Читаем без скачивания Улыбка сатаны - Сергей Галихин

— Да ты что! Я сто лет погромов не видел!

Динака посмотрела на мужа, не зная улыбнуться или испугаться: “Конечно, он сможет за себя постоять, но… стоит ли испытывать судьбу? Толпа — она безумна. Да и погром… он чаще всего заканчивается убийством”.

— Ты думаешь, они разгромят закусочную? — спросила Динака, в глубине души надеясь, что этого не случится.

— Ну а зачем они тогда здесь собрались? — Андрей даже удивился такому вопросу. — Обязательно разгромят. Да еще как!

— Андрюша, там люди! Как ты можешь спокойно говорить об этом?

— Где? Внутри? Да ты что… там давно никого нет.

Андрей показал на группу молодых людей, человек в двадцать, одетую в одинаковую униформу.

Звон разбитого витринного стекла разлился по площади, словно молоко по полу. Толпа оживилась, заорала, завизжала и пришла в движение. Полицейские, стоявшие возле патрульной машины, как будто бы отвлеклись от своих разговоров. Прошло пять минут. Толпа разнесла закусочную и заодно офис авиакомпании, разместившийся в соседнем здании. Полицейские так и не двинулись с места.

— Вы не собираетесь их остановить? — не выдержала Динака.

Патрульные обернулись и с некоторым непониманием посмотрели на женщину, задавшую такой глупый вопрос.

— Зачем? — спросил щуплый, коротко стриженный лейтенант.

— То есть как это зачем? Они наносят ущерб чужой собственности!

Полицейские снисходительно усмехнулись.

— Собственность застрахована, — сказал лейтенант. — Страховка покроет все расходы плюс кругленькая сумма за моральный ущерб. Видите вон ту троицу? — лейтенант показал рукой. — Это два страховых агента и адвокат владельца заведения. Как только все закончится, они тут же подпишут страховку.

— Но ведь могут пострадать люди!

— Люди могут пострадать, если мы будем разгонять митинг. Владелец закусочной был предупрежден за два дня, посетители были эвакуированы за час до акции протеста, и, я думаю, к утру заведение будет полностью восстановлено и готово к приему посетителей.

— Как это предупрежден за два дня? — переспросил Андрей.

— Как и положено. Акция протеста получила официальное разрешение в мэрии, — спокойно объяснял лейтенант. — Владелец об этом был предупрежден в установленные сроки и уже договорился о ремонте. Через пятнадцать минут антиглобалисты закончат протестовать, и за дело примутся ремонтники.

— Какой к черту протест, — усмехнулся Андрей, показывая на ревущую толпу, — это погром.

— Это не погром, а одна из форм социального протеста, — настаивал лейтенант. — Гражданин свободной Европы имеет право на любую форму протеста, которая не угрожает жизни другого гражданина.

— А что страховая компания, тоже так думает?

— Страховая компания работает в соответствии с 629-ой статьей конституции. К тому же половина ущерба покрывается за счет государства.

Поблагодарив офицера за разъяснения, Андрей и Динака не стали дожидаться кульминации одной из форм социального протеста. Рыбак рад любой, даже маленькой, рыбешке. Но если ты знаешь, что под водой сидит водолаз и насаживает на крючок трофей согласно прейскуранту, тебя вряд ли обрадует даже трехкилограммовая форель.

Чуть тронутые седым пеплом угли пылали жаром на дне мангала. Белые точки звезд мерцали в черном небе, молодой месяц холодно отражал свет солнца. Из динамиков лилась негромкая мелодия испанской гитары. Андрей сидел в саду, в желтом свете гирлянды лампочек, и неторопливо нанизывал шашлык на шампур. Он уже заканчивал.

Виктор и Эльза вместе с детьми еще утром уехали в Инсбрук навестить тетушку Эстер. Старушка подвернула ногу, катаясь на лыжах в горах Домбая.

— Извини, Андрей, я не могу поверить, что для тебя такой мир стал новостью, — сказал дядя Яша, сидя в плетеном кресле, с бокалом красного вина в руке. — Человечество шло к нему. Шло уверенно. Его предупреждали, чем все может закончиться. А оно отвечало: “Ну и прекрасное. И теперь говорить, что оно не знало — по крайней мере нечестно.

— Но мы с Динакой действительно не знали, что происходит, — сказал Андрей.

— Вы не читали газет?

— Практически нет. Только научные журналы.

— У вас на острове не принимаются телесигналы?

— Принимаются, но…

— Вы не смотрели новости?

— Смотрели. Я же тебе говорил, один канал островного телевидения. А там в основном местные новости. Иногда Филиппины, Малайзия, Австралия, Индонезия. Но чаще местные. Не веришь мне — спроси у Динаки, — улыбнулся Андрей и показал шампуром себе за спину.

Динака вышла из дома с плошкой в руках, в которой лежали свежие огурцы, помидоры, сладкий перец. Дядя Яша посмотрел на нее и подмигнул. Динака улыбнулась в ответ, прошла до беседки и, поставив миску на стол, начала резать салат. Андрей был рад, что Динака и дядя Яша сразу же подружились. Это очень хорошо. Просто замечательно. У старика никого не осталось…

— Но раз вы все всё замечали, почему допустили чтобы…

— Никто не хотел остаться без стула, когда замолчит музыка, — не дал договорить дядя Яша.

— Ерунда. — Андрей встал с табурета, взял шампуры и подошел к мангалу. — Ты меня неправильно понял, — грустно сказал он, чуть подержав над углями ладонь с растопыреннымл пальцами, и начал раскладывать шампуры. — Я не пытаюсь искать виноватого. Я его знаю. Мы все виноваты, Кто больше, кто меньше… Но если кто-то был просто глуп и ленив, а кто-то все делал намеренно, то куда же смотрели те, кого ты называешь цветом нации, ее генофондом?

— Я думаю, они запутались, — ответил дядя Яша. — Да-да, именно запутались. Ну скажи, пожалуйста, как можно сказать нет, когда человек просит поддержать его протест против смягчения наказания за издевательства над малолетними детьми? Что ты ответишь, когда кто-то предложит увеличить наказание с двух месяцев до десяти лет за издевательство над животными? Конечно, ты скажешь, я с тобой. А через месяц кто-то, и от твоего имени тоже, внесет в парламент закон об уравнивании ответственности за убийство животного и за убийство человека. Ну не пойдешь же ты к дому своего депутата с плакатом “Я с этим не согласен”.

— А почему бы и нет? Раз ты доверил президенту от твоего имени начать войну, ты ровно столько, сколько и он, и его генерал, несешь ответственность за каждого убитого на этой войне. За каждый взорванный дом.

— А как быть тем, кто не голосовал за президента, объявившего войну? — спросил дядя Яша.

— Точно так же. Ты гражданин страны, которая бомбит чьи-то города. И если за эту войну в чужой стране тебе плюют в глаза, нечего возмущаться, что ты не причем.

— Но ведь бывает и так, что до руля говориться одно, а у руля другое.