Читаем без скачивания Сокровища Кряжа Подлунного - Иван Сибирцев

Тогда, в залитом солнечным светом и вспышками магния зале, вспомнил Михаил Павлович Стогов небольшой домик в берлинском пригороде и Кейтеля, фельдмаршала уже не существовавшей армии, в потугах на величие вскинувшего маршальский жезл прежде, чем подписать акт о безоговорочной капитуляции. Так же, как и тогда, 8 мая 1945 года, силы зла, насилия, смерти вновь капитулировали перед силами добра, разума, созидания.

Живы были в сердце профессора Стогова и иные дни, иные события недолгой, но памятной истории борьбы людей за мирный атом. Помнил Стогов 26 июня 1954 года — день, когда атом впервые явил свою мирную силу. В тот день в маленьком подмосковном городке зажглись огни первой в истории земли атомной электростанции. Впервые освобожденная людьми энергия атомов освещала дома и цехи, плавила сталь, добывала уголь…

Стогов был в числе тех, кто радостно, с открытым сердцем приветствовал наступление нового в истории земли атомного века. Помнил Стогов, как его коллеги — ученые с сердцами поэтов и поэты с точным мышлением инженеров — на всех языках земли, с газетных полос и страниц журналов, с экранов кино и телевизоров, на всех радиоволнах развивали проекты, один грандиознее и фантастичнее другого. И уже вставали в воображении атомные электростанции титанической мощности, атомовозы, ведущие по стальным путям составы весом в десятки тысяч тонн, атомолеты и атомоходы, бороздящие просторы воздушных и водных океанов. Фантазия рисовала сдвинутые могучей силой горы, повернутые вспять океанские течения, мосты между материками, зазеленевшие садами и нивами пустыни и вечные двигатели на службе людей…

Но Стогов и его ближайшие товарищи знали, что нелегок будет путь осуществления всех этих планов и проектов. Страшная сила — излучение — все еще стояла на пути людей к покорению атома. И поднимались вокруг первых атомных реакторов многометровые стены из воды, бетона, свинца. Иных средств спастись, защититься от невидимого врага тогда еще не было. Все это сужало поле применения новой силы. И мирный, подвластный людям атом продолжал оставаться волнующей, увлекательной, но труднодостижимой мечтой.

Создалось положение, которое в одной из своих лекций Михаил Павлович Стогов характеризовал так:

— Величайший парадокс, друзья мои, величайшая нелепость. Самые современные и экономичные, практически неисчерпаемые, безграничные источники энергии и самые примитивные, громоздкие и неуклюжие средства защиты. Средневековые рвы, валы и крепостные стены вокруг чудесных генераторов вечной молодости нашей планеты.

Стогов говорил задумчиво, точно выверят свои мысли:

— Излучение! Пока еще оно коварно и мало подвластно нашему контролю. В свое время, когда была подчинена человеческой воле энергия нагретого до высоких температур и сжатого в цилиндре машины пара, человек отлично знал, как уберечься от ожога. Люди не опускали обнаженные руки в кипящие котлы, и ожоги были редкостью, результатом несчастного случая.

Человек открыл и поставил себе на службу электричество, и вновь всем и каждому было ясно, как уберечься от удара тока. Во избежание этого не следовало брать одновременно в руки два обнаженных проводника.

Ныне, на заре атомного века, люди твердо знают пока лишь одно: им угрожает, для них смертельно радиоактивное излучение, но как уберечься от этого врага, как обезвредить его, чего именно не надо делать, чтобы не подвергнуться опасности рядом с работающим атомным котлом, — все это вопросы, ответов на которые сегодня еще нет.

Я твердо убежден лишь в одном: применяемые ныне так называемые средства биологической защиты — все это лишь паллиативы, к тому же весьма несовершенные, более того, тормозящие возможности применения и эксплуатации двигателей нового типа. Борьба против этого зла, по моему глубочайшему убеждению, может и должна вестись в двух направлениях. Во-первых, следует искать средства уменьшения и регулирования излучения в действующих ядерных установках, во-вторых, следует настойчивее находить формы использования ядерных реакций, не сопровождающихся столь обильным, как ныне, излучением. Большие возможности в этом направлении сулят, в частности, термоядерные реакции, а также, в более отдаленном будущем, использование ускорителей специального энергетического типа. Наконец, и мне думается, это первоочередное — следует изменить характер биологической защиты, заменить применяемые сейчас материалы более легкими, прочными, совершенными. Пусть физика, химия, биология совместными усилиями решат эту насущнейшую и благороднейшую задачу.

Следуя все дальше по извилистым лабиринтам микромира, «выбивая» в ускорителях все новые элементарные частицы из несокрушимых крепостей атома, обретая новых знакомых в семействе частиц и античастиц, все чаще задумывался Стогов о практическом значении своих открытий.

Главной целью — целью номер один, как характеризовал ее сам Стогов, было создание таких условий, при которых две аннигилирующие частицы выделяли бы энергии больше, чем было затрачено на их получение. Такие условия позволили бы сделать реальностью создание «холодного» Земного Солнца, осуществить один из самых дерзновенных замыслов человечества, поставить на службу людям энергетические богатства, еще более грандиозные, чем те, что могли быть использованы в термоядерной энергетике.

Но неисчерпаемые глубины микромира, и путь к созданию «холодного» Солнца, к достижению цели номер один оказался для Стогова и его сотрудников длинным и нелегким. Тысячи тончайших экспериментов, десятки тысяч редчайших снимков запечатлели рождение, движение и исчезновение пылинок микромира, удалось также в течение нескольких секунд поддерживать в ускорителе нарастающий процесс аннигиляции и зафиксировать выделение добавочной энергии, правда, исчисляемой лишь миллионными долями ватта.

Эти пылинки энергии были для Стогова и его друзей огромной победой, свидетельством их правоты, правильности избранного ими пути. Но в уравнении, которое решала группа Стогова, все еще оставалось много неизвестных. Михаил Павлович не мог не признаться себе, что пройдут годы, а может быть, и десятилетия, прежде чем удастся свершить задуманное. А наука Стогова, его открытия, дела его рук должны были служить людям сегодня, немедленно. Стогов не мог и не умел жить одной лишь перспективой, пусть даже самой заманчивой и прекрасной.

Об этом же очень мягко, но достаточно ясно намекнул Михаилу Павловичу и Булавин:

— Я убежден, — говорил однажды академик, — что одной из кардинальных проблем, а отсюда и одной из генеральных задач науки, которые призвано решить наше поколение, — является обеспечение грядущих поколений энергетическими источниками любой мощности. Уже в конце нашего века потребление энергии будет исчисляться десятками триллионов киловатт-часов. Мы обязаны покрыть эти потребности, тем более, что в дальнейшем они будут возрастать в геометрической прогрессии. Ведь одни лишь звездолеты должны будут обладать двигателями в миллиарды киловатт…