Читаем без скачивания Жизнь с переводом - Илья Райх

– Да, узнала.

– Ну и хорошо, – Виктор Андреевич самодовольно улыбнулся.

– Что, радуешься? – процедила Таисия Венгеровна, в ее голосе отразилась вся ненависть момента. Она пыталась казаться спокойной, уравновешенной, но у нее мало что получалось – перед ней был не запуганный ребенок, а взрослый мужчина с военным прошлым.

– А как же, – спокойно выговорил он и направился к двери.

– Зря ты все это задумал! – выкрикнула Таисия Венгеровна.

– Наконец-то до тебя дошло, что не все тебе подвластно! – Виктор Андреевич с издевкой махнул ей рукой и вышел из учительской.

Виктора Андреевича лишили премии, влепили выговор и предупредили, что в следующий раз, если он проигнорирует педсовет, его неминуемо исключат из школы. На некоторое время он стал более дисциплинирован, старался не опаздывать на занятия, но и в школьных посиделках он больше не участвовал, навечно отдалившись от трудового коллектива. А Эльза Петровна, постоянно неся дежурство у кабинета трудов, все ждала своего часа – когда же Виктор Андреевич поскользнется. Но ждать пришлось недолго.

Глава тринадцатая

До наступления Нового года оставалось несколько дней. В школе в эти дни стояла необычайно оживленная атмосфера. Новогодняя суета возбудила всех: учеников, учителей, родителей. С раннего утра – утренники для младших классов, днем – новогодние классные посиделки для ребят немногим старше, а старшеклассники ждали новогоднюю дискотеку, куда нас, учеников шестого класса, пока не приглашали и не пускали. Но самые шустрые из нас все же пробирались через кордоны неусыпных учителей, дежуривших у входа в спортзал, за дверями которого гремела музыка и сияла новогодняя елка.

Виктор Андреевич в эти дни был нагружен работой – он играл роль Деда Мороза, это стало некой традицией в его школьной жизни. Другого Деда Мороза мы уже и не представляли. Так же традиционно он исполнял роль конферансье на вечерней дискотеке, где под восторженные вопли учеников он объявлял со сцены музыкальные номера и много шутил, пытаясь зажечь танцующую толпу. Складывалось ощущение, что это его последний вечер в роли ведущего школьного шоу. Так оно и случилось. Вечер прошел на «ура», и дети долго не отпускали своего любимого учителя со сцены.

Когда следующим утром уборщица открыла спортзал, то за кулисами сцены перед ее удивленным взором предстал храпевший Виктор Андреевич. Он спал на матах, от него тянулся привычный шлейф перегара. Уборщица ахнула и застыла в нерешительности, потом предприняла несколько попыток разбудить его. Но все тщетно, Виктор Андреевич только что-то бормотал в ответ.

– Ха-ха, вот так удача, – едко выговорил кто-то за ее спиной.

Эта была Эльза Петровна, она вся сияла.

– Миленькая моя, постарайтесь никого не пропускать сюда до прихода директора, я мигом за ним, – Эльза Петровна пулей вылетела за дверь.

Уборщица не слыла вредным человеком – она предприняла еще одну попытку разбудить пьяного учителя – в отчаянии огрела его по спине шваброй и вскричала: «Вставайте же, сейчас директор придет!». Виктор Андреевич очнулся, безучастно взглянул на возмутителя спокойствия, но тут же опять закрыл глаза. Когда вновь раздалось похрапывание, уборщица поняла, что все усилия напрасны, и ему не избежать моральных унижений. В зал забежала Эльза Петровна, она шла впереди, заискивающе приговаривая: «Идемте, идемте, он здесь». За ней грозной поступью шла Таисия Венгеровна, а следом – директор.

– Вот видите, его напоили вчера вечером! – Эльза Петровна вся тряслась от удовольствия.

– Да, это уж совсем, – пробормотал директор и обратился к завучу: – Ваша очередь, Таисия Венгеровна, разберитесь… – И, не оглядываясь, быстро ретировался.

Виктор Андреевич проспал на матах весь день, он проснулся только к вечеру, когда весь персонал школы уже успел разойтись по домам. На вахте его встретил охранник и молча передал ему записку от Таисии Венгеровны. Он неохотно прочитал ее – его приглашали на внеочередной педсовет завтра в двенадцать дня – смял в руке и небрежно бросил в урну, но промахнулся.

– Есть что-нибудь выпить? – спросил он у охранника.

– На работе не пью, – ответил тот.

– Понятно… – Виктор Андреевич, пошатываясь из стороны в сторону, направился к входной двери.

На следующий день он пришел в школу не ради посещения педсовета, он зашел в кабинет директора, протянул ему заявление об увольнении. Директор подписал его, пожелал ему удачи. Там же в приемной он встретил Таисию Венгеровну.

– Что, решил избежать публичного позора? – с усмешкой выговорила она.

– Нет, просто все обрыдло. И ты – в том числе.

– А ты грубиян, никогда бы не подумала…

– С тобой только так, больше никак… – Виктор Андреевич пытался ерничать.

– Но я еще могу оставить тебя в школе, – вдруг предложила собеседница. Она неожиданно смягчила тон.

– И во что мне обойдется твоя милость?

– Не паясничай, я серьезно.

– A-а, ты хочешь…

– Нет, твоя шлюшка меня не беспокоит, можешь бегать к ней, как и раньше…

– Но в чем вопрос? – Виктор Андреевич с удивлением взглянул на Таисию Венгеровну.

– Ты назовешь учеников-собутыльников, с кем ты распивал за кулисами спиртные напитки во время дискотеки.

– Ну да! – воскликнул Виктор Андреевич. – Другого я от тебя и не ждал!

– Ну почему же, у нас у каждого есть работа… мы, учителя, должны исполнить свой долг до конца.

– Звучит высокопарно и подло… Хочешь в очередной раз поглотить пару несмышленых подростков? Нет уж, все это без меня…

– Тогда – прощай! – Таисия Венгеровна выскочила из приемной директора.

Виктор Андреевич вышел за ней следом, намеренно пошел в другую сторону коридора, хотя им было по пути. Он услышал ее голос в конце коридора.

– И вот еще что…

– Что?

– Передай своей шлюшке, что мужчины часто не выдерживают конкуренции и сбегают! – Она резко повернулась и исчезла за углом.

– Непременно! – ответил уже себе Виктор Андреевич.

Посланный в отставку учитель вышел из школы, встретил на крыльце старшеклассников, немного поговорил с ними, попрощался с каждым за руку. Виктор Андреевич пошел в нашу сторону, – мы с ребятами на школьном дворе играли в снежки, – но до нас он так и не дошел и, лишь помахав нам рукой на прощание, свернул на близлежащую тропинку.

Позже я встречался с ним в квартире Федора. Мы немного разговаривали, он интересовался нашей успеваемостью, всегда напутствовал на труд и учебу. Федор всегда вежливо разговаривал с ним, они находили общие темы для бесед, споров, в которых я не участвовал, а только слушал. Чего было не отнять у Виктора Андреевича, так это его умения находить контакт с детьми. Это было его коньком. Но, когда мать Федора закрывалась с нашим бывшим учителем на кухне или в спальне, Федор менялся, вся дипломатия Виктора Андреевича меркла на фоне его неприятия моим другом. В эти минуты, независимо от того, чем мы увлекались: игрой на компьютере, игрой в шахматы или в карты, Федор терял интерес ко всему.

Спустя некоторое время посещения Виктора Андреевича прекратились, я не знал, что могло послужить причиной его размолвки с тетей Леной. Несколько раз я встречал его на улице и всегда громко с ним здоровался в надежде, что он протянет мне руку для приветствия. Но он так и не протянул ее мне. Больше я его не видел. Он испарился, исчез, как исчезают из нашей жизни люди после того, как сыграли небольшую роль в нашем становлении.

Глава четырнадцатая

Наступивший год запомнился мне тем, что я познакомился с Интернетом, и это знакомство произошло благодаря Федору. В один из дней я пришел к нему домой после школы. Тетя Лена накормила нас обедом. В ней я заметил некую нервозность, она сильно волновалась, периодически поглядывала на настенные часы на кухне, замирая на миг, прислушивалась к каждому шороху и стуку за входной дверью. И внешне она выглядела немного по-другому – волосы были перекрашены в рыжий цвет.

Федор тоже наблюдал за неспокойным поведением матери, но вопросов не задавал, а терпеливо ждал. Скорее всего, он был в курсе, отчего так волнуется главная женщина в его жизни. И вот позвонили в дверь. Тетя Лена побежала, открыла дверь, ахнула, но через какое-то время я наблюдал за двумя обнимающимися в прихожей людьми.

– Федор! – крикнула она. – Идем сюда! Взгляни, кто пришел.

Если бы не последующее обращение Федора, то я бы принял рослого широкоплечего мужчину за его отца, о котором ничего не знал.

– Дядя Гена! – воскликнул Федор.

Дядя Гена с легкостью поднял Федора с коляски, прижал к себе.

– Ну что, соскучились?!

– Да, дядь Ген, соскучились!

– Посмотри, что я тебе привез.

Следом за дядей Геной вошел такой же рослый и крепкий мужчина, в руках он держал две коробки.

– Поставь на пол, – скомандовал дядя Гена.

Мужчина повиновался:

– Я внизу, в машине.