Читаем без скачивания КГБ во Франции - Тьерри Вольтон

Таким образом, Торез призвал французов к коллаборационизму с Советским Союзом в случае войны. Генеральный секретарь, кроме того, потребовал от активистов партии вскрывать повсюду, где это можно, факты подготовки империалистической войны.

При обыске в еженедельнике "Регар" были обнаружены материалы по вооружениям. В журнале "Франс д'абор" полиция нашла письма офицеров, готовых передать в редакцию сведения военного характера, кроме того, уставы внутренней службы армии и учебники по тактике для авиадесантных войск. Хотя эти документы и не были по сути своей секретными, они тем не менее могли представлять большой интерес для СССР.

ФКП сразу же перевела дело в политическую плоскость. Обвинив Жюля Мока в нападках на свободу печати, "Юманите" заявила после обысков: "То, что журналисты вскрывают и показывают факты подготовки войны, вызывает у наших правителей бешеную злобу…"

Такая линия защиты оказалась эффективной. В результате освобождений и прекращения дела через несколько недель в руках правосудия остался всего лишь один человек – тридцатисемилетний Андре Телери, которому было предъявлено обвинение в "передаче сведений иностранному государству". ФКП проделала прекрасную операцию. Она не только обелила себя, но и избавилась от ставшей для нее обременительной личности.

Из-за своей слишком большой верности идеалам Андре Телери остался в этом деле в дураках. Партия бросила его на произвол судьбы сразу после ареста, более того, ее руководство даже усилило обвинение против него, подбрасывая информацию полиции, понимала та это или нет.

Телери был членом компартии с 1937 года, в 1942 году вошел в технический отдел ФТП. Получив псевдоним Вигье, он быстро научился изготавливать фальшивые документы, устраивать тайники, готовить взрывчатые вещества. В начале 1944 года его заметил тогдашний руководитель разведслужбы ФТП (службы "Б") Жорж Бейе и перевел к себе. После освобождения Парижа, когда служба "Б" вышла из подполья, Телери был ее официальным шефом. В рамках объединения организаций движения Сопротивления он сотрудничал со 2-м бюро (разведкой) Французских внутренних сил Сопротивления (ФФИ). Когда 2-е бюро ФФИ вошло в Генштаб, Вигье последовал туда же. В армии он получил звание майора.

В ноябре 1945 года Шарль Тийон привлек его к работе в службе безопасности министерства вооружений. Ему была поручена защита "горячих точек": военных заводов, аэродромов, военно-морских баз. Уже с этого времени для облегчения своей задачи Телери широко прибегал к помощи профсоюзных работников ВКТ на заводах. Совершенно очевидно, что собранной им информацией пользовалась и ФКП, преданным членом которой он оставался. Созданная же им сеть профсоюзных работников окажется ему полезной, когда он начнет работать на "иностранное государство".

В 1946 году французской контрразведке стало известно, что военный атташе Югославии в Париже занимается сбором разведданных для своей страны и СССР. Наблюдение за ним позволило полицейским стать свидетелями любопытной встречи. Однажды на Больших Бульварах югослав подошел к человеку с объемистым портфелем в руках. Затем они вошли в кафе. Через полчаса оттуда вышел военный атташе с портфелем. Личность его связника быстро установили: руководитель службы безопасности министерства вооружений Андре Телери. В политической обстановке того времени он был неприкасаемым. Дело закрыли. После ареста в феврале 1949 года Телери признался, что в тот день он передал схемы обеспечения безопасности основных французских военных заводов.

После вывода из правительства министров-коммунистов Телери вернулся в армию. Как бывший офицер ФТП он попал в число "подозрительных", которых вместе с Роль-Танги и Бофисом перевели в Версаль без определенного назначения. Там у него было много свободного времени для работы в журнале "Франс д'абор", органе ветеранов ФТП. Именно в редакции с ним связался некто Луи.

Основанный нелегально при оккупации в сентябре 1941 года Шарлем Тийоном журнал "Франс д'абор" начал выходить официально вскоре после освобождения Парижа под политической и финансовой ответственностью Жана Жерома. Журнал, издававшийся Роже Рукотом и Ивом Моро (впоследствии главным редактором "Юманите"), провозглашал себя связующим звеном между коммунистами – бывшими участниками Сопротивления. На деле, как показал обыск в феврале 1949 года, он служил еще и "почтовым ящиком" сбора военной информации для компартии и, возможно, СССР.

Луи – легендарная личность коммунистического движения. Ветеран Интернациональных бригад в Испании, до войны он вместе с Пьером Вийоном работал в Париже на секретные службы Коминтерна. Во время оккупации был блестящим военным командиром ОИР во Франции (Организации иностранных рабочих, объединявших под эгидой ФТП иностранных участников движения Сопротивления), в которой он осуществлял руководство северной зоной.

К моменту встречи с Телери Луи, которого в действительности звали Любомир Илич, стал уже генералом армии Югославии (своей родной страны). Он только что сменил военного атташе при югославском посольстве, которого знал Телери. В глазах такого убежденного коммуниста, как Телери, Илич был прежде всего "товарищем", а не представителем иностранной державы. Он видел в нем гражданина авторитетной страны, установившей социализм силой оружия. Страны, которой он к тому же помогал, находясь на высоком посту в правительстве.

После двух или трех встреч во внутренних помещениях кафе "Рюк" па площади Пале-Рояль военный атташе начал вытягивать из него сведения о французской политике и боевом духе армии. В сущности, ничего особенного. На этот раз Телери согласился давать ему информацию с тем большей готовностью, что Илич находился в тесной связи с руководством ФКП. С помощью чеха Отто Каца (более известного под именем Андре Симона, проходившего по делу Сланского и расстрелянного в 1952 году) военный атташе готовил вторжение во франкистскую Испанию: в экспедиции должны были участвовать 100 тысяч испанских коммунистов, укрывавшихся на юго-западе Франции. Французская компартия, которая была в курсе этого плана, обещала поднять 200 тысяч добровольцев в помощь новой партизанской армии. Вполне вероятно, что Телери заручился согласием партии на контакт с Иличем, хотя после ареста он утверждал, что действовал по собственной инициативе.

После разрыва между Москвой и Белградом в июне 1948 года в международном коммунистическом движении наступил новый этап. Югославию заклеймил Коминформ, и она стала врагом номер один. Во всех коммунистических партиях открылась охота на "титоистов".

ФКП создала для этих целей специальную группу во главе с Жаком Дюкло и главным следователем в лице зловещего партийного функционера Жюля Деко. До войны он был в Москве представителем партии в Коминтерне.

Для Телери, полностью увязшего в шпионаже в пользу Югославии, этот поворот означал путь к гибели. Несмотря на разрыв между Тито и советским "большим братом", он продолжал сотрудничать с Барьячем Яревичем, сменившим Илича. Это сразу же сделало его подозрительным в глазах ФКП, полностью подчинявшейся линии Москвы.

УОТ следило за Телери в течение нескольких месяцев до его ареста после обысков в феврале 1949 года благодаря сведениям, предоставленным "антититоистской" группой Дюкло. Партия решила пожертвовать своим недисциплинированным членом в воспитательных целях. Вслед за арестом его обвинительное дело значительно пополнилось. Причем далеко не все новые факты выявлялись полицейскими. По всей видимости, следователь "антититоистской" группы Жюль Деко был связан с двумя инспекторами УОТ, членами ФКП, внедренными после войны в контрразведку. Через этот канал партия незаметно помогла полиции получать против него дополнительные улики.

13 марта 1950 года, в день процесса над Андре Телери в парижском военном трибунале, "Франс д'абор" опубликовал следующее сообщение: "Арест майора Телери не имеет абсолютно никакого отношения к произведенным в феврале 1949 года обыскам в редакции "Франс д'абор", что доказывается тем фактом, что редакция журнала никак не связывается с рассматриваемым сегодня делом". На следующий день "Юманите" скромно и без протестов сообщила о приговоре: пять лет принудительных работ и лишение воинских званий.

Несмотря на такое очевидное предательство, Телери, отбыв наказание, попытался восстановить связь с партией. Но перед ним закрылись все двери. В возрасте 40 лет он начал жизнь заново, став шофером такси.

Дело Телери позволило ФКП скрыть ту часть своей подпольной деятельности, на которую напала полиция при обысках в феврале 1949 года. Найденные в различных коммунистических органах печати досье доказывали наличие информаторов на заводах, даже самых "горячих" с точки зрения национальной безопасности. Все это странным образом напоминало "рабкоров", о которых столько писали газеты в 30-х годах. Требуя от активистов партии изобличать повсюду, где это возможно, подготовку империалистической войны, Морис Торез, в сущности, использовал те же аргументы, что и "генерал" Мюрай, который в свое время прибегал для сбора разведданных к помощи "рабочих корреспондентов".