Читаем без скачивания Хамелеон и Бабочка - Татьяна Грачева

Стараясь не выглядеть слишком уж удивлённой, Дина бегло осмотрела двор. Под ажурными окнами низенького домика в рядок вытянулись алые тюльпаны, большую часть территории занимала сочная трава и старенькие скрюченные яблони, цветущие пышно и самозабвенно, будто в последний раз. Над входной дверью весела подкова, стену подпирал веник, перевёрнутый прутьями вверх. На крыльце стоял глиняный пустой кувшин, рядом с ним лежал букетик повядших анютиных глазок.

Видя в её глазах вопрос, Максим нехотя пояснил:

— Это бабушка дождь призывает. Примета такая есть. Даже две.

Дина медленно кивнула, она не разбиралась в приметах, не была суеверной, но в пожилых людях чудачества воспринимала как должное. Её бабушка каждый день разговаривала с кристаллом на цепочке и советовалась с ним как с дипломированным астрологом.

Круглый стол сиял белой накрахмаленной скатертью, в центре возвышался пирог на блюде, накрытый полотенцем, вокруг — россыпь тарелок, так же спрятанных от мух и, видимо, вездесущей Коти.

Мария Павловна опустилась на стул и указала на соседний.

— Сидай, детка. Какая ж ты красоточка, ну просто куколка. Максимка везунчик.

Дина растерялась, но было видно, как приятно ей получить такой искренний и неожиданный комплимент.

— Спасибо.

Максим хотел уже сесть, но Мария Павловна отпихнула его стул клюкой.

— Поди, курам кукурузы порушь, тильке не много, мы пока побалакаем с Диночкой. И воды дай. А будешь вертаться, захвати запеканку из духовки.

Максим поймал взволнованный взгляд Дины, ободряюще ей улыбнулся и поцеловал в макушку.

— Я быстро, не скучайте.

За домом начинались грядки, в последние годы сильно поредевшие и укоротившиеся. У Марии Павловны не хватало сил на весь огород, пришлось оставить половину в дар сорнякам. Максим регулярно косил траву, корячиться в этой части участка не позволял, угрожал, что в обратном случае всё забетонирует.

В конце участка за сетчатым ограждением важно расхаживали лохматые куры и несколько петухов. Максим неосознанно обратил внимание, что некоторые птицы становятся на одну ногу, значит, бабуля не только осадков дождётся, но и похолодание. Он приостановился у большой корзины, взяв несколько початков кукурузы, открыл дверь загородки.

Его никогда не напрягали хозяйственные обязанности, он не стремился убежать в город. С бабушкой ему было уютно и тепло, в школе весело и интересно. Как-то так получалось, что он добивался всего играючи и умел ценить то, что у него есть. С одноклассниками в основном дружил. Будучи лидером, даже с ботаниками находил общий язык.

Со школьным товарищем Толиком до сих пор регулярно бродил в походы и стрелялся на пейнтболе. А с большинством старых знакомых сохранил тёплые отношения, по большим праздникам до сих пор созванивался с некоторыми учителями.

Максим закончил первый початок, откинул пустую кочерыжку и взялся за другой. Мысли снова вернулись в школьное время, к первой влюблённости, а потом и к первой счастливой открытке.

В тот день мама собиралась в город. Сидела перед зеркалом и расчесывала волосы, перекидывая их то на одно плечо, то на другое. Максим наблюдал за ней с нескрываемым восхищением. В детстве он собирался жениться на маме, ревновал её к постоянным ухажёрам, с большим удовольствием и выдумкой строил им мелкие пакости.

В пятнадцать лет естественно понимал, что на родственницах не женятся, но восхищался мамой ещё больше. Какая же она была яркая, пёстрая, заметная. От неё невозможно было отвести глаз, хотелось рассматривать, наблюдать за плавными движениями, вслушиваться в мелодичный голос. Вот она взяла тюбик помады, аккуратно и неспешно накрасила губы алым (другие цвета мама не признавала, никаких бледных и натуральных), взяла флакон духов, распылила облако сладкого аромата.

Он приблизился со спины, обнял и вдохнул медово-пудровый воздух, окутавший маму туманом.

— Мам, ты такая красивая.

— Я знаю.

Ольга слегка повернулась, сохраняя королевскую осанку, и откинула волосы.

— Ты у меня тоже растёшь красавчиком. Жаль только нос позволил покалечить. Нос — это важно. Он делает лицо красивым или уродливым. Он в первую очередь и определяет внешность. Не глаза, не волосы, а нос. Ну и зубы, конечно. Никто не заметит красивые глаза за вульгарным шнобелем.

Максиму тоже было жаль. Боксом он увлекался всего полгода, но успел заполучить перелом и небольшое сотрясение. Синяки только недавно сошли, нос пока ещё выглядел живописно.

Мама упорхнула в город в ярко-оранжевом платье, оставив после себя шлейф приторного аромата и очередной урок красоты. Максим проводил такси взглядом и обернулся к дому. Утром он забрал из почтового ящика газету и оставил его пустым, но сейчас в проржавевшую прорезь проглядывал белый уголок открытки. Максима тут же накрыло странное томление, переходящее в нетерпеливый зуд. В нем угадывалось радостное предощущение, приправленное приятным дурманом.

Он достал открытку и сел на скамейку у забора, прочитал её тут же несколько раз. Предстояло интересное приключение и посещение праздника. От Максима требовалось загадочное действо — проследить, чтобы именинник задул на торте все свечи и поверил в исполнение своего желания, а если вдруг не задует, помочь.

Адрес был Максиму знаком, в этом доме жила его одноклассница Светка Золатарёва, а торжество нынче праздновал её младший брат. Это облегчало задачу. С самим именинником он не общался, но в гости вполне мог нагрянуть, например, за домашним заданием. А ещё он нравился Светке и знал это наверняка после валентинки, полученной в феврале.

С тортом и свечами вышло гладко, никто и не заподозрил подвоха или наигранности. Максим словно в шутку предложил Игорю набрать побольше воздуха и потренироваться, а ещё запастить дующими помощниками. Свечи задували всей компанией, весело и радостно, а потом Максим добавил на всякий случай:

— При такой поддержке любое желание исполнится. Обязательно!

Увидел, как глаза мальчишки радостно вспыхнули. Он поверил, что всё возможно, что быть ему олимпийским чемпионом и прославлять страну на международном уровне. Такое нехитрое действие, как задувание свечей на торте позволило парню поверить в себя.

Максим ушёл с праздника довольный собой: за столом получил кусок торта, за сараем украл страстный поцелуй Светки, и домой принёс ощущение собственной важности.

Мама вернулась из города только утром, чуть пьяная и удивительно веселая. Обняла Максима, обволакивая чуть истлевшим ароматом духов, и пустилась танцевать, под мелодию, звучащую в её голове. Полосы прозрачно-янтарного света ласкались, пронзая её силуэт светящимися лучами. Красная помада немного смазалась, оставив след на щеке, а платье помялось. Такой счастливой Максим её больше никогда не видел.

Словно в ответ на его мысли о маме раздался телефонный звонок. Максим поднёс к уху пустую кочерыжку, чертыхнулся, забросил её через забор и достал сотовый.

— Привет, мам.

— Привет, Макс.