Читаем без скачивания 460 дней в Четвертой Советской антарктической экспедиции - Игорь Зотиков

Последние тысячи миль

День двадцать третий. Страшный ветер и сильный шторм. Через час-полтора пройдём знаменитую сороковую широту. Качка сильнее, чем в Бискайском заливе, но я, кажется, стал моряком. Качку воспринимаю только как неудобство при ходьбе — бросает о стены. И ещё голова тяжёлая, хочется спать, но тошноты настоящей нет, иногда лишь чуть-чуть подташнивает — правда, неизвестно отчего, от качки или от обжорства, ведь морская болезнь или кладёт тебя в постель, или возбуждает аппетит. В столовой сейчас довольно пусто, большинство лежит, а остальные пиршествуют Мы с Андреем съели по два первых (окрошка) и по два вторых (цветная капуста) блюда.

Сегодня весь день над судном летают альбатросы. Громадные, тёмные сверху, белоснежные снизу Размах их крыльев — до двух метров. Альбатросы совсем не боятся человека. Парят на высоте двух-трех метров над палубой со скоростью судна, то есть висят рядом, с любопытством рассматривая нас немигающими чёрными глазами. Ведь в эти места почти никогда не заходят суда.

Много буревестников — чёрных, маленьких, со среднюю ворону, птиц. На фоне альбатросов, грациозно взлетающих на гребнях волн, буревестники не смотрятся.

Сегодня целый час лежали в дрейфе. Перегружали бочки с бензином с носа на корму. На носу их начало разбивать. Каюта скрипит и трещит по всем швам.

День двадцать четвёртый. Осталось 2653 мили. В Мирном, оказалось, есть живые свиньи. Для них в последнем порту мы купили огромного борова. Сейчас нашего борова укачало. Спит без просыпа. Около него всегда толпится народ, смотрят любовно, как на бегемота в зоопарке. Ветер стих, на воде лишь тяжёлая зыбь. Небо прикрыто не густой, но сплошной облачностью. Благодаря своеобразному освещению цвета уже не яркие, как прежде, а белесые, почти белые. Разные оттенки белого.

Все время хочется спать или есть и совсем не хочется работать. Спим как убитые всю ночь и еле встаём завтракать; после обеда опять спим до чая и т д. Говорят, это тоже проявление морской болезни.

День двадцать девятый. Осталось до Мирного 1082 мили, два-три дня хода. Температура воздуха плюс 12, воды — 0 градусов.

В Мирном писать уже будет некогда. Сначала будет разгрузка, потом подготовка похода на станцию Восток.

Все приуныли. Тоскуем по дому. Как медленно идёт время! Ведь прошёл только месяц, а впереди до встречи с близкими осталось 390 дней. Как только придём в Мирный, начнём считать дни, которые осталось прожить до этой встречи.

Особенно, говорят, тяжело провожать последнее судно, стоя на берегу.

У меня хранится письмо от Жени, жены Андрея Капицы. У Андрея 9 июля день рождения. Когда я передам Андрюшке письмо, он будет на седьмом небе. Правда, до этого дня ещё шесть месяцев.

День тридцатый. Идём все на юг и на юг До Мирного осталось 672 мили. Опять ветер и волнение, температура воздуха и воды одинаковая — 0 градусов.

Белесое небо, белесая вода. Иногда справа и слева по борту проходят ослепительно белые, с голубым, айсберги. В шесть часов вечера я читаю лекцию о теплообмене в Антарктиде.

День тридцать первый. Четвёртый день подряд в полночь все часы передвигаем на час вперёд, что очень чувствуется. Этот час утром отрывается от сна, а вечером, если ляжешь раньше, не спится. Не успеваем приспосабливаться к столь быстрому переходу времени из пояса в пояс. Слишком близко здесь расположены друг к другу меридианы!

Сегодня идём через сплошные айсберги самой причудливой формы и размеров. Завтра Мирный, и уже не будет ни минуты свободного времени.

Океан вокруг полон жизни, летает масса птиц. Мимо судна проходят стада китов. Некоторые из них насчитывали десятки голов. Удивительно, как легко прыгают они, выскакивая на поверхность и пуская косые струи воды и пара! Раньше я почему-то думал, что киты пускают фонтаны вверх, а не вбок.

Прошли первую полосу битого льда. Шли, расталкивая льдины, со скоростью пешехода. Все толпились у борта, с любопытством рассматривая лежащих на льдинах тюленей. Один тюлень лежал точно по курсу судна, и мы чуть не раздавили его, так он крепко спал. Проснулся лишь в пяти метрах от носа теплохода, но и не подумал нырнуть, а лишь отполз в сторону на несколько метров и с интересом следил за нами. Здесь ведь практически никогда не бывает судов и звери непуганые. Кто-то запустил в него пустой консервной банкой, но он только недовольно фыркнул и даже не пошевелился.

Настроение странное, тревожное. Примерно такое же, как и за день до отъезда из Москвы. На судне мы уже сжились, это наш второй дом, а как там?

День тридцать второй. Идём в сплошных льдах. Сегодня ночью из Мирного пришла нам на помощь «Обь»., и сейчас она идёт впереди, расталкивая льды, а мы пробираемся по проделанному ею каналу.

Идёт страшная суета, упаковываем вещи. Через несколько часов — Мирный. Наконец добрались. Теперь время пойдёт быстрее. Сейчас выяснили, что «Михаил Калинин» отойдёт от Мирного, а потом снова подойдёт, так что время писем продлится ещё дней пятнадцать. Настроение бодрое, все в порядке, здоров, насморк был только на экваторе. Но, как и у всех, уже давно прошёл.

День тридцать третий. Вчера во второй половине дня льды стали почти сплошными. На горизонте сквозь дымку начал просматриваться геометрически правильный береговой обрыв и склон купола Антарктиды, ослепительно белый на фоне голубого неба. Смотреть без очков не только на берег, но и на палубу невозможно. Слепит глаза. Такого потока света не было даже на экваторе. Через час стал виден весь пологий подъем материка вглубь, а на берегу, у скал, показалась россыпь чёрных точек — домиков. Лёд преградил нам дорогу, когда до Мирного осталось ещё километров пять «Обь» пришвартовалась к кромке плавучего льда — припая, наш теплоход «Михаил Калинин», пройдя по каналу, проделанному «Обью», стал с ней борт о борт.

Вдруг мы увидели, как отовсюду, со всех сторон к нам устремились толпы каких-то живых существ. Да это ж пингвины! Небольшие пингвины Адели. Огромные императорские пингвины в район Мирного придут только зимой. Вот мы бросились их фотографировать и вообще пощупать.

Более любопытных созданий я не видел. Слово «птица» ним не подходит. Это именно создание. Если ты будет пытаться его поймать, то он начнёт улепётывать от тебя аж на брюхе. Да, да! Максимальную скорость он развивает когда ложится на брюхо и катится, отталкиваясь лапами и ластами. Так вот, откатится пингвин от тебя, но любопытство берет верх, и он встаёт, отряхивается и уже важно и чинно идёт глазеть на других людей, где опять нарывается на неприятности. Пингвины удивительно безобидны. Убить его почти то же, что убить человека. Когда какой-нибудь матрос, увлёкшись, слишком обижает пингвина, все кричат: