Читаем без скачивания Страшила - Артем Тихомиров

– Почему бы и нет? – хмыкнул огр под забралом. – Не впервой.

– Ну держись! Я зажарю твою печень!

Проглот атаковал. Длинным прыжком, оттолкнувшись с места. Загудела его дубина, которой он взмахнул в полете. Подобная атака, почти неуловимая, была, конечно, смертельна для всадника. Даже самого ловкого. Всадника-человека. Вероятно, Проглот большинство своих противников убил именно так – в первые две-три секунды. Но Браги не был человеком, к тому же опыта имел побольше, чем большинство собратьев по странствованиям. Он не стал отбивать, а отошел, развернулся, пропустил над головой дубину Проглота. Людоед врубился ногами в каменистую неверную землю. Его грубые пятки заскользили по ней, и в это время Браги саданул свой палицей чудовищу сзади по коленям. С воем Проглот грохнулся навзничь.

И тут же вскочил. Огр подумал, что, пожалуй, недооценил скорость его реакции. И ярость. Колдовская сила, формирующая такой на редкость отвратный облик, была плотной. Чары сплетены словно кольчуга гнома-мастера, колечко к колечку. Не так просто расшибить. Каждый подобный случай был индивидуален, и, бывало, огру приходилось прибегать к магическим средствам, позаимствованным у волшебников. Сейчас же Браги надеялся, что уходить и возвращаться не придется. Все решит ловкость. И сила.

Придется импровизировать.

Проглот клацнул зубами, прыгнул на огра, но получил могучий хук справа тяжелой латной перчаткой. Чудовище ухнуло на землю, размахивая руками и ногами, точно перевернутая черепаха.

– Чего ж ты так орешь? – поморщился Браги. – А, понимаю, ни разу не получал сдачи! Обидно стало?

Глаза Проглота выскочили из орбит, дико вращаясь. Дубина запела страшную песню. Ржавые шипы рассекали воздух возле головы Браги. Огр отбил двумя блоками два удара, потом пнул людоеда в живот и добавил туда же хорошим тычком круглым навершием палицы.

– Сожру!

Бац! Еще один удар по рылу. Проглот взвыл. Огр ударил что есть сил своей палицей по его шипастой дубине. Та полетела прочь. Людоед лязгнул челюстями. Браги увернулся, дал ему хорошего пинка под зад и заставил упасть еще раз. Как не силен был урод, его силы начали таять. Изначальная скорость атаки упала вполовину. Теперь главное измотать Проглота, загнать в ловушку, где он будет выполнять все, что требуется Браги.

Ясно, что с драконом несчастному убогому «красавчику» не сравниться. Мелкота. Дилетант. Угрохать его, если бы возникла необходимость, Браги мог бы одной левой.

Проглот вскочил и, разинув бездонную зубастую пасть, бросился на огра. Из пасти воняло выгребной ямой. Браги встретил чудовище увесистым ударом палицы по голове. Отскочил в сторону. Проглот упал, перекувырнулся через ушибленную башку. И получил еще. Из трех глаз полетели искры. Проглот замахал руками и задрыгал ногами.

– Так ты все не угомонишься? – фыркнул Рыцарь Железного Кулака.

Проглот выл и рычал, оглашая развалины замка и лес. Огр врезал ему еще несколько раз. Страхолюдина, оглушенная, пускала слюни и мотала головой.

– Ну вот, а вы говорите – ужас!

Браги наклонился над слабо шевелящимся монстром и ухватился обеими руками за его металлический ошейник, покрытый какими-то значками. Хватило одного рывка, чтобы сломать крепежную заклепку. Огр разогнул ошейник и, сняв его, отшвырнул в сторону. Его догадка была верна. Тот, кто заколдовал этого бедолагу, вложил всю силу в эту железку.

Проглот перестал быть Проглотом. Сдулся, уменьшился, похудел в несколько раз, чтобы стать тощим, покрытым грязью и царапинами юнцом. Черные волосы, впалые щеки. Два глаза. Огр хмыкнул.

Расколдованный спал с открытым ртом. Браги решил пока не мешать ему и отправился в замок. Воняло там словно на старом поле битвы. И немудрено. Всюду в комнатах замка были кости и черепа – людей, гномов, кобольдов, эльфов, полуросликов. В углах, на лестницах, в коридорах, на подоконниках высоких стрельчатых окон. Браги заметил несколько аляповатых скульптурных композиций, сделанных из позвоночников и тазовых костей. В свободное время Проглот занимался искусством…

Главный зал походил на свалку. В дальнем его конце лежала куча сокровищ. То, что монстр награбил на дороге. Повсюду объедки. Обглоданные руки, ноги, выскобленные черепа. Куски плоти, жилы, хрящи – то, что не доел Проглот, досталось крысам и мышам.

Была и кухня. На крюках висели полуразделанные туши. На разделочной доске, в которую был воткнут нож, лежало чье-то бедро. В котле, из которого и шел запах, варились человеческие головы.

Браги радовался, когда выбрался из замка на свежий воздух. Расколдованный сидел на земле и потирал ушибленную макушку. Было видно, что ему досталось. Огр подошел к нему и скрестил руки на груди.

– Привет!..

– Монстр! Чудовище! – завопил расколдованный, пробуя убежать.

Браги сгреб его за шкирку и прижал к себе.

– Ты совершенно прав. Я – чудовище! Пошли!

– Вся округа гудит! Не помню, чтобы такое было! – сказал Оззи Лаффинбуг, отхлебывая пиво. – Все только и говорят о том, что ты сделал! Мол, угрохал чудище!.. Ну, якобы угрохал! Подвиг совершил, освободил округу от ужаса, сделал дорогу проезжей… А я заполучил обратно свое химерейское вино! Проглот, поганец, не успел все выдуть. За что себе моя огромная благодарность.

– Брось! Мы же приятели, – сказал огр, расправляясь с огромным жареным сомом. – Моя работа – и все. К тому же с королем у меня был договор. Восемь сотен золотых крон, одна крона к другой.

Оззи подлил Браги пива. Они чокнулись. Полурослик до сих пор наслаждался отсутствием своей женушки Инии. И еще он думал о том, как возрастут его доходы после того, как возле ворот появится табличка с уведомлением, что в «Игривом Окуне» любит останавливаться знаменитый Браги из Шидама по прозванию Страшила…

– Ну так расскажи, – сказал полурослик. – Откуда стало известно, что это не просто чудовище, а заколдованный принц? Говори, иначе я скончаюсь от нетерпения. Полурослики любопытный народ.

– Это уж точно! – ухмыльнулся огр. – Больше половину толпы, что осаждает сейчас твою таверну, состоит из них. Но я не люблю громкую славу, сам знаешь, хотя и вращаюсь частенько при дворах… Издержки профессии. – В его утробу провалилась большая ложка баклажанной икры. – В общем, все началось с нашего свидания с принцессой. – Огр оглянулся на выход из эркера, закрытый пологом. В общий зал пока никого не пускали, многочисленная родня Оззи сдерживала натиск любопытных. Любопытные наседали, невзирая на табличку «Закрыто». – Надеюсь, ты не будешь трепаться, что я расколдовал монстра, а не убил…

– Могила, брат, – сказал полурослик.

– Ладно. Как только Гундира услышала, что я собираюсь пойти на Проглота, она прямо чуть из платья не выпрыгнула. И дальше разговаривала со мной шепотом, чтобы ее сиятельный папашка не услышал. Потому что это, оказывается, тайна. И верно, ни Ляпквист, ни его придворные ни в зуб ногой, что называется. Дочка-то шустрая оказалась, да еще шустрее был тот, кто пробирался в ее дворец и… Ну, детские забавы, Оззи. Дело известное. С некоторых пор стали проявлять к принцессе интерес иностранные принцы и вдовые короли. Все знали, что есть у Ляпквиста третья дочка, и возраст ее уже подошел к нужному. Однако сам король не спешит с объявлением… То есть, не спешил раньше, теперь, думаю, все налажено. Короче, приходили некоторые принцы сами, без приглашения. И этот был то же – своим ходом явился. Эдмир из Гафьога. Молодой, молоко на губах не обсохло, однако с гонором, с авантюрной жилкой. Пришел и попросил у Ляпквиста руки девицы. Король указал ему на дверь. С этим маленьким княжеством наш монарх не особенно желал связываться. Но Эдмир не дурак – сумел каким-то образом влюбить в себя Гундиру. Деваха-то ночи не спала, все думала об этом парнишке… Кхе. Словом, они стали встречаться. Эдмир пробирался во дворец, лазил в девичьи покои, ничего не боялся, всех провел, шельма… И долго ли было так, никто не знает, только один раз приходит Эдмир к милой своей и рассказывает забавную историю. Встретил он, дескать, на пустынной дороге колдуна. Не знал парень, что это колдун был, потом уже все выяснилось. Попросил этот колдун, с виду просто грязный старикашка, у молодца кусок хлеба. Тот дал. Потом сыра. Тот дал. А потом говорит колдун: хлеб твой горек, малец, а сыр прогорк. Нет, сказал принц, брешешь, старикан! Пакостной личностью оказался этот чародей. Отныне станешь ты не мил людям, все станут бояться тебя и в ужасе бежать прочь. Станешь ты голод чужой плотью утолять и не насытишься никогда… Такая вот история, Оззи.