Читаем без скачивания Князь Никто (СИ) - Фишер Саша

Сонька-Арфистка! Идея вспыхнула в голове, как фейерверк на Стрелке Васильевского острова в День военного флота. Если я не ошибся, и она действительно мамячка, как называли всех служительниц Черной Троицы, значит в ее силах должно быть помочь мне стать старше. Баба Скворча может принять в жертву несколько лет, а Баба Мороча — состарить. Во всяком случае, считается, что они могут. Правда, как и у всякой грозной магии, у прямого вмешательство в судьбу и нити жизни, тоже есть цена…

Я дал себе мысленный подзатыльник. Отдохнул? Вот и займись делом. Надо четыре тела погрузить на повозку и довезти их до котельной. А про планы свои я подумаю на обратной дороге. Как и с когтем этим разберусь…

В дверь постучали, когда я перетаскивал третье по счету тело — благоухающего сивухой бродягу. Теперь уже нечего было волноваться, что Пугало кто-то узнает, так что я смело распахнул дверь, даже не глядя, кто там.

Худую женщину, с замотанной в платок головой и увешанной многочисленными бусами, я узнал сразу же. Сердце от радости даже подпрыгнуло — вот же она, судьба! Сама пришла, значит идея была верной!

— Алоизия Макаровича нет дома, — с тупеньким видом сказал я.

— Я не к нему, — сухо произнесла женщина, сверля меня своим жутковатым темным взглядом. — Я к тебе.

— Вообще-то мне надо еще в котельную тела отвезти… — задумчиво проговорил я. Тут женщина неуловимым движением приблизилась вплотную и схватила меня за запястье.

— Кто ты такой? — спросила она, пристально глядя мне в глаза.

Глава 6. Кое-что о личных тайнах и второй жизни

Пауза затянулась. Мрачные глаза Соньки-Арфистки сверлили мое лицо, словно стремясь прожечь насквозь, проникнуть в самое нутро и достать из моей головы то, что как ей кажется, я скрываю. Я, не мигая, смотрел на нее, почти физически ощущая, как прогибается панцирь моей защиты. Кровь аристократического рода надежно хранила меня от подобных бесцеремонных вторжений, но сопротивляться было, прямо скажем, нелегко. Если бы в свое время я поддался на убеждения Белосельского-Белозерского и отказался от Щура-хранителя в пользу Всеблагого Отца, то сейчас стены чертогов моего разума уже давно пали. Разлетелись бы под натиском жрицы Черной Троицы, как хрустальный фужер от высокой ноты.

Отступила. Отвела взгляд своих чудовищных черных глаз. Но руку мою не отпустила.

— Так кто ты такой? — повторила она.

— Что значит, кто такой? — решил сыграть дурачка я. Просто чтобы оттянуть время. Прежде чем переходить в наступление, нужно все-таки понять, какими аргументами она располагает. Только лишь житейская проницательность и обостренное злыми старухами чутье? — Это же я. Демьян Найденов. Чижик или Ворона, как тебе больше нравится…

— Я знаю Чижика с самого рождения, — глаза Соньки стали похожи на узкие щелочки. — Ты кто угодно, только не он. Он бы кинулся в драку при одном упоминании матери. А ты обрадовался, просиял, как начищенный пятак.

— Случается, знаешь ли, переоценка ценностей… — неопределенно ответил я.

— Он не смог бы сопротивляться, — уголки ее тонких губ слегка дернулись.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — я гордо вздернул подбородок. Мое подростковое тело слишком волновалось, сердце заколотилось, пальцы начали отчетливо подрагивать. Прежний я боялся Соньку. Но показывать ей это я не собирался. Собственно, я отпирался, только чтобы понимать, с чем я все-таки имею дело. Возможно, чтобы усыпить ее бдительность, мне следовало бы начать хныкать, канючить и ползать перед ней на коленях.

— Ты думаешь, я жалею о маленьком говнюке? — усмехнулась Сонька. — Ничуть. Этот паршивец спустил бы на меня цепных псов Всеблагого Отца, если бы его хоть кто-то воспринимал всерьез.

Я промолчал. Очень соблазнительно было поверить в ее слова сейчас, но это вполне могло быть уловкой, чтобы вывести меня на чистую воду. А точно определить, правду она говорит или лжет, ее морщинистые покровительницы хранят ее не менее надежно, чем мои. Меня так и подмывало начать задавать вопросы. Спросить о своей матери. Вежливо прощупать вопрос о так необходимой мне сейчас услуге. Но открывать рот я не торопился, пока до конца не понял отношения этой женщины. С ней нужно быть ох каким осторожным! Она может стать хоть и опасным, но незаменимым союзником, но как враг она способна на такие немыслимые каверзы, что и представить сложно.

— Я давно подозревала, что ты какой-то дворянский бастард… — Сонька отпустила мою руку и подошла к груженой трупами телеге. На меня она больше не смотрела. — Есть что-то такое в лице… Как его грязью ни замазывай. Так ты знаешь, кто твой отец?

— Сонька… — начал я, потому что вечно отмалчиваться все равно не получится. Так или иначе мне придется затеять нужный мне разговор. — Со мной случилось что-то странное…

— Да что ты говоришь?! — с поддельным удивлением воскликнула она. Коснувшись пальцем носа одного из трупов. Ни тени брезгливости или страха. С другой стороны, что еще можно ожидать от женщины, которая носит бусы из человеческих костей?

— Кажется, я стукнулся головой и потерял сознание, — неуверенным тоном начал я. — А когда очнулся, то понял, что ничего не помню. Кто я, чем занимаюсь… Но рассказывать Пугалу ничего не стал, чтобы он не сплавил меня в желтый дом. Сделал вид, что все по-прежнему. Как-то подстроился. Пугало поверил. Рубина вроде тоже поверила. А вот тебя провести мне не удалось.

— Ну-ну… — Сонька склонила голову на бок, с весьма ироничным видом. Не похоже, чтобы она мне верила. — И откуда же ты узнал, что тебя зовут Демьян?

— В паспорте прочитал, — быстро ответил я. — Подгадал момент, когда Пугала дома не было, и…

— Чижик никогда не умел читать! — длинные пальцы Соньки замерли над исправленным лицом Пугала. Между бровей пролегла тонкая морщинка недоумения.

— Значит ты права, и я больше не Чижик, — зло бросил я. Нужно было немедленно отвлечь ее от трупов на телеге! Не хватало еще, чтобы она каким-нибудь хитрым черномагическим финтом свела на нет результаты, которые мне так дорого стоили. — И еще я теперь могу вот так…

Я медленно свел ладони перед своим лицом, едва заметно пошевелил губами, и между руками заплясали тонкие голубоватые молнии. Это были не молнии, конечно. И даже не искры. Просто светящееся подобие. Иллюзия, лишь слегка холодившая ладони. Но нужный эффект этот финт возымел, Сонька оставила трупы в покое и шагнула ко мне. Ирония и настороженность в ее взгляде сменилась на любопытство пополам с опасением. Она может быть сколь угодно знающей и проницательной, но вряд ли ей известно, что магия в аристократах сама по себе проснуться не может. Не бывает так, чтобы ударился головой и проснулся с могуществом. На каждом этапе требовался сложный ритуалы инициации, а потом — долгие часы зубрежки и тренировок. Так то в каком-то смысле «заделать» бастарда с простолюдинкой было совершенно безопасно. Если его не извлечь из трущоб и не обучить, то он так и останется ничем и никем. Но сказки, конечно, ходили всякие. И сами аристократы не спешили разубеждать плебс в их несоответствии действительности.

— Значит не врала твоя мать все-таки… — в темных колодцах глаз Соньки отражались отблески пробегающих между моими ладонями молний.

— Послушай… — я опустил руки, и искристое сияние погасло. — Мне нужна помощь. Очень нужна. Только сейчас мне очень надо закончить работу. Если я не отвезу трупы в котельную, то к утру они начнут страшно вонять. Кроме того, вон тот в тряпках, кажется, умер от холеры…

— От самогона он умер, — уголки губ Соньки снова дрогнули. — И что же за помощь тебе нужна?

— Сонечка, милая, я клянусь, что расскажу тебе все, — взмолился я, глядя на нее снизу вверх. — Только давай не прямо сейчас, а? Если я опоздаю, то…

— А куда делся Пугало? — перебила меня женщина.

— В Петергоф с утра уехал, — брякнул я.

— В Петергоф? — брови Соньки опять сошлись на переносице.

— Да не знаю я, куда он делся! — почти выкрикнул я, позволив эмоциям подросткового тела взять верх над своими. — И мне плевать, если честно. Чем меньше его вижу, тем меньше затрещин получаю. Так я приду к тебе вечером?