Читаем без скачивания Внимающее око - Патриция Вентворт

— Вы непременно должны попробовать омлет под луковым соусом — полагаю, это португальский рецепт. Сыр нейтрализует запах лука. Откуда, по-вашему, вы возьмете силы, если не будете кушать?

— Не знаю, — буркнул мистер Гэррет. Положив себе с пол-ложечки предлагаемого блюда, он так к нему и не притронулся.

Мойра Херн пришла ему на помощь, сказав, что обожает лук, — хрипло, с растяжкой, что странно контрастировало с ее воздушным, прямо-таки неземным обликом, и наводило мисс Силвер на мысль, что контраст этот, пожалуй, осознанный и намеренно подчеркнутый.

— Миссис Хилтон чудесно готовит, — заметила Аннабел Скотт. Тепло улыбнувшись Хилтон, она снова обернулась к Люшесу. — Я поправлюсь на несколько фунтов, если задержусь здесь надолго!

Когда дворецкий отошел за очередным блюдом, Мойра произнесла тем же хрипловатым и тягучим голосом:

— Уилфрид собирается к нам на уикэнд.

— Тот самый парень — Гонт? — осведомился Люшес. — Он был здесь на прошлой неделе, верно? Не могу сказать, что я от него в восторге.

— Я на это и не рассчитывала, — отозвалась Мойра. — Мы с ним часто танцевали в городе. Он просто чудо.

— Боже! — воскликнула Элейн.

— В каком смысле — как танцор? — спросил Люшес.

— Да, конечно.

— А чем он зарабатывает на жизнь?

— Уилфрид — художник. Две его картины выставлены в галерее Мастерса.

Беллингдон сразу насторожился.

— На днях я купил там одно недурное полотно.

— Вот как? А кто автор?

— Боюсь, не твой друг Уилфрид. Молодой человек по фамилии Морей — Дэвид Морей.

Большие голубые глаза смотрели на него без всякого выражения. В голосе Мойры также отсутствовало выражение, когда она промолвила:

— Уилфрид его терпеть не может.

— То-то радость для них обоих! — расхохотался Люшес. — Морей тоже приедет на уикэнд. Я пригласил его посмотреть мои картины, и он согласился.

— На картине Уилфрида изображены надгробие и аспидистра, — сообщила Мойра. — Надгробие все в голубом тумане, а аспидистра в розовом горшке. И еще там нарисовано несколько костей.

Аннабел рассмеялась.

— А зачем?

— Не знаю. Так ему захотелось. На самом деле это никакое не надгробие и аспидистра, а вещи, происходящие в нашем подсознании.

— Не хотела бы я держать в своем подсознаний розовую аспидистру!

Мойра покачала головой.

— Это горшок у нее розовый.

— Боже мой, Люшес! — забеспокоилась мисс Брей. — Ты в самом деле думаешь, что в такое время можно устраивать прием?

Взгляд Мойры переместился на нее.

— Что ты называешь приемом, Эллен? Пригласить двух человек на уикэнд?

Лицо мисс Брей сделалось пунцовым. Называть ее Эллен было у Мойры излюбленным способом мести. Как правило, мисс Брей избегала подавать к этому повод, но на сей раз было задето ее чувство приличия.

— Полагаю, от нас ожидают более скромного поведения, — добавила мисс Брей, руководствуясь пословицей «семь бед — один ответ». — В доме и так многовато народу. — Она покосилась на Аннабел Скотт, встретила недовольный взгляд Люшеса и сразу стушевалась. — Хотя дознание отложено и похороны уже позади… Я вовсе не имела в виду, что мы должны сидеть взаперти и не можем принять одного-двух друзей…

— Тогда что ты имела в виду? — допытывалась Мойра Херн.

Мисс Брей нервно теребила гагатовые бусы.

— Я думала о бале. Не знаю, что вы решили, но приглашено столько гостей…

— Решать тут нечего, — прервала Мойра.

Мисс Брей снова посмотрела на Люшеса Беллингдона и увидела, что он еще больше нахмурился.

— Бал состоится в назначенное время — через месяц, — решительно заявил он. — Никто и не ожидает, что мы отменим его.

— Да, конечно… Я просто подумала, что нам следует знать заранее… Естественно, месяц, как ты сказал, достаточно большой срок.

— Разве я это говорил? — усмехнулся Люшес. — Что-то не припомню. Как бы то ни было, беспокоиться не о чем.

Хьюберт Гэррет не принимал участия в разговоре. Он крошил хлеб и пил воду из стакана. Формально организация бала, возможно, не имела к нему отношения, но значительная часть работы все равно приходилась на его долю.

После ленча он сразу исчез.

Остальные перешли в гостиную пить кофе. Мисс Силвер оказалась рядом с миссис Скотт. Она собиралась уже завести беседу о прекрасном виде из окна на зеленую лужайку, плавно спускающуюся к обсаженному нарциссами берегу ручья, когда к ним подошла Мойра Херн с кофейной чашкой в руке.

— Мне придется придумывать другой наряд для бала, — сказала она. — Какая досада!

Аннабел засмеялась.

— Почему новый наряд — это досада? И зачем он тебе?

— Ведь прежний был копией подлинного платья Марии Антуанетты, — объяснила Мойра. — Без ожерелья я его надевать не намерена. К тому же говорят, что все ее вещи приносят несчастье.

Аннабел Скотт посмотрела на нее оценивающе — словно на картину или статую.

— Не знаю насчет несчастья, но тебе они, безусловно, не к лицу.

— Не поняла?

Оценивающий взгляд сменила ослепительная улыбка.

— К чему портить пудрой такой цвет лица, как у тебя, и скрывать под париком такие прекрасные волосы!

Мойра нахмурилась.

— Об этом я не думала. Я хотела надеть ожерелье, но раз оно исчезло, так об остальном и говорить незачем. Но я не знаю, какой костюм мне выбрать.

— Тебе лучше всего нарядиться Ундиной. Раньше я не говорила об этом, поскольку все решили без меня.

— Кто такая Ундина? Никогда о ней не слышала.

Мисс Силвер была шокирована. Она, конечно, знала, что для нынешнего поколения литераторы-классики ее молодости стали лишь тенями прошлого, но то, что +++++ Мотт Фуке[10] перестал быть даже тенью, потрясло ее до глубины души. Однако миссис Скотт, как оказалось, кое-что знала о его самом знаменитом творении.

— Ундина — это русалка в немецких легендах. Она влюбилась в молодого рыцаря и стала его женой, но он предал ее, и она исчезла в брызгах источника. Одна из баллад Шопена воплощает эту историю в музыке[11].

— Похоже, ты много знаешь, — заметила Мойра Херн. — Ну и что, по-твоему, могла носить Ундина?

Не обращая внимания на резкий тон миссис Херн, Аннабел приветливо улыбнулась.

— Очевидно, нечто чарующее. Прозрачное зеленое одеяние, похожее на водяные струи, а твои волосы можно начесать, чтобы получилось облако брызг. Дай мне карандаш и бумагу, Люшес, и я покажу ей.

Бумага и карандаши лежали на резном столике у окна.

Аннабел проворно сделала набросок и показала его Мойре Херн. Женщина на рисунке имела некоторое сходство с Мойрой, но скорее она походила на настоящую Ундину с ее неземной легкостью и грацией, развеваемыми ветром волосами и струящимся, словно речной поток, платьем.

Мойра внимательно изучала набросок.

— Зеленый шифон? — осведомилась она.

— Зеленый и серый — светло-серый, чтобы создать впечатление воды. На платье можно посадить хрустальные капельки — только не бриллианты, они слишком броские.

Аннабел подошла к роялю в дальнем конце комнаты и заиграла балладу «Ундина».

— Слушай — это может подсказать тебе идею.

У нее было изысканное туше. Колеблющаяся мелодия звучала чарующе. Когда разразилась буря гнева рыцаря Кюлеборна, она сыграла только несколько яростных аккордов и убрала руки с клавиш.

— Красиво, правда?

— Может быть, — недовольно отозвалась Мойра Херн, — но никто не поймет, что это означает.

«Ни капли воображения, — подумала Аннабел Скотт, возвращаясь на свое место. — И зачем я только предложила ей Ундину?»

Глава 11

Проходя через холл, Люшес Беллингдон подобрал со столика пару писем, приготовленных для отправки. Верхнее привлекло его внимание: оно было адресовано мисс Салли Фостер, Порлок-сквер, 13. Беллингдон, нахмурившись, разглядывал название площади и номер дома, потом позвал Мойру.

— Что ты делаешь с моим письмом? — осведомилась она, войдя в холл.

— Я собираюсь в деревню и хотел его там опустить. Кто такая Салли Фостер?

Светлые глаза дочери смотрели на него равнодушно.

— А в чем дело?

Беллингдона не насторожила холодность Мойры — за много лет он к ней уже привык. Она такая, какая есть, — без сердца, без тепла. Что ж, камень есть камень. Но он хотел услышать ответ.

— В том, что мне знаком этот адрес. Кто эта девушка?

— Она училась со мной в школе. Почему тебя это интересует?

— У меня есть на то причина. Ты уже давным-давно окончила школу. Разве ты виделась с ней после этого?

— Она секретарь Мэриголд Марчбэнкс, одна из дочерей которой замужем за Фредди Эмблтоном. Я часто вижусь с ними, а так как Салли их подруга, то и с ней тоже.

— Ты знаешь ее достаточно хорошо, чтобы пригласить сюда?

Мойра презрительно усмехнулась.

— А что, без этого и пригласить нельзя?

Беллингдон поднял взгляд от письма и посмотрел на дочь, продолжая хмуриться.