Читаем без скачивания В бою обретёшь ты право своё... - Александр Михайловский

Сегодня Сантаун не оправдывал своего названия. Когда шаттл пробил низкую облачность, всё вокруг затянуло мелкой сеткой моросящего дождя. Свинцовое небо, казалось, нависло над самой землёй — протяни руку и достанешь до облаков. Автопилот выполнил последний разворот, выводя машину в створ посадочной полосы, и благополучно отключился — дальше шаттл по глиссаде поведёт контрольная система базы. Роль пилота в этот момент сводилась к простому наблюдению, но нельзя сказать, что первый лейтенант О`Брайен, был простым украшением при умной машине — на его счету было несколько десятков посадок на совсем миниатюрные, неподготовленные площадки, про него говорили, что он способен посадить шаттл даже на крышу дома… Но, в данный момент, ему абсолютно нечего было делать и он, откинувшись на спинку кресла, насвистывал какой-то невнятный мотивчик, впрочем, оставаясь готовым в любой момент перехватить управление…

Большинство из пассажиров летели впервые, да и о возможности «летать как птицы» узнали считанные дни назад. И теперь с несколько нездоровым любопытством глазели через небольшие иллюминаторы на скользящие под крылом рощицы, мокрых от дождя деревьев, время от времени с мистическим страхом, а кое-кто и с завистью, поглядывая на хозяина «железной птицы». А «железная птица», как живая, готовилась к посадке, нет, не раздвигались, как на Боингах и ИЛах, спойлеры, не отклонялись закрылки — просто само крыло всё время становилось всё длиннее и шире и теперь уже никак не напоминало гиперзвуковые треугольные обрубки «большого утюга с маленькими крылышками». Впрочем, на это почти никто не обращал внимания — например, Йорель захватывало само ощущение полёта, чувство бескрайнего простора и свободы, какая то особенная чистота умытой дождём земли, ярко-зеленой даже в этот пасмурный день… Бетон полосы выскользнул из завесы дождя перед самым носом шаттла и тот, слегка спружинив на силовой подушке, заскользил по нему, теряя скорость. Свист двигателей перешёл в хриплый рёв — включилась система активного торможения… крылья стремительно, прямо на глазах начали складываться в незаметные треугольные выступы… умная машина свернула с полосы и, во внезапно наступившей тишине, замерла на отведённом ей месте. Едва слышно всхлипнула силовая подушка, опуская многотонный вес на траву — полёт окончен! Секунду спустя через распахнутый кормовой люк ворвался влажный, прохладный ветер, несущий с собой тихий шёпот дождя.

— Вот мы и дома, Йорель! — Сергей подал девушке руку, помогая встать на затёкшие после четырёх часов полёта ноги, и добавил уже громче для всей остальной «компании», — Добро пожаловать в «Вундерланд», парни!

Не успели пассажиры выбраться наружу, как из-за ближайшей рощицы стремительно вывернулся небольшой каплевидный аппарат, пронёсся через всё поле, вздымая за собой стену водяной пыли и как вкопанный замер в десятке метров от шаттла. Вслед за ним не спеша, как-то по особенному солидно, двигался похожий на исполинскую сигару тупорылый пассажирский «мобиль». Откинулся прозрачный блистер и на мокрую траву спрыгнул молодой парень в выцветшем камуфляже. Увидев его, Сергей, как-то сразу стал строже, подтянулся, одёрнул новенький камуфляж, мимоходом шепнул Валимиру, — Построй людей! — и направился к прибывшему, если и не строевым, то очень твердым, и как бы торжественным шагом.

— Товарищ лейтенант, команда «Два» прибыла в ваше распоряжение! — с этими словами он вскинул ладонь к берету.

Лейтенант Виноградов также торжественно ответил на его приветствие, — Вольно, капитан! — уже с интонациями Тараса Бульбы, на тему «а ну-ка поворотись сынку», добавил, — Здоров ты стал, Сергей, будто бык какой!

Действительно, камуфляж, который вполне просторно сидел на старшине Павленко, самом «объемном» парне во взводе, теперь, туго обтягивал рельеф груди и плеч Сергея, не желая застёгиваться на две верхние пуговицы, отчего казалось, что он при первом же неловком движении лопнет по швам.

Строгие голубые глаза пристально осмотрели строй команды «Два» и внезапно подобрели, — Хорошие парни, Сергей, ничего не скажу… — его взгляд скользнул по Йорель и он неожиданно улыбнулся чему-то своему, впрочем, ничего не сказав Сергею… — Грузитесь в «мобиль» и дуйте до столовой. Накормишь там свою команду, потом отведёшь в спортзал, спросишь кого-нибудь — тебе покажут. Я решил сделать новые пары смешанными, а напарников поселить пока вместе, только холостых, — поправился он.

— Наше «не пришей к дуплу рукав» подразделение, преобразуем в роту из четырёх взводов. Командирами взводов будут — Павленко, Ячменёв, Ты и Лаврухин. Командиров отделений, назначите сами, на ваше усмотрение. В общем, это мы утрясём «по ходу пьесы». Сегодня главное познакомить людей, расселить новичков, обмундировать и так далее, а завтра с утра — в поле — и чтоб пот с вас градом, но чтоб через две, максимум через три, недели, в полном составе, приступить к заданиям… «Старикам» боевые рейды не отменяются, время горячее… — Виноградов взглянул на часы, — Скажем так, через час двадцать встречаемся в спортзале!

От взгляда в эти голубые глаза у Йорель закружилась голова от теснящихся в ней образов. Перед ней стоял великий человек. Такие обрушивают империи и создают королевства, в её сознании пронеслась череда картин: — пылающие города, поля усеянные мёртвыми телами, виселицы у дорог… Секунду спустя всё это оказалось перечёркнутым его улыбкой, и картины резко изменились: — города сами открывают ворота, армии переходящие на его сторону, девушки, кружащиеся на поляне в деревенском танце… Если в Сергее или Алексее была СИЛА, и она её чувствовала, то в этом человеке было МОГУЩЕСТВО. Всего лишь на миг она соприкоснулась с его душой, и в этот миг ей показалось, что перед ней открылась беспредельность. Такое нельзя предсказать, всего её опыта не хватало на это, нечто великое, могучее и какое-то, она не могла подобрать соответствующего понятия, человечное, что ли уходило в бесконечность будущего. Это немного пугало её, завораживало и наполняло ощущением какой-то надежности и причастности к чему-то большому и светлому. И в тоже время она понимала, что это люди, совершенно обычные, со своими страстями, радостями и печалями, может быть герои, но отнюдь не боги или волшебники, всего лишь люди… В этот момент она впервые остро ощутила свою причастность к человеческому роду и впервые порадовалась этому чувству… В себя её привели руки Сергея лёгшие ей на плечи… — Что с тобой? — как будто издали, донёсся до неё его шёпот. Оглядевшись, Йорель увидела, что на поле они остались вдвоем, а все остальные уже расселись в этой странной, длинной машине. Хотя причём тут эта машина? Здесь ВСЁ было странным, что делало ВСЁ обычным, как бы само собой разумеющимся… Внезапно для всех, а в основном даже для себя, она привстала на цыпочки и впилась в губы Сергея длинным поцелуем, обхватив его за шею руками, потом резко вырвалась и с пылающим лицом легко побежала к машине. Ветер мягко бросал ей в лицо пригоршни водяной пыли, приятно остужая горящую кожу.

Позже, когда новоиспечённые офицеры, охрипнув от надсадных криков, споров, да и просто от необходимости, хоть на ломаном языке, хоть парой слов, но попытаться выяснить у нового человека, кто он такой и на что годится, наконец-то развели новичков по парам. Когда бывшие члены команды «Два» покинули спортзал вместе своими новыми напарниками, Йорель с Сергеем остались вдвоем среди четырёх отдающих гулким эхом стен. Внезапно опустевшее помещение наполнилось глухой ватной тишиной, и в этой тишине они оба слышали стук своих сердец. Сергей облизнул пересохшие губы и взял девушку за руку… — Идем, я устрою тебя у наших девчонок… — произнёс он непослушными губами. Йорель яростно тряхнула головой, разметав по плечам светлые волосы, — Не-е-ет! — почти пропела она, и в серых глазах сверкнул огонь, — Хватит прятаться от себя! — внезапно она прижалась лицом к его широкой груди, — теперь ты мой, только мой и больше ничей! Я пойду куда угодно, но только вместе с тобой… — внезапно её ноги подогнулись, и она медленно начала сползать на пол… В этот момент крепкие объятья остановили её движение и Йорель, буквально, повисла на руках у Сергея. Потом они долго и взахлёб целовались, она не помнила, что было потом, но, кажется, всю дорогу до своей квартиры он нёс её на руках, а она попеременно, то смеялась, то плакала, впрочем, всё от счастья. Ей казалось, что весь мир радуется вместе с ней, и даже солнце специально выглянуло, из-за разошедшихся к вечеру туч, специально для неё.

Поздно ночью, когда они лежали на широкой кровати утомлённые любовью, а в распахнутое окно заглядывали любопытные звезды. Когда Йорель почти погрузилась в сон, убаюканная крепкими объятьями и тем чувством безопасности и покоя, которые они несли с собой, Когда его рука так нежно гладила её волосы, доставляя какое-то незнакомое, но необъяснимо приятное ощущение… Именно в этот момент она вдруг услышала, как он тихонько сказал, думая, наверное, что она спит, — Любимая… — он сделал паузу, будто пробовал это слово на вкус, — Спи спокойно, любимая, жёнушка, моя ненаглядная…