Читаем без скачивания Выпускной. В плену боли (СИ) - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Садимся в машину, я гружусь своими мыслями и чувством вины перед этой девчонкой. Нормальной в общем-то. Могла бы и другого парня найти, а не зацикливаться на мне. Но этот месяц только секс с ней ещё держал меня на плаву. Вместо наркотиков, запоя, просто грубый секс, когда можно не думать о том, что чувствует там под тобой партнерша.
— Демьян, ты решил? — шепчет она, когда мы подъезжаем к школе. Учителя очень хотели устроить выпускной именно тут. Традиции нарушать нельзя.
— Давай не будем о серьёзном прямо сейчас, ладно? — целую её руку и выхожу из машины. Машу парням, что тоже уже тут. Открываю дверь Милене, что на каблуках почти с меня ростом. Под руку мы идём в школу, сразу поворачиваем в актовый зал, красиво украшенный к празднику. На сцене колонки, микрофон, много подвесных гирлянд. На столах стоят напитки и закуски. Ну, что сказать — постарались.
— Давай поговорим сейчас, пока праздник не начался, — донимает Милена, перемещая мою руку себе на талию, я смотрю в её карие глаза. — Демьян, пожалуйста. Неужели я этот месяц была недостаточно послушной?
— Ты умница, Милен, — говорю, а самого отвернуться тянет, туда, куда голова Рязанцева смотрит.
Он разве что рот не открыл, когда в зале кроме всех прочих появилась она. Кровь в венах закипает моментально.
Я словно спал, а сейчас меня хорошенько так встряхнули. Вкололи в грудь адреналин. Краски вокруг меркнут, кроме одного яркого светлого пятна, девушки, чьё платье буквально кричит: «Я целка, трахни меня!»
Оно, пиздец, какое невинное, белое, из атласа, но в нём каждый изгиб читается, как открытая книга. Волосы сверху, открывают тонкую шею, красные пятна смущения, что смотрятся как следы от ударов руки.
Рядом с ней Гриша смотрится совсем несуразно в своём синем костюме. Он ей тупо не идёт.
Ей больше я пойду.
И мой твёрдый член между молочно-белых бёдер.
— Демьян, на меня посмотри, — голос Милены как стекло. Я почти не слышу его за шумом пульса в висках.
— Потом, Милен. Сейчас вальс танцевать будем.
— И?
— И репетировал я последний раз не с тобой.
Глава 15. Ася Чебрец
Гриша действительно был с дядей. Я редко его видела, хотя знаю, что отец с ним дружен с самого детства. Много историй рассказывал, пока ещё бабушка была жива. Это было хорошее время. Может быть, потому что он её боялся, делал вид, что нормальный. А потом её не стало, и его понесло.
— Хорошее платье, — говорит Нестор Павлович, когда мы садимся, наконец, в машину на заднее сидение. Я вижу, что Гриша хочет взять меня за руку или положить её на колено, но не решается, только часто дышит и ещё чаще шепчет.
— Ты будешь самой красивой невестой.
— Спасибо. Я его сама шила.
— Это правильно. Женщина должна уметь шить.
— Почему должна, — вырывается вопрос, и я тут же рот закрываю. Ну, вот что со мной? Может, просто зла, что дядя Гриши ни разу не предложил меня подвезти, или мне запах хлорки не нравится, которым пропахла вся машина. Я от него уже два раза чихнула.
— Так повелось, Асенька, что у женщины есть обязанности, как и у мужчин, конечно. Думаю, отец доступно объяснил тебе обо всём об этом.
— О, да, можно сказать ежедневно вбивал в меня эти сакральные знания, — отворачиваюсь, всё-таки отпихиваю руку Гриши, решившего посягнуть на моё личное пространство.
— Это хорошо. Ты очень хорошая девочка. Гриша отзывается о тебе только с лучшей стороны.
— У медали всегда две стороны, — бурчу под нос, невольно вспоминая, что почти согласилась на секс без обязательств. Сказать бы этим «святым» людям, шокировать их. Было бы забавно.
Мы, наконец, подъезжаем к школе, которая сегодня кажется особенно красивой. Может быть, потому что вижу её последний раз? Может быть, потому что я сегодня впервые войду туда красивой.
Гриша помогает выйти из машины, берёт меня под руку. Мы вместе вышагиваем по лестнице под тяжёлым, хоть и одобрительным взглядом его дяди. Но больше меня волнует не он, а окружающие. Они меня словно впервые увидели. Словно не учились со мной на протяжении одиннадцати лет, словно не травили за бедность, за внешний вид.
По спине ползут колючие мурашки, когда я сбоку на парковке замечаю машину Демьяна. Нет, я старалась не для него, но хочу увидеть, заметит ли он меня теперь. После целого месяца молчания. После целого месяца игнора.
Он заговорит со мной? Вспомнит, что мы должны были танцевать вальс? Что он обещал мне?
Да вряд ли. Потому что я уже вижу, как плотно он прижимает к себе Милену, а моё платье по сравнению с ней просто убожество. Бледное, плохо сшитое, может быть, даже слишком закрытое. Её платье настоящий бриллиант среди кучи мусора. И не важно, что внимание учеников обращено на меня, не важно, что сам Демьян внезапно поворачивает голову, словно поняв, куда все смотрят.
Он цепляется за меня взглядом, словно крючок цепляется за рыбу, словно сеть цепляется за корягу. Не отцепить. Как ни пытайся. Я и сама двинуться дальше не могу. Рука на локте Гриши как-то резко становится неуместной, особенно когда Демьян после короткой фразы Милене идёт сюда. Он шагает по коридору из людей, а у меня сердце в пятки уходит. Хочется рвануть назад, хочется глаза закрыть и исчезнуть, а я только могу стоять и хлопать впервые накрашенными ресницами, могу только смотреть в его серьёзное лицо. Он подходит непозволительно близко, даже не замечает Гришу. Тот что-то говорит, но слишком тихо. Я не слышу. Слышу только, как сердце долбится о рёбра, словно узник в камере, слышу, как запах Демьяна, проникает в поры, отравляет кровь адреналином. Слышу, практически как волосы на затылке шевелятся. Он тут всего секунду, а ощущение такое, словно мы тут стоим уже не меньше часа, совокупляясь взглядами. Не оторвать.
— А сейчас я прошу наших выпускников встать на вальс, — со слезами в голосе говорит наш завуч. Демьян не спрашивает, просто берёт меня за опустившуюся руку, просто тянет на себя.
— Она танцует со мной, — пытается всё ещё влезть Гриша, а Демьян бросает на него лишь короткий взгляд.
— Попробуй, отбери, — усмехается Демьян, тащит меня в центр зала, словно хочет скрыться за толпой сверстников. Спину жжёт от ядовитого взгляда той, кого он оставил, той, с кем он должен был танцевать.
— Демьян, Милена…
— Это такая
