Читаем без скачивания Отец подруги. Плюс-минус восемнадцать - Женя Громова

Он молча отсёк приближающуюся с улыбкой девушку в форме магазина.

— Эти или эти? — он подал мне два бутылька.

Я принюхалась. Оба пахли шикарно. Я пожала плечами. Он брызнул на меня духами и попросил девушку упаковать оба бутылька.

Так мы спустились вниз и сели в авто. Он собственнически опустил руку мне на колено, что меня прошибло током от этого прикосновения.

— Марк, я… Извините за всё, что произошло вчера. Я не хотела никому причинить такие неудобства. Но я не могу… всё это. Неправильно. Нам нельзя…

— Нельзя не для нас, — заявил Марк Александрович Виноградов. — Больше нет. Не после того, что я видел прошлой ночью.

Моё лицо сегодня прекратит пылать?

— А что такого вы видели прошлой ночью? Просто я… ну я тихоня. Не пью, не курю, в проблемы по собственному желанию не влезаю.

— Скажем так, я заглянул в твой омут, Катенька, и мне понравились твои черти.

Что-то внутри меня возликовало, услышав эти слова. Наверное, те самые черти. Моя плохая сторона соблазнительно улыбалась и манила хорошую сторону пальчиком. Но мозг кричал, что так не бывает. Что всё это огромная ошибка. Что я, Екатерина Тихонова, не могла попасть в такую ситуацию! Надо срочно проснуться от этого дурного сна!

Марк всё же убрал руку.

— Ты привыкнешь. У тебя нет выбора.

Глава 12 Марк решает проблемы

Не люблю вызывать охрану и всё это блатное дерьмо. Но сняв Оленьку со своего хуя, я быстро вызвал парней. Приехали чётко через час. Редко пользуюсь их услугами, но уже на протяжении многих лет. Явились все собранные, двое из четырёх — знакомые.

Я был в бешенстве, когда забирал этих двух хихикающих дур из кабинета Макса. Ладно эта непонятная Катя, но моя Лерка?! Разбить чужую машину? Боже, что выросло из моего ребёнка? Конечно, этот урод, чью тачку они расхерачили в хлам, заслужил! Он приставал к моей дочери! Сказала бы мне! Нахрена лезть на парковку с битой? Я не только стёкла ему побью, ебанату! В общем-то уже.

Всего из расходов оказались: десяток рюмок, одна ламборгини, парочка заткнутых зелёными купюрами ртов. Пока я разбирался с возмещением ущерба, который оказался не таким уж и огромным, как я представил Кате, Леру увезли домой.

К ней я сразу отправил бригаду скорой помощи. Капельница против интоксикации и доза кофеина привели её в чувство. Короткий и сложный разговор. Совместное решение об отъезде к матери.

Она просила за подругу. Честно? Я хотел стребовать с этой девки за дикую ночь и запретить общаться с моей дочерью. Стребовать столько, чтобы навсегда запомнила. На всю чёртову жизнь.

Но Ольга, та эскортница, что была со мной прямо перед этим всем, убедила меня, что девчонка совсем не плохая, и это странно, что Катя и Лера в таком состоянии. Олю я отправил домой, Лерку к матери, а вот Катю…

Решение было принято быстро.

— Ко мне в машину.

Девчонка веселилась на полную катушку! Орала песни и много болтала. Что такого они сожрали, что эта малявка потеряла все тормоза?

— Катя! — я позвал её по имени, когда мы приехали ко мне домой, и я отпустил охрану.

Не успели парни сесть в авто, как моя шкодливая кошка выпрыгнула с переднего сиденья и кинулась целовать бугаёв. Я оттащил её, перекинув через плечо. Парни ржа, всё-таки уехали, а я остался с ней один на один.

И внутри я ликовал, будто в мою клетку сама собой забрела жертва.

Прижал её в этом маленьком белом платьице к машине, вклиниваясь пахом между бедрами. Она положила палец мне на губы, и у меня сорвало башку. Целовал её неистово, еле остановился. Потом потащил к себе домой. Это была самая страстная поездка в лифте за всю мою жизнь. Прижал спиной к стене кабины, а Катя, паршивка, обхватила мои бёдра своими ногами. Перенёс её прямо на свою кровать, желая войти в неё прямо в моменте. Задрал платье, пролез пальцами в трусики, касаясь нежной кожи и срывая с губ девчонки сладкие стоны.

— Не так я представляла себе первый раз, — выдохнула она.

Что? Я не ослышался? Первый раз?

Я отстранился. Девственницы это плохо. То есть это хорошо, это очень хорошо, но сильно плохо. Зажмурился, уперевшись лбом ей между сочных мягких грудей. Как же я её хотел.

Мне не нужны эти ёбанные проблемы. Если она в этом возрасте девственница, значит берегла себя для кого-то особенного. Это звучит как сопли, слёзы, нервы. Предъявы. А у тебя принципы, Виноградов!

Совладал с собой и резко встал.

— Я что-то сделала не так? — спросила она.

А я просто прорычал что-то невнятное и вышел в ванную. Она — подруга моей дочери. Быстрый секс сейчас и куча сожалений позже.

Душ привёл меня в чувство, я начал думать головой, а не членом. Девчонку надо было вернуть туда, откуда она пришла. Лерку через неделю другую тоже вернуть домой.

И успокоиться. Надо успокоиться. Я же плачу за секс. Это принцип.

Вышел из ванной, обёрнутый в полотенце, а Катя повернулась на бок, подмяла под себя одеяло и сладко спала, закинув на него длинную гладкую ногу. Пшеничные волосы раскинулись по подушке, безмятежное лицо отражало высшую степень довольства.

Я прошёл мимо, стараясь не смотреть на неё.

Не проснулась ни в полдень, ни к вечеру. А я всё ходил около неё, как кот вокруг сметаны.

Сто раз передумал, что буду с ней делать. И всё готовил на всякий случай. Стилисту позвонил, Иришка всегда меня выручает. С Олей договорился, чтобы та собрала её вещи. С Леркой ещё раз поговорил, когда она в Доху полетела. Помирились окончательно.

А на следующее утро моя Катя встала, и всё получилось само собой. Клянусь, я не собирался. Нет, ну я рассматривал вариант поиграть с мышкой, но враньё о сделке получилось случайно, чистая импровизация.

Мне доставляло удовольствие, что она краснеет, смущается, что ей стыдно.

Чуднее всего было замечать разницу в поведении. Вчера она была такой раскованной. Такой энергичной. Готова была творить, что угодно!

А сегодня… Хотелось затрахать её. Вчера тоже хотелось. Но сегодня сильнее.

Смотреть, как она переодевается, было увлекательно. Мне хотелось скупить ей все шлюхастые платья и заставить ходить в них по моему дому. Ради такого случая, можно и в коттедж переехать. Там больше места для фантазии. И мне больше не хотелось останавливать себя.

Она меня хочет, это я