Читаем без скачивания Сокровенное сказание монголов. Великая Яса - Чингисхан

237

Судя по персидским и китайским источникам, Субэгэдэй был отправлен Чингисханом вслед за остатками племени мэргэдов в 1216 году, а в следующем году покончил с ними.

238

Вот как описал предысторию этого похода Рашид ад-Дин: «Когда Чингисхан, покончив вышеупомянутым образом с завоеванием областей Хитая, вернулся назад, он услышал, что из племени мэргэд, с которым он, как это уже упоминалось, прежде неоднократно воевал, убил их государя Тогтога бэхи и несколько его сыновей и братьев, а войска их рассеял, брат Тогтога бэхи, Худу, и трое его сыновей: Чилаун, Маджар и Мэргэн, бежавшие раньше к границе области найманов, в местность, на пути к которой лежат труднодоступные горы и к которой ведут тяжелые дороги, снова устроили там [свое] сборище и хотят начать враждебные действия. Он [тотчас] озаботился принять против них меры.

В год Быка (1217 г. – A. M.)…Чингисхан послал Субэгэдэй-батора вместе с войском на войну против Худу и его племянников по брату. Он приказал сделать для войска множество повозок и скрепить их железными гвоздями, чтобы они быстро не поломались среди камней» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. С. 177).

239

В предыдущих главах «Сокровенного сказания монголов» мы узнали многое из истории взаимоотношений Тэмужина (Чингисхана) и его побратима и в то же время главного соперника, Жамухи, которые считаются одной из самых таинственных и загадочных страниц монгольской истории того времени. Как явствует из древних источников, пути-дороги Тэмужина и Жамухи, ставших побратимами еще в детстве, снова сошлись в тяжелое для Тэмужина время: в плен к мэргэдам попала его жена – Бортэ. История ее вызволения, а также последующие полтора года жизни «бок о бок в мире и согласии» вроде бы свидетельствовали о братских отношениях Тэмужина и Жамухи. Однако, как говорится, все познается в сравнении.

Соплеменникам, людям, подвластным Тэмужину и Жамухе, по-видимому, стала ясна разительная разница между побратимами: с одной стороны, чванливость, жестокий нрав, диктаторские замашки «золотопоясной» знати – у Жамухи, а с другой стороны, свободомыслие, дружелюбие, способность притягивать к себе людей, оценивать их за смелость и преданность, так характерные для «людей вольной воли», – у Тэмужина. Подобное «прозрение» привело к переходу многочисленных сторонников и соплеменников Жамухи в стан Тэмужина. И тогда Жамуха, уразумев, что именно Тэмужин становится главным препятствием на пути его возвышения над всеми монгольскими племенами, фактически предложил побратиму впредь кочевать врозь.

Дальнейшие события показали, что этот разрыв, хотя и произошел достаточно мирно и спокойно, развел побратимов навсегда, стал поворотным этапом в их судьбах. Говоря о неизбежности этого разрыва, Б. Я. Владимирцов писал: «Жамуха должен был стать врагом Чингиса… потому что был таким же ханом-узурпатором, претендентом на то же, к чему стремился и Чингис» (Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. – В кн.: Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М.: ИФ «Восточная литература», РАН, 2002. С. 380).

Именно после этого разрыва поведение, поступки Жамухи становятся по меньшей мере странными, внутренне противоречивыми, трудно объяснимыми. Действительно, почему Жамуха, который отделился от анды-побратима Тэмужина, ибо претендовал на престол хана всех монголов, вдруг оставляет своих потенциальных союзников, которые могли помочь ему в достижении его цели, более того, сообщает в самый критический момент своему побратиму численность и расположение войск его противников или повергает их своей «психологической обработкой» в смятение и страх, что в конечном итоге привело врагов Чингисхана к краху?

Все это наводит на мысль о том, что Жамуха, возможно, и не помышлял серьезно бороться с Чингисханом за власть, но специально, удалившись от него и распознав замыслы и человеческие качества его врагов, приближал их к себе, дабы избавить анду-побратима от коварных временных союзников. Можно предположить, что ставшие побратимами в детстве Тэмужин и Жамуха, уже позднее предчувствуя, что одному из них суждено будет встать во главе борьбы за создание единого Монгольского государства, «тайно поклялись» друг другу в том, что ради достижения этой цели каждый из них будет готов пожертвовать честью и даже жизнью. И, поклявшись в этом, они разошлись как «заклятые враги», тем не менее тайно всячески поддерживали друг друга.

Именно этим вопросом задавался Л. Н. Гумилев в своей книге «В поисках вымышленного царства»: «Теперь можно поставить вопрос: в чью пользу действовал Жамуха, последовательно предавая доверявшихся ему противников Чингисхана? Или точнее: кто выигрывал от советов Жамухи? Только один человек – Чингисхан! И больше того, если бы не было Жамухи, если бы никто не подбивал Нилха-Сэнгума на безрассудный, несвоевременный конфликт, не испугал зазевавшегося Чингиса, не обнажил во время боя найманского фланга, то вряд ли бы удалось Чингисхану подчинить себе храбрых и воинственных кочевников, в том числе и самих монголов. И тут напрашивается одно-единственное решение: а что если названые братья до конца оставались друзьями?» (Гумилев Л. H. В поисках вымышленного царства. С. 234).

Однако более правдоподобной нам представляется другая версия, близкая к гипотезе монгольского ученого Ш. Нацагдоржа. Когда сила и влияние Жамухи росли, он не мог себе представить, что однажды его побратим – всеми отвергнутый и попранный – воспрянет силой и духом и станет его главным соперником в борьбе за престол хана всех монголов. И как только ему стали видны первые признаки этого возрождения, он поспешил отдалиться от Тэмужина, дабы достичь своей цели первым. Но со временем Жамухе становится ясно, что события развиваются в пользу его побратима и замышлявшееся им дело объединения всех монгольских племен осуществляется отнюдь не по его плану И тогда, желая, хоть и с опозданием, внести свой вклад в это великое дело, Жамуха начинает тайно помогать Чингисхану, формально оставаясь в стане его противников.

Когда же чаша весов в борьбе за единоличную власть над всеми монголоязычными племенами окончательно склонилась в сторону Чингисхана, а сам Жамуха был предан и сдан своими нукерами бывшему побратиму, барская гордыня, нежелание еще большего позора не позволили Жамухе вымаливать у Чингисхана жизнь за оказанную анде-побратиму помощь, которую, кстати сказать, Чингисхан, как свидетельствует автор «Сокровенного сказания монголов», высоко ценил. С присущим ему благородством и великодушием Чингисхан был готов пощадить Жамуху, дабы воздаянием воздать за оказанную им помощь в борьбе против хэрэйдов и найманов. Более того, как сообщает автор «Сокровенного сказания монголов», Чингисхан предложил Жамухе возродить их дружество и «стать второй оглоблей в одной колеснице».