Читаем без скачивания Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II - Дэвид Гланц

Всего лишь несколько дней спустя после того, как 2-я армия Вейхса 19 августа захватила Гомель, 22 августа группа Штумме (в составе 3-й танковой группы) нанесла удар по силам 22-й армии Западного фронта, угрожавшей левому (северному) флангу группы армий «Центр». Стремительно продвигаясь к Великим Лукам, затем повернув в восточном направлении на Торопец, обе танковые дивизии Штумме при поддержке нескольких пехотных дивизий разгромили 22-ю армию, после чего вынудили ее и действовавшую на соседнем участке 29-ю армию Масленникова к отходу в восточном направлении в районы Торопца и Старой Торопы. Во время этого проводимого бешеными темпами наступления на флангах группы армий «Центр» после недели передышки 24 августа 2-я армия Вейхса возобновила наступление на юг из района Гомеля на Чернигов в низовьях Десны. В целях поддержки наступления Вейхса 26 августа 2-я танковая группа Гудериана («армейская группа Гудериана» была расформирована 21 августа с восстановлением 4-й армии) нанесла удар на юг западнее Десны в направлении Новгорода-Северского и Коропа в среднем течении Десны. Ответом Ставки стало упразднение Центрального фронта и передача двух его оставшихся армий Брянскому фронту Еременко. Кроме того, из опасений совместного немецкого наступления на Киев с севера Ставка направила вновь сформированную 40-ю армию Подласа на ликвидацию бреши, возникшей в результате удара 2-й танковой группы Гудериана на стыке позиций 13-й и 21-й армий Брянского фронта. При этом Ставка, переподчинив новую армию Юго-Западному, а не Брянскому фронту, совершила большую ошибку.

Пока вермахт в целом и группа армий «Центр» в частности спешили выполнить Директиву № 34, 12 августа атаковав силы Советов на обоих флангах группы армий «Центр», Ставка в ответ на это распорядилась о начале контрнаступления силами Западного и Резервного фронтов на центральном участке группы армий фон Бока. Возобновив в середине августа атаки широким фронтом, начиная от Великих Лук на севере и до Жуковки на юге, восемь советских армий (22, 29, 30, 19, 16, 20, 24 и 43-я) нанесли невиданный до сих пор удар по позициям группы армий «Центр». Пусть даже наступление группы Штумме на Великие Луки и позже через Торопец к Западной Двине и устранило угрозу, исходившую от двух из перечисленных советских армий, оставшиеся шесть навязали ожесточенные бои пехотным дивизиям на восточном фронте группы армий «Центр», причем нанесенный ими урон был куда серьезнее, чем даже в результате атак ударной группировки Западного фронта Тимошенко во второй половине июля.

Урон, причиненный силам группы армий «Центр» Резервным и Западным фронтами Жукова и Тимошенко в ходе данного, второго по счету советского контрнаступления, был особенно велик на участке пресловутого восточного фронта 9-й армии немцев северо-восточнее и восточнее Смоленска, а также на Ельнинском плацдарме, обороняемом немецкой 4-й армией и на участке северо-западнее от него. В течение недели (17–24 августа 1941 г.) одна немецкая пехотная дивизия (161-я), действовавшая в составе 9-й армии, практически перестала существовать и как минимум еще пять (129, 106, 35, 5 и 28-я) понесли серьезные потери в ходе ожесточенных боев с войсками 30-й и 19-й армий Западного фронта и, в меньшей степени, 16-й и 20-й армий. Кроме того, впервые за все время войны контратаки моторизованной бригады (900-я моторизованная бригада «Леер») и танковой дивизии (7-я) были успешно отбиты советскими войсками. Тем временем в районе Ельни южнее еще шесть немецких пехотных дивизий (263, 137, 15, 78, 292 и 268-я) понесли тяжелые потери, отражая ожесточенные, но плохо организованные атаки 24-й армии Резервного фронта. Что самое любопытное, вероятно, ради повышения авторитета Жукова и, напротив, стремления затушевать успехи Тимошенко последующие отчеты Советов о боевых действиях в районе Смоленска почти не упоминают о фронте Тимошенко.

Самым важным следствием боев северо-восточнее, восточнее и юго-восточнее Смоленска и под Ельней с начала и по середину августа было то, что Гитлер укрепился в своем решении и дальше следовать стратегическим принципам, уже ясно сформулированным в дополнении к своей Директиве № 34. Тяжелые потери группы армий «Центр», понесенные в районе Смоленска и у Ельни, не только подтвердили оценку Гитлера, что большая часть сил Красной армии была сосредоточена на Московском направлении, но и поддержало его веру в то, что куда более значительных результатов можно достичь, атакуя где-нибудь в другом месте Восточного фронта. Что еще важнее, сражения у Смоленска и Ельни также подтверждали изначальное предположение фюрера, что наступать на Москву, не разделавшись с огромными силами Красной армии, сосредоточенными на флангах группы армий «Центр», равносильно самоубийству. Если постоянно удлинявшиеся списки погибших и раненых своих пехотинцев и мотопехотинцев не могли убедить фюрера в мудрости его стратегии, то разрушительные действия танков Штумме на севере и Гудериана на юге, разумеется, могли. И действительно, кровавая баня, учиненная двумя моторизованными корпусами Гудериана советским 13-й и 21-й армиям, оборонявшимся западнее Десны и у Брянска, в конечном итоге и побудила Гитлера убедить ОКХ разработать и провести широкомасштабную наступательную операцию с целью окружения и уничтожения войск советского Юго-Западного фронта у Киева – наступление, в итоге изъявшее около миллиона солдат из сил обороны Красной армии[16]. Как Гитлер провозгласил в своем первоначальном варианте плана «Барбаросса», тогда, и только тогда, он позволит группе армий «Центр» и трем из четырех танковых групп вермахта начать, как он считал, триумфальное шествие к Москве.

Поэтому с немецкой точки зрения сражение за Смоленск было фактически завершено к 10 сентября. Выиграв крупномасштабное сражение, развернувшееся на центральном участке фронта за Смоленском и вокруг него и все бои на флангах, группа армий «Центр» фон Бока наконец достигла заветной цели – разбить основные силы Красной армии. Кроме этого, захватив огромный участок территории от Западной Двины на севере и до районов Чернигова и Новгорода-Северского на юге, группа армий фон Бока создала фундамент для того, чтобы подняться к наивысшей точке – начать наступление на Москву, решавшее исход войны на Восточном фронте. Подчеркивая решение фон Бока, штаб его группы армий уже подготовил соответствующую директиву для одобрения ОКХ и Гитлером.

С точки зрения Гитлера, сама по себе очень важная, длительная борьба в районе Смоленска просто подтвердила правоту его первоначального замысла проведения операции «Барбаросса». И хотя группа армий «Центр» фон Бока получила достаточное число отрезвляющих ударов, столкнувшись с по-настоящему ожесточенным сопротивлением сил Красной армии у Смоленска, Гитлер видел в этом лишь явное преимущество. Это произошло оттого, что по завершении Смоленского сражения, кроме тяжелых потерь, нанесенных силам Советов, действовавшим на Московском направлении, 2-я танковая группа Гудериана теперь поставила под удар около миллиона советских солдат и офицеров, оборонявших Киевское направление. Все же на тот период разумное решение Гитлера развязать руки Гудериану и Вейхсу и направить их силы на юг послужило яблоком раздора после поражения под Москвой в начале декабря 1941 г., не говоря уже о буре критики в адрес фюрера после полного разгрома Германии в мае 1945 г.

Послевоенный критический анализ

Едва закончилась война, как генерал-полковник Готхард Хейнрици3, бывший командующий XXXXIII армейским корпусом 2-й армии Вейхса и 4-й фон Клюге в период Смоленского сражения и битвы за Москву, а позже, в 1944–1945 гг., командовавший 1-й танковой армией и группой армий «Висла», затеял послевоенную дискуссию. Общепризнанный авторитет вермахта по вопросам обороны, Хейнрици в послевоенные годы с ведома США инициировал спор, критикуя войну. Перечисляя причины, по которым немецкая армия так и не смогла достичь намеченных целей летом и осенью 1941 г., Хейнрици возложил ответственность почти целиком на решения Гитлера в ходе Смоленского сражения:

«Цели Восточной кампании не были достигнуты. Вооруженные силы противника хоть и были разгромлены, но советская государственная система не рухнула. Угроза войны на два фронта с нападением на Россию не была снята, напротив, она стала реальностью.

Причиной провала стало следующее:

1. С политической точки зрения Гитлер недооценил внутреннюю стабильность большевистской системы. Она оказалась более стойкой и сплоченной. Стремление защитить от врага «Россию-матушку» перевесило неприятие коммунистической диктатуры. Ошибочное отношение к населению оккупированных районов, прежде всего на Украине и Прибалтике, лишь усугубило это стремление.

2. В экономическом отношении Россия оказалась куда в лучшем положении, чем желал признать Гитлер.

3. В военном отношении русские [советские] вооруженные силы неожиданно для всех продемонстрировали умение дать отпор противнику. Нередко они упорно оборонялись, при этом демонстрируя чудеса импровизации, в том числе и по части техники. Эти качества последовательно восполняли недостатки высших эшелонов власти. Однако все перечисленное не может служить исчерпывающим объяснением неудач. Им, вероятно, может служить пренебрежение немцев к очевидным фактам.