполагал, Хенаро и Лихоне зря заманили меня в Тиуакан-Пикчу,в этот тайный город ацтеков.У них был план. И давно!Они все продумали с самого начала.Подговорили Риго, чтобы он меня напугал,направив в Куаутемок. А может быть,они хотели, чтобы он меня отравил и таким,уже без сознания, доставил сюда же?..Да, очень может быть, но им не удалосьобвести меня вокруг пальца!Я обо всем догадался,и тогда в ход пошел другой план.В любом случае мой приезд сюда былтщательно срежиссирован, причем заранее.

Я начал все понимать.

Единственное, что оставалось непонятным, — это их цель. Зачем Хенаро и Лихо разыгрывают весь этот спектакль? Возможно, они хотят превратить меня в послушное: животное. Возможно, надеются преградить мне путь, не позволить спасти отца? Возможно, они его боятся…

Впрочем, может быть и другое: они рассчитывают довести меня до такого состояния, что я и сам захочу принести себя в жертву какому-нибудь из местных божеств… Тогда они смогут с лихвой расплатиться с ацтеками за оказанное им гостеприимство. Моей кровью… Да, это очень возможно. Очень!

Ацтеки нуждаются в человеческой крови, иначе боги разгневаются на них. Почему бы в таком случае им не взять мою? Но возможно ли, чтобы мои родные вот так — расчетливо и цинично — меня продали? Возможно. Мир таков — в нем возможно все, что угодно, абсолютно все. Этот мир против человека. Против. В нем все пропитано эгоистическими желаниями миллионов людей, каждый из которых только и думает о том, как бы оторвать кусок побольше, добиться господства своей идеи. Это так.

Пора снять розовые очки. Мы не можем доверять даже самым близким, самым дорогим людям… Нам хочется, но это от слабости.

Правильно сказал Хенаро: в этом мире у нас нет силы. Потому сила, исходящая из наших сердец, встречается в нем со множеством других сил — чужими желаниями, мыслями, чувствами — и уничтожается.

Простой, до боли и оскомины на зубах простой пример: я люблю человека, а он меня — нет. Вот и ушла моя сила в песок, словно ее и не было никогда. Блеф… Она уничтожилась, стерлась, как карандашный рисунок ластиком. Пора посмотреть правде в глаза: в этом мире на тебя всем наплевать. А коли так, то в нем нет и не может быть силы. Ни у кого. Просто игра. Пустая, бессмысленная игра. Все понарошку. Ничего истинного, ничего настоящего.

И чем больше я думаю об этом, тем отчетливее понимаю: этот мир словно бы специально сделан для того, чтобы мы — каждый из нас — ощутил свою слабость, свою неспособность противостоять обстоятельствам, свою никчемность. Он ломает людей через колено, этот мир. Одиночество — его синоним, второе название. Но у него есть и другое название — Тьма!