Читаем без скачивания Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл

— Вы мудры, бесстрашны и прекрасны, госпожа Галадриэль, — сказал Фродо. — Я отдал бы вам Кольцо, если бы вы захотели этого. Для меня это слишком тяжелая ноша.

Галадриэль неожиданно рассмеялась чистым смехом.

— Может, госпожа Галадриэль и мудра, — сказала она, — однако она встретила достойного партнера в вежливости. Вы очень вежливо отомстили за мою попытку испытать ваше сердце при нашей первой встрече. Не стану отрицать, что сердце мое страстно жаждет то, что вы предлагаете. Долгие годы я размышляла, что сделала бы я, если бы Великое Кольцо оказалось у меня в руках, и смотрите! Оно уже здесь. Зло родилось давно и существует — живет Саурон или нет, разве не было бы это злом, если бы я взяла кольцо силой или страхом у моего гостя?

И вот оно пришло. Вы готовы добровольно отдать мне Кольцо! На месте Повелителя Тьмы вы посадите королеву. И я не буду темна, я буду прекрасна и ужасна, как утро и ночь! Прекрасна, как море и как солнце, и как снег в горах! Ужасна, как буря и как молния! Я буду крепче, чем основание мира! Все будут любить меня и отчаиваться!

Она подняла руки, и от ее кольца сверкнул яркий свет, осветивший ее и оставивший все окружающее во тьме. Она стояла перед Фродо и казалась удивительно высокой, прекрасной, ужасной и внушающей почтение к себе. Потом рука ее опустилась и свет погас, а она неожиданно рассмеялась — и вот, она уменьшилась, стала обычной эльфийской женщиной, одетой в простую белую одежду, чей прекрасный голос был мягок и печален.

— Я выдержала испытание, — сказала она. — Я уйду на запад и останусь Галадриэлью.

Они долго стояли молча. Наконец госпожа снова заговорила.

— Вернемся, — сказала она. — Утром вы должны уйти: мы сделали выбор, и узы судьбы нерасторжимы.

— Перед уходом я хочу задать один вопрос, — сказал Фродо. — Я все время хотел спросить об этом Гэндальфа в Раздоле… Мне позволено хранить одно кольцо, но почему я не могу видеть остальные кольца и знать мысли их хранителей?

— А вы и не пытались, — ответила она. — И лишь трижды вы надевали на палец Кольцо с тех пор, как узнали о его власти. И не пытайтесь! Это уничтожит вас. Разве Гэндальф не говорил вам, что Кольцо дает власть в соответствии с возможностями каждого своего обладателя. Прежде чем использовать эту власть, вы должны стать гораздо сильнее и взрастить свою волю, подчиняя себе волю других. Но даже просто так, как хранитель Кольца, как тот, кто носил его на пальце, вы обладаете теперь более острым взором. Вы проникли в мои мысли легче и глубже, чем многие, считавшиеся мудрецами. Вы видели глаз того, кто владеет семью и девятью. И разве вы не увидели и не узнали кольцо на моем пальце?.. А вы видите мое кольцо? — спросила она, обращаясь к Сэму.

— Нет, госпожа, — ответил тот. — По правде говоря, я удивляюсь, о чем это вы говорите. Мне показалось, что я вижу звезду у вас на пальце. Но если вы спросите меня, я скажу, что мой хозяин прав. Я хотел бы, чтобы вы взяли его кольцо. Вы правильно используете его. Вы остановите тех, кто перекапывает Исторбинку и изгоняет старика. Вы заставите кое-кого заплакать за эту грязную работу.

— Я сделала бы это, — сказала она. — Я бы с этого начала. Но, увы! Этим бы не кончила. Не будем больше говорить об этом.

8. ПРОЩАНИЕ С ЛОРИЕНОМ

Вечером товарищество вновь пригласили в зал Келеборна, и господин, и госпожа сказали путникам множество добрых слов. Наконец Келеборн заговорил об отправлении.

— Настало время, — сказал он, — когда те, кто хочет продолжить поиск, должны укрепить свои сердца и покинуть эту землю. Те же, кто не хочет идти дальше, могут на некоторое время остаться здесь. Но останутся они или пойдут, никто не может быть уверен в мире. Судьба наша близка. Те, кто останется, могут вместе с нами ждать ее прихода. Или же они могут вернуться к себе домой.

Наступило молчание.

— Они все решили идти дальше, — сказала Галадриэль, глядя им в глаза.

— Что касается меня, — сказал Боромир, — мой дом лежит впереди, а не позади.

— Это верно, — подтвердил Келеборн, — но разве все товарищество идет с вами в Минас Тирит!

— Мы еще не обсуждали наш путь, — заметил Арагорн. — Я не знаю, что собирался делать Гэндальф после Лотлориена. Думаю, и у него не было ясности в этом деле.

— Может быть, и нет, — сказал Келеборн, — но когда вы покинете эту землю, вы уже не сможете забыть о великой реке. Как хорошо знают некоторые из вас, ее нельзя пересечь с грузом между Лориеном и Гондором иначе, как в лодках. И разве все мосты Осгилиата не разбиты, а гавани не захвачены врагом?

По какой стороне вы пойдете? Путь в Минас Тирит лежит по этому берегу, по западному, но прямая дорога поиска проходит по мрачному берегу к востоку от реки. Какой берег вы выберете?

— Если прислушаетесь к моему совету, то нужно выбрать западный берег и путь в Минас Тирит, — ответил Боромир. — Но я не предводитель отряда…

Остальные ничего не ответили, а Арагорн выглядел колеблющимся и обеспокоенным.

— Я вижу, вы не знаете, что вам делать, — сказал Келеборн. — Не мне выбирать за вас. Но у вас есть такие, кто умеет управляться с лодками: Леголас, чей народ знает быструю лесную реку, Боромир из Гондора и путешественник Арагорн.

— И один хоббит! — воскликнул Мерри. — Не все из нас глядят на лодки, как на диких кобылиц. Мой народ живет по берегам Брендивайна.

— Это хорошо, — сказал Келеборн. — Я снаряжу ваш отряд лодками. Они должны быть небольшими и легкими, потому что если вы собираетесь плыть далеко, в нескольких местах вам придется нести их. Вы минуете пороги Сарн Гебир, а может, доберетесь и до великого водопада Раурос, где река с громом падает с Нен Нитоель. Будут и другие опасные места. Лодки сделают ваше путешествие хоть немного менее трудным. Но они не дадут вам совета: в конце концов вы должны будете оставить их и реку и повернуть на запад — или на восток.

Арагорн много раз поблагодарил Келеборна. Подаренные лодки удовлетворяли его и потому, что отложили выбор пути по крайней мере на несколько дней. Остальные тоже приободрились. Какие бы опасности ни ждали их впереди, казалось лучшим плыть вниз по течению Андуина, чем брести ему навстречу с согнутыми спинами. Только Сэм сомневался: он во всяком случае считал лодки не менее опасными, чем диких кобылиц, или даже более опасными, и пережитые опасности не заставили его думать о них лучше.