Читаем без скачивания Крылья - Мария Валентиновна Герус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не задумываясь Варка поступил как в уличной драке: принялся лягаться, целя неведомому противнику по колену или по голени. Кажется, попал, потому что голая пятка врезалась в нечто твердое, над ухом раздалось короткое ругательство, и Варку швырнуло вниз.
Каким-то чудом он не только попал на балкон, но и влетел головой вперед прямо в широкую балконную дверь, по пути сбив с ног Илку, Петку и прочих сочувствующих, которые для надежности травили веревку все вместе. Так что упал он на мягкое и почти не ушибся, хотя плечи по-прежнему ломило.
Раздался скрип, в противоположной стене обозначилась светлая арка двери. В дверь просунулся охранник с масляной лампой, привлеченный грохотом и приглушенными воплями.
– В чем дело? – рявкнул он.
– Опять мальчишки подрались, – ясным голосом ответила из темноты Жданка, – уймите их, дяденька, а то они спать мешают.
Глянув на кучу-малу на полу у балкона, охранник сплюнул и захлопнул дверь.
– Я же говорил, сорвешься, – пропыхтел Илка откуда-то снизу. – Ну-ка, быстро слезли все с меня.
– А еще выламывался, козел, – мрачно поддержал Андрес.
– Варочка, ты где? Ты не ушибся? – жалобно спросила Ланка.
– Он не ушибся, – сдавленно просипел Петка, – это мы ушиблись. А он, котяра, всегда на четыре лапы падает.
– Веревка цела? – деловито поинтересовалась Фамка.
Варка, хорошо понимая важность вопроса, сполз с помятых одноклассников, с трудом разогнулся, сел и потянул за все еще привязанную к поясу веревку. Тянуть пришлось не слишком долго.
Все остальное удалось обнаружить только утром.
Оказалось, что веревка порвалась в трех местах. Узлы выдержали, но древнее тряпье с годами явно не стало крепче. Ненадежная вышла веревочка, гнилая. Никуда бы они по ней не залезли.
Впрочем, Варка с запоздалым удовлетворением подумал, что петлю на верхний лепесток ему забросить все-таки удалось. Там она и осталась, аккуратненько затянутая. Снизу жалко болтался коротенький обрывок. Второй кусок валялся на дне рва, а третий каким-то образом перелетел через ров и гирляндой праздничных флажков трепетал на полуобнаженных ветвях деревьев Сада наместника.
Тем же утром Варка, обозленный разговорами о том, что он, мол, сорвался, велел выгнать из будуара, служившего мужской спальней, любопытных девчонок и разделся до пояса, так что все желающие могли полюбоваться его синяками. Пять багровых пятен на правом предплечье. Пять таких же пятен на левом.
– Чуть руки не оторвал, – скупо пояснил он.
– Выходит, крайны видят в темноте, – внимательно осмотрев его кожу, сообщил Илка.
– И стерегут. Днем и ночью.
Илка вяло кивнул, покосился на Варкину грудь, тощую, но с ясно выступающими мышцами, и отвернулся. Его собственные мышцы покрывал порядочный слой жира. Но тут ему пришло в голову, что все это уже не важно. Псам все равно, какое мясо, жирное или жилистое. Они все сожрут.
А ведь Варка почти смог… Но теперь веревка потеряна. И снаружи проклятый крайн. А внутри, во дворце, мантикоры. Ум человека, сила льва, яд тысячи скорпионов. Ах да, там еще и охраны полно. Но это уже пустяки, мелочи жизни. Впору героическую балладу писать. Дети против чудовищ.
* * *
Потянулись серые, скользкие, до тошноты бессмысленные дни. Илка считал их, просто чтобы не свихнуться. В покоях Безумной Анны воняло все хуже и хуже, потому что древний нужник, многие годы верно служивший безумной королеве, явно не справлялся с потребностями двадцати пяти лицеистов, несмотря на то что кормили их очень скудно. Содержимое жбана, который ближе к вечеру приносили два охранника, уже никому не казалось помоями. Ели торопливо и жадно, скорчившись над самодельной посудой, чтобы не отобрали. Сначала руками вытаскивали твердые кусочки, потом выпивали остальное. Ложка была только у Жданки с Фамкой.
Примерно на пятый день Андрес в компании с Петрусом и косоглазым Вильмом присвоили себе право делить похлебку. Спорить никто не посмел. Андрес был самым здоровым и самым старшим в классе, а Петрус немногим ему уступал.
На седьмой день случилась драка. Причина была обычная – Варка и его девчонки. Андрее отогнал от жбана Жданку и Фамку, присовокупив при этом, что не собирается кормить всякое охвостье, живущее в Норах. Варка вступился, не столько от большой любви к Фамке, сколько из ненависти к обнаглевшему Андресу. Конечно, он тут же схлопотал и от Андреса, и от Петруса, и от Вильма, но, как всегда, уперся и попытался отмахаться от всех троих. С ног его сбили довольно быстро, и Илке стало ясно, что дело кончится плохо.
Глаза у Андреса побелели от ярости, левое веко мелко подергивалось, голос сорвался на визг. Илка вдруг понял, что у Андреса не все дома. Все-таки погибший Витус был его другом.
Вступаться за Варку умный Илка не собирался. Не полудурок же он, в самом деле, в открытую лезть к Андресу. Да и какая разница, днем раньше, днем позже – для них уже все равно. Смотреть на то, как под истошный визг девчонок будут добивать Варку, ему не хотелось. Но он все же смотрел, не мог отвести взгляд.
Из-под локтя озверевшего Андреса вынырнула мелкая Жданка. Вынырнула и оказалась между кашлявшим на полу Варкой и разъяренной троицей.
– Со всеми не справлюсь, – запрокинув голову, проорала она прямо в лицо Андресу, – но одного точно порежу!
В руке она держала заточку. Очень хорошую заточку. Не слишком длинную, не слишком короткую, с удобной наборной рукояткой. Такие заточки можно было добыть только в порту, и стоили они недешево. Жданка держала ее правильно, свободно и ловко.
– А я второго, – скупо улыбаясь, сообщила возникшая рядом с ней Фамка. В ее небрежно опущенной руке, конечно, тоже была заточка. Ну еще бы, на Горе барышни не гуляют без лакея, а в Норах – без ножа.
Варка, пока они орали друг на друга, поднялся на ноги, разогнулся и качнулся в сторону Андреса, но тут в него вцепились Ланка и Светанка, что позволило ему отступить, не теряя лица. Так что на этот раз разошлись мирно, только жбан в суматохе опрокинули. Лужу никто не убирал, и она долго кисла на полу, добавив свой неповторимый аромат к могучей вони нужника, запаху немытых тел и грязной одежды.
Варку курицы утащили к себе и с охами и вздохами устроили на роскошной королевской кровати. Варка не сопротивлялся. Во-первых, все болело, а во-вторых, он хорошо понимал, что обозленный Андрес может попробовать добраться до
