Читаем без скачивания В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс

Войтош жестом велел нам с Грасс следовать за ним, и вскоре мы покинули стены Управления по воспитательной работе. Грасс то и дело бросала на меня тревожные взгляды, но я не реагировал. Сейчас было неподходящее время для выяснения отношений.

И едва мы оказались в стенах административного корпуса, я ощутил облегчение. Словно тяжелая ноша свалилась с плеч — оказывается, “глушилка” давила на меня сильнее, чем казалось в камере. Сейчас мир словно заиграл более яркими красками.

Любомирский довел нас до выхода и вручил бумаги.

— Здесь приказ для господина Соколова прибыть на общественные работы в главный корпус.

— А что с Грасс? — спросил я.

— Приказ поступит куратору сегодня до обеда. Госпожа Грасс, зайдите к Мустафину в указанное время.

Байкерша кивнула, кажется, все еще не веря своей удаче.

— Всего доброго, господа, — едва заметно кивнул Любомирский и направился вверх по парадной лестнице.

Мы с Аней переглянулись.

— Теперь я точно твоя должница, — тихо сказала девушка. — И я непременно замолвлю за тебя словечко, когда придет время.

— Ты о чем?

Но вместо ответа она направилась к выходу. А меня настиг голос Денисова.

“Соколов, чтоб тебя псы загрызли! Куда ты пропал? Я тебя везде обыскался!”

Я аж подпрыгнул, услышав голос бывшего вражины.

“Ночевал в карцере. Долгая история. В чем дело? И какого черта тебе не спится?”

“Я нашел то, о чем мы с тобой говорили. Проверил тайник Меншикова. Записка у меня”.

Глава 7

Грасс остановилась у дверей и нетерпеливо барабанила пальцами по латунной ручке. Сонный охранник, коротавший ночь в будке, вопросительно взглянул на девушку, но ничего не сказал.

“Поговорим позже”, — сказал я Денисову. — “Буду в Домашнем корпусе через десять минут. Нас выпустили”.

“Нас?” — удивился однокурсник. — “Кто еще с тобой?”

“Грасс”.

“То-то я думал, куда она запропастилась… Штофф ее обыскалась. Ладно, увидимся”.

И Денисов мгновенно оборвал ментальный канал. Байкерша окликнула меня и кивнула на выход.

— Идем, — раздраженно бросила она. — Я еще хочу успеть принять душ и почистить форму. Иначе влетит от куратора, а он, судя по всему, теперь и так точит на нас зуб.

— Ага.

Мне, как и ей, не терпелось отсюда убраться. Сейчас в главном холле административного корпуса не было никого, кроме нас и охранника, попивавшего остывший чай из большой кружки. Цветные витражи купола не блистали красотой — зимой в наших широтах поздно, и вся эта цветастая роскошь дожидалась рассвета.

Грасс придержала для меня дверь, и лишь сейчас, взглянув на ее правую руку, я увидел, что все было хуже, чем она говорила.

— Погоди, — задержал ее я на крыльце. — Дай взглянуть.

— Ты что, лекарем заделался?

— Нет. Но кое-что умею.

Грасс хмыкнула, но все же дала мне раненую руку. Видимо, и правда болело сильнее, чем она показывала. Я осмотрел повреждения и цокнул языком. “Мертвую воду” она использовала, но, видимо, второпях немного исказила заклинание. Края раны воспалились.

— Ты не до конца очистила повреждения.

— Ерунда.

— Нет, — покачал головой я. — Возможно, занесла инфекцию. Если сейчас не сделать все правильно, заживать будет долго. А тебе еще пригодятся руки для учебы. Сегодня две пары Прикладной Благодати. Ты же помнишь, что нужно сдать пять лабораторных по заклинаниям для аттестации? И, если я ничего не напутал, тебе осталось еще две…

Грасс насупилась, но руки не отняла.

— Помню. Ладно, если ты у нас самый умный, то давай, действуй. Только если нас поймают на применении Благодати, сам будешь объясняться с администрацией.

Я усмехнулся. Не поймают. Буду работать на самых низких рангах — так, чтобы смешаться с общим фоном здания. Ибо силой здесь был пропитан каждый кирпич. Восьмой ранг — более чем достаточно.

— Есть, мадемуазель, — козырнул я и приступил к работе.

На самом деле повреждения были плевыми — сделай Аня все правильно, сейчас бы даже не чувствовала ранения. Но поторопилась и получила обраточку за ошибку. Другое дело, что рана и правда мне не нравилась. Я не был настолько сведущ в лекарстве, как тот же Сперанский, но мог отличить беспроблемную царапину от потенциально неприятной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вскрою и залечу заново, — обозначил я план действий.

Грасс раздраженно кивнула.

— Только быстро, — потребовала она. — И давай без всяких нежностей вроде анестезий и прочего.

— Да понял я, понял, что ты у нас склонна к мазохизму.

— Ни к какому мазохизму я не склонна! — возмутилась девушка и покраснела. — Просто хочу сэкономить время.

— Ну да. Ну да.

Первым делом я повесил маленький непроницаемый купол вокруг руки Ани, а затем вскрыл рану заклинанием. Прошелся маленькой “Косой” как бритвой, снимая корочку с раны. Самое сложное во всем этом было сотворить “Косу” внутри купола и не дать одному заклинанию прорезать другое. Так я добился стерильности в полевых условиях.

Грасс зашипела.

— Сама сказала не обезболивать, — сказал я. — Теперь изволь терпеть.

Мне сотворить небольшой анестетик ничего не стоило — нас этому с первых занятий учили на спецкурсе по Лечебной Благодати. Заклинание простое — всего-то связываешь силу так, чтобы ткани онемели, а нервные окончания не реагировали на боль.

— Кто тебя этому учил? — скривившись, спросила она.

— Никто. Сам придумал.

— Смекалистый. Это хорошо.

— Не одна ты у нас умеешь включать голову, — сухо отозвался я и сосредоточился на ране.

Так, теперь рана была обнажена. Я внимательнее осмотрел ее. По-хорошему следовало лучше обеззаразить ее, чтобы вычистить возможную инфекцию. Но перекиси водорода под рукой не было, поэтому я применил “Мертвую воду”. Лишь в Аудиториуме я узнал, что у базовых заклинаний бывают разные конфигурации. Это было похоже на химическую формулу: поставишь одну черточку в другом месте — и появляется другое вещество.

Вот и сейчас я немного переконфигурировал заклинание, сделав так, чтобы “Мертвая вода” работала сперва на очистку, а затем на закрытие раны.

Аня, следовало отдать ей должное, стойко терпела, хотя я знал, что ощущения были не из приятных. Она вообще не любила показывать слабость — водилась за ней такая особенность. В сочетании с вечным желанием обойти всех, выиграть, соперничать все это превращалось в гремучую смесь и здорово мешало нормально общаться с этой девушкой. Не девка, а кактус!

Но теперь она была посвящена в тайну, что я хранил, и мне следовало привязать ее к себе. А лучшего способа, чем вызвать к себе доверие и благодарность, я пока придумать не мог. Почему-то мне казалось, что Грасс этого не хватало.

— Так, хорошо идет, — сказал я и погасил “Мертвую воду”. Остатки заклинания затянули рану девушки темной пленочкой, что должна была рассосаться. У нас на курсе это называли “живым бинтом”, хотя это не было отдельным заклинанием. Просто один из эффектов. — Теперь последний штрих.

Я сотворил “Живую воду” — небольшой голубой шарик со странной субстанцией внутри. Сила внутри этой оболочки была конфигурирована на усиление регенерации, и мне особенно нравилось лопать эти пузыри. Слишком уж забавно они взрывались. Но усердствовать с этим не стоило — Род не терпел напрасной растраты.

Я поместил шарик “Живой воды” на рану Грасс и лопнул его так, чтобы содержимое пролилось аккурат на рану. Аня вздрогнула.

— Ой, холодная…

— Ага, — отозвался я. — У меня почему-то всегда получаются холодные.

Жидкость быстро впиталась, и я снял защитный купол.

— Готово. Инспектируй лапку.

Грасс внимательно оглядела рану и, удовлетворенно хмыкнув, кивнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит, ты у нас универсал, Соколов? И мозги поджарить можешь, и с артефактами справляешься, и лечишь, и калечишь…

Я пожал плечами.

— Кажется, родовая сила дает большое пространство для маневрирования.

— Хотела бы я такой разброс, — вздохнула она и принялась медленно спускаться по ступеням здания. Крыльцо еще не почистили, и тонкий слой снега хрустел под подошвами ее ботинок.