Читаем без скачивания Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако на естественный вопрос — а на хрена Маккорду все это понадобилось? — Хоган выдвигает довольно зыбкое предположение:
Маккорд не мог предвидеть, что аресты послужат причиной краха всей президентской администрации. Куда вероятнее было, что они станут лишь незначительным затруднением, которое, тем не менее, положит конец любым операциям в отношении DNC. Ясно, что именно эту вторую цель и преследовал Маккорд… Его действия в прошлом… имели один общий знаменатель: они сохраняли секреты демократов для исключительного использования ЦРУ [Hougan, 1984, р. 212].
Читатель. Я не совсем понял, почему Маккорд не мог просто поставить еще один жучок.
Теоретик. Заметим, что хотя уотергейтская история и освещена со всех возможных сторон, мы все равно не знаем очень многих нюансов. Например, крайне странным выглядит тот факт, что жучок, подслушивавший сексуальные переговоры демократов, работал до апреля 1973 года и был снят только после того, как начавший сотрудничать со следствием Маккорд показал, где тот расположен.
Таким образом, даже арест самого Маккорда не повлиял на выполнение его задания — если, конечно, мы правы, полагая, что оно заключалось в сборе компромата на демократов. Далее, сам Маккорд, разумеется, не собирался садиться в тюрьму — в отличие от кубинцев, чьей задачей при третьем взломе было заснять около тысячи страниц разнообразных документов, он должен был всего лишь установить один жучок, после чего покинуть место преступления. В этом случае цена саботажа оказывалась не столь уж и высока, и Маккорд мог пойти на него даже с целью исключения совсем уж незначительных проблем для основного задания. Например, он мог посчитать, что после установки второго устройства, работающего на прослушку, для первого останется меньше времени — ну или придумать себе какие-то еще возможные проблемы. Люди не всегда действуют столь же рационально, как мы, анализируя их поступки полвека спустя.
Однако если мы предположим, что целью саботажа Маккорда был именно крах никсоновской администрации, все его действия сразу же становятся легко объяснимыми. В этом случае Маккорд и должен был быть арестован вместе со своими подельниками, после чего до поры до времени держать свои показания при себе, чтобы выдать их в самый подходящий момент. Разумеется, для этого он должен был получить соответствующее задание — а значит, в какой-то момент его кураторы в ЦРУ должны были поменять план «шантажировать Никсона» на план «свалить Никсона». О пентагоновском плане «свалить Никсона или хотя бы Киссинджера» открыто сообщал Рэдфорд, так что в возможности существования такого плана сомневаться не приходится; объяснить следует лишь момент, когда вместо «плана А» был задействован «план Б»: между первыми двумя и третьим проникновением в «Уотергейт».
Читатель. Ну вы умеете заинтриговать! Сначала мы подозревали ЦРУ, потом Калифано с Хейгом, а теперь опять ЦРУ?
Теоретик. Вспомните убийство Кеннеди — там подозреваемых было еще больше, а конечным виновником оказался вообще безличный социальный институт. Поскольку в случае с Никсоном на виновника мы указали с самого начала — точно такой же социальный институт под названием «международный банкинг» — сама детективная интрига Уотергейта сводится лишь к установлению конкретных исполнителей и структуры их связей. Однако все мы люди, и нам куда интереснее знать, кто убийца — дворник или шофер, — чем вдаваться в причины, почему убийство вообще стало возможным.
Итак, ЦРУ снова на подозрении, но теперь уже в двух разных операциях, обычной «с болваном», то есть прослушкой штаб-квартиры Демократической партии, и куда более рискованной — сдачей «болванов» вместе со своим сотрудником для раскрутки громкого судебного процесса. Что же могло подвигнуть руководство ЦРУ на эту вторую операцию?
И вот тут самое время вспомнить, о чем мы вообще говорим на страницах этой книги. Вовсе не о политических интригах, как может показаться после прочтения 100 предыдущих страниц; нет, мы говорим о Власти, о тех, кто побеждает в этих интригах, и о том, почему им это удается. Ключевым фактором успеха в делах Власти является численность и сплоченность властной группировки: численность для того, чтобы использовать как можно больше ресурсов, а сплоченность для того, чтобы мотивировать людей, контролирующих эти ресурсы, действовать в интересах всей группировки. На наш взгляд, подвигнуть руководство ЦРУ к действиям против Никсона могло только одно: личное участие Ричарда Хелмса в противостоящей тому властной (но пока еще не правящей) группировке.
Поэтому давайте снова вернемся в 1971 год, чтобы в третий раз изложить те же самые события, но уже с точки зрения этой самой группировки. 14 сентября 1971 года в The Washington Post завершил свой первый рабочий день будущий герой Уотергейта, молодой репортер Роберт Вудворд. Гарри Розенфельд, один из тогдашних редакторов Post, вспоминал в 2004 году:
Боб [Вудворд] пришел к нам по очень высоким рекомендациям кого-то из Белого дома. Он был офицером разведки в ВМФ и служил в Пентагоне. Он не имел никакого газетного опыта, но мы дали ему попробовать, потому что его очень рекомендовали [Baker, 2009, р. 496].
Установить «кого-то в Белом доме» для исследователей Уотергейта не составило особого труда: хотя Вудворд и Хейг тщательно отрицали знакомство друг с другом, их периодические контакты во время работы Вудворда в Пентагоне отмечались несколькими независимыми свидетелями. Вудворд был при адмирале Мурере «брифером» — офицером, который собирает информацию из множества источников и докладывает ее в кратком и понятном виде начальству. В этом качестве Вудворда неоднократно командировали и в ведомство Киссинджера, где его и выслушивал Хейг. Понятно, что статус самого Хейга был явно недостаточен, чтобы рекомендовать кого-то главному редактору The Washington Post; но его ментор Калифано, чья фирма вела юридическое сопровождение газеты, уже мог решить этот вопрос.
Учитывая последующую роль Вудворда в публичном освещении Уотергейта[698], можно предположить, что он был внедрен в газету именно как «публичное лицо» будущей информационной кампании. Молодой принципиальный журналист, разоблачающий преступления злодейской власти, — отличный персонаж, позволяющий объяснить происхождение любой поступившей к нему информации:
Поскольку Вудворд и Бернштейн с самого начала так упорно следили за Уотергейтской историей, они стали естественными контактами для людей, имеющих важные сведения, которые можно разгласить. Статьи об «Уотергейте» Вудворда и Бернштейна в The Washington Post служили буями и флажками для альтернативных каналов связи, по которым могла поступать информация о скандале. Критическое количество осведомленных источников решило воспользоваться именно этим каналом — разгласить информацию
