Читаем без скачивания Смертельная битва - Джефф Ровин

Если бы…

С ревом, вырвавшим невероятной мощи пламя из пастей каменных драконов, топая с такой силой, что содрогались каменные арена и амфитеатр, Горо приближался к сопернику. Как и следовало монаху-воину Ордена Света и победителю Смертельной Битвы, Кун Лао не стал пассивно дожидаться нападения. Он бросился навстречу надвигающемуся врагу, издав громкий боевой клич, который, казалось, исходил из самой глубины его существа. Клич прозвучал столь Пронзительно, с такой роковой силой, что даже на звероподобном лице Горо на миг отразилось замешательство. Но это все же его не остановило. Два бойца, угрожая друг другу, продолжали сближаться.

Одновременно похожий и на дракона и на человека, монстр был медлительнее, чем Кун Лао. И победитель турнира прекрасно понимал, что именно в скорости его главное преимущество. Приблизившись к Горо на достаточное расстояние, Кун Лао повернулся, упал на руки и одно колено, и сильным ударом другой ноги попытался опрокинуть гиганта на землю. Но Горо наклонился, предвосхитив этот выпад, и блокировал удар нижней правой рукой. Тем временем другие три его лапы потянулись к казавшейся легкой добыче.

Быстро оглянувшись, Кун Лао ударил снизу по одной из лап чудовища, сгруппировался и сделал кувырок назад, сквозь широко расставленные ноги гиганта. Потом, быстро распрямившись, чемпион подпрыгнул и изо всех сил стукнул Горо по жирной короткой шее. Зрители восторженно завопили, когда титан взмахнул всеми четырьмя руками и отпрянул.

Однако мощнейший удар, казалось, лишь разъярил монстра, не причинив ему ощутимого вреда. Кун Лао снова подпрыгнул, намереваясь еще раз стукнуть Горо по шее, но тот, опершись на одну ногу, другой сделал резкий выпад назад и попал в Кун Лао, когда тот падал вниз. Могучий удар отбросил монаха назад, но он, сделав в воздухе сальто, сумел приземлиться на корточки на каменные плиты арены.

Горо, обернувшись, вновь пошел в атаку. На этот раз Кун Лао дождался, пока соперник приблизился, потом упал на спину, закинув руки за голову, твердо уперся ладонями в камень и прямыми ногами нанес сокрушительный удар Горо в живот.

Изо рта принца вырвался неглубокий вздох, но Кун Лао понял, что гора мышц, куда он угодил ногами, надежно защитила его врага от травмы, которая напрочь вывела бы из строя любого человека. Однако страшнее всего было то, что Кун Лао не успел убрать ноги, и их с двух сторон сжали как тисками четыре мощные руки монстра. Подняв соперника в воздух спиной к себе, Горо нанес мастеру боевых искусств страшный удар ногой между лопаток.

Этот удар едва не вышиб из него дух, и Кун Лао понял, что второго такого не перенесет. Когда гигант замахнулся снова с силой, образовавшей порыв ветра, Кун Лао обхватил себя за колени и, все еще свисая вниз в железном захвате Горо, сумел отклониться вверх так, что ушел от следующего страшного удара гигантской вытянутой ноги. Воспользовавшись тем, что его противник на долю секунды потерял равновесие, Кун Лао резко дернул ногами вниз, вырвался из державших его мертвой хваткой лап и упал на по-прежнему вытянутую ногу чудовища.

Как только Кун Лао упал, Горо взвыл от боли, а зрители радостно закричали, выражая чемпиону свое одобрение и поддержку. Тем временем монах Ордена Света использовал ногу врага в качестве толчковой доски, оттолкнувшись от которой, подпрыгнул и отлетел в сторону от Горо. Приземлился он позади соперника, и хоть был уже прилично измотан, скрестил перед собой руки, приготовившись отразить очередную атаку.

Принц повернулся к нему, но Кун Лао быстрым движением ударил Горо пяткой прямо в правую коленную чашечку. Гигант согнулся, но сумел вновь использовать преимущество своих четырех длинных рук. Уже падая, Горо успел схватить Кун Лао за руку. Он увлек чемпиона за собой, и у того не оставалось другой возможности, кроме как обхватить ногами Горо за шею. Тварь из Внешнего Мира отпустила руку Кун Лао и без труда разжала его захват, продолжая все шире раздвигать ноги монаха, словно это была сухая ветка дерева.

Острая боль обожгла промежность Кун Лао. Умудрившись просунуть вниз руки, он оперся на одну из них, штспором извернулся и с трудом вырвался из цепкого захвата Горо.

Разъяренный гигант всеми четырьмя лапами по очереди ударил по земле, потом протянул их к Кун Лао, который пытался подняться на ноги, но чувствовал себя на них так, будто они были сделаны из болотного тростника.

Ему не без труда удалось подняться, и когда Горо пошел на него наклонившись и напрягшись как разъяренный бык, Кун Лао отпрянул назад, встал на руки, а потом, сильно ими оттолкнувшись, сделал бросок ногами в сторону монстра. Он ударил Горо пятками по шее так, что подбородком чудовище стукнулось о выложенное в камне изображение дракона с такой силой, что изо рта у него потекла зеленоватая кровь.

Горо встал. Глаза его были широко раскрыты и горели красным огнем. Кун Лао понял, что совершил ошибку, причинив врагу сильную боль, не имея при этом возможности нанести ему завершающий решительный удар.

Разъяренно вертя головой, Горо раскрутил свою косу, которая вертелась с такой скоростью, что неминуемо сломала бы Кун Лао хребет, если бы по нему ударила. Все время пятясь назад, монах оказался оттесненным к нижнему ряду мест для публики с правой стороны арены. Зрители повскакали с мест, Кун Лао старался избежать удара тяжелой крутящейся косой, а Горо занес над противником все четыре кулака. Три из них ударили в камень, раскрошив его, а четвертый пришелся в левое плечо Кун Лао, который отскочил вбок, чтобы избежать трех других ударов.

Монах застонал от нестерпимой боли, когда груда мышц и костей с чудовищной силой вмяла его плоть в камень. Прижав противника к стене, Горо принялся его безжалостно избивать, нанося удары тремя свободными руками. Хотя Кун Лао, защищаясь от прямых ударов в лицо, двигал головой и умудрялся одновременно действовать здоровой рукой, многие из ударов пришлись ему в грудь, живот, ноги и плечи.

От невыносимой боли реакция Кун Лао притупилась, тело все стало неметь. Противник продолжал его колотить, но он чувствовал лишь удары, но не боль. Сквозь застилавшую глаза кровавую пелену монах видел, как Шен Цун встал с трона, чтобы удобнее было смотреть, как его слуга наносит сопернику зверские удары, руки колдуна судорожно сжимались в кулаки, не оставляя никаких сомнений в том, что он сам бы хотел свершить расправу вместо Горо.

— Убей его! — услышал Кун Лао чей-то крик. Наверное, это был голос Шен Цуна. — Его сердце… — донеслось до монаха, — дай мне его сердце!

Внезапно град ударов прекратился.

Кун Лао чуть не упал лицом вперед, но сверхчеловеческим усилием заставил себя устоять на ногах.

«Оставайся человеком до самого конца», — приказал он себе. Монах шатаясь стоял на ватных ногах, скрестив перед собой руки в бесполезной защите, глядя перед собой затуманенным взглядом, вслушиваясь заложенными ушами, пытаясь понять разумом, отказывавшимся ему служить, когда Горо снова к нему приблизится.

Кун Лао едва различал перед собой расплывчатые очертания гигантского бронзового тела, а красный блеск звериных глаз уже не видел совсем, потому что кровь и пот застилали его взор.

Тем не менее, он заметил, как Горо раскрыл пасть, полную блестящих, белых, плотоядных зубов.

«Белое на золотом, — мелькнула в голове мысль. Контуры фигуры Горо расплывались и колебались. — Прямо как в моем талисмане».

Странная, бесконечная двойственность всего сущего — о ней подумал в последний свой миг Кун Лао, когда три могучие лапы скрутили его мертвой хваткой, а четвертая с тремя вытянутыми пальцами потянулась к его груди за главным призом. Теперь им был уже не год жизни, подаренный Шен Цуном, а большое, благородное сердце верховного жреца Ордена Света…

За шестьсот миль от этого места, в хижине, стоявшей неподалеку от уже почти достроенного моста, молодой человек крепкого телосложения наблюдал за тем, как его жена рожала их первенца.

Весь в крови, мальчик закричал, когда престарелая повитуха шлепнула его по попке, и изо рта его выпали остатки последа.

Старуха уложила младенца на мягкую ткань и запеленала, потом протянула дитя матери. Повитуха улыбнулась молодой женщине, затем бросила суровый взгляд в сторону отца новорожденного.

— Выпороть тебя мало за то, что ты ее в таком состоянии сюда с собой притащил, — сказала она.

Чан Лао улыбнулся.

— Это меня-то выпороть? Моя жена сама настояла на том, чтобы быть со мной на строительстве этого моста. Я ее просил остаться дома.

— Просил, — фыркнула старуха. — Что творится теперь с молодыми женщинами? — Она ткнула пальцем в сторону Чан Лао. — Ты должен был сказать ей, чтобы она осталась, а ей надо было делать, что сказано.