Читаем без скачивания Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хен пристально посмотрел на приятеля и произнес жестко и с укоризной:
– Готов поспорить, в глубине души ты рад, что так случилось. Правда? Ты на удивление спокоен и даже равнодушен. Тебе наплевать на дружище Шахара?
Одед изумленно вытаращил глаза на своего самого близкого друга, от которого никак не ожидал таких нотаций.
Он действительно был в этот момент сух и замкнут. Шахара он не оправдывал, мнение свое о Лиат менять не спешил, невзирая на подробный рассказ Шели. Единственная, о ком он думал, была Галь. Где она? Что с ней? Стоило ли ей позвонить?
– Нет, конечно. Мне не наплевать на него, – тихо, но непреклонно ответил он, – но мы с ним больше не друзья. Пойми это, пожалуйста.
Но Хен был не в том состоянии, чтобы внимать объективным вещам, вызывающим у него только злость. Как и Шели, он с грустью вспоминал их общее прошлое и был очень растерян. Веснущатая физиономия парня налилась кровью, жилы затрещали от напряжения.
– Да вы друг друга терпеть не могли! – разошелся он, накинувшись на остолбеневшего Одеда и сильно тряся его за плечи. – Я умных книжек не читаю, но не идиот. Ты наверняка не раз задавал себе вопрос, почему Галь полюбила его, а не тебя? Чем ты хуже него? Он здорово ощущал твою ревность, и поэтому относился к тебе, как к шестерке. А теперь ты просто используешь подходящий момент, чтоб с чистой совестью сказать, что больше не желаешь общаться с соперником.
– Хен, заткнись! – испуганно вмешалась Шели сквозь рыдания. – Что ты несешь?!
Ей показалось, что сейчас произойдет самое худшее: их единственный верный друг оскорбится из-за грубости ее парня и разругается с ним. Хен, обычно особо не выбирающий выражения, на этот раз слишком хватил через край, и только от Одеда зависело, пошлет он его или нет. А уход его стал бы для них в этот момент самым большим наказанием! Компания этого «лопушка» всегда была им в радость, и, кроме того, он, как никто, держался за Галь, которая в свою очередь держалась за нее и за Хена. Поэтому девушка кинулась между молодыми людьми и потребовала, чтобы Хен немедленно извинился.
– Он меня своим молчанием бесит! – исступленно вопил тот, приблизив свое искаженное от гнева и боли лицо вплотную к лицу приятеля, который стиснул зубы и не сопротивлялся его агрессии. – Стоит, как истукан, вместо того, чтобы орать от горя… Ему действительно начхать, что наша группа развалилась! Что шпана смеется над нами! Что Дана – в жопе, и мы сами – там же! Докатились… Да! Нам нельзя было быть слишком деликатными друг к другу. К черту это двуличное воспитание! К черту! Иногда было необходимо давать кому-нибудь из нас, например, тебе, кретин, хорошенького пинка в зад для профилактики!
Тут он отпустил оглушенного его криками одноклассника, стрельнул из пачки своей подруги сигарету и дрожащими руками попытался поднести к ней огонек. Потом он заметался по скверу, ожесточенно пиная ногами непоколебимые и немые стволы сосен, словно желая расшевелить их.
Как ни странно, Одед ничуть не огорчился на товарища и понимающе смотрел, как тот яростно проявляет свои эмоции. Потом без упрека сказал:
– Ты, Хен, вопишь, а мне, может быть, гораздо хуже, чем тебе. Просто я страдаю внутри. Ты не прав и несправедлив. У Шахара нет и никогда не было причин ненавидеть меня. Я много лет искренне дружил с ним и сделал ему много добра. Сколько раз я выслушивал его философствования! Сколько раз ходил с ним за компанию в те места, где мне абсолютно не нравилось находиться! Сколько дорогих подарков подарил ему ко дням рождения! На той несчастной нашей школьной вечеринке мы с ним разделили один бутерброд! И я всегда желал ему и Галь лишь счастья. Знаешь почему?
Юноша подавленно посмотрел на набыченного Хена и продолжал:
– Потому, что я видел в Галь девушку Шахара. Я видел их только вместе. Для меня это было аксиомой. И я никогда не соперничал с Шахаром, вроде того, как Лиат соперничала с Галь, не совершил ни одной подлости, не допустил никакой лжи. Поэтому, сделай одолжение: не сравнивай меня с этой прожженной лицемеркой! – настойчиво попросил он.
– Не увиливай, Одед, – подколол его Хен, смягчаясь. – У тебя было достаточно собственных тараканов, из-за которых ты палец о палец не ударял, чтобы завоевать Галь. Или ты уже забыл наш разговор в "Подвале"?
– Конечно не забыл! Я прислушался к твоим советам и стал ухаживать за Галь. Надеялся, это поможет нам сблизиться. Но лучше бы я не надеялся! – с отчаяньем вздохнул он.
– Неужели все настолько плохо? – воскликнула Шели, прильнув к своему парню.
– Галь не любит и не полюбит меня, сто процентов, – с горечью покачал головой бедняга. – Для нее существует один лишь Шахар. Я же для нее – никто. Вчера она отшвырнула меня, как тряпку. У меня же в гостях! Отшвырнула, да еще и отругала!
– Вы переспали?
– Какое там! Она сбежала прежде, чем я успел прикоснуться к ней по-настоящему. А я ее так тепло принял… мои родители были так рады ей… и за нас… – юноша на мгновение осекся, справляясь с избытком чувств, и сдавленным голосом добавил: – Куда она отправилась и чем занималась потом, не имею ни малейшего понятия. Сегодня ее в школе нет, и я схожу с ума от беспокойства. И что же ты мне посоветуешь сделать? – обратился он к Хену, разочарованно разведя руками. – Подскажешь, как мне с этим жить?
Хен промычал нечто невнятное и сел на скамейку, ероша свои медные кудри. Губа его опять закровоточила. Он плюнул кровью и повесил голову.
Серые тучи, затягивавшие небо, немного рассеялись, пропустив сквозь свой тонкий покров луч солнца. Этот луч скользнул по мокрым от напряжения и слез лицам одноклассников, озарил их воспаленные глаза.
– Нам надо держаться вместе, – в конце концов постановила Шели. – Мы обязаны держаться, чтобы сохранить то, что еще возможно. И так столько времени зря потеряли… и стольких наших потеряли… Вы слышите меня, придурки? – строго заглянула она в глаза каждому. – Больше никаких ссор и выяснений отношений! Одед, прошу тебя, не сердись на моего болвана! Он не хотел тебя обидеть. Он просто бесится от бессилия.
– Да, я все понимаю и не сержусь, – кротко ответил Одед, присаживаясь рядом с соучеником в знак солидарности. – Ты не должна была и
