Читаем без скачивания Бомбы сброшены! - Гай Гибсон

«Сейчас вы можете слышать работу одного из пилотов: «Хэлло, Плохая Шляпа. Передача для пеленгатора». Он быстро считает от одного до десяти и отключается. Пока он делает это, три пеленгаторные станции засекают его и передают пеленги сюда. Затем эти пеленги передают мне и девочкам, работающим с планшетом. После этого они точно определяют место истребителя, и я сообщаю пилоту, где он находится. Это помогает в случае потери ориентировки взять правильный курс домой. Разумеется, вы можете ввдеть и подползающих пиявок. Хотя процедура определения места требует мало времени, задержка в пару минут неизбежна. А 4 мили в воздухе, да еще ночью — очень большое расстояние. Поэтому серьезных успехов у нас нет».

«Но, может быть, стоит направить туда несколько истребителей один за другим, и хоть кто-то увидит противника?» — спросил я.

«Нет. Я боюсь, что этот метод вообще не принесет успеха. Кроме того, существует опасность сбить своего же».

«А как прожектора?»

«Да, они делают, что могут. Но они ищут противника только по звуку моторов и обычно освещают собственные истребители, летящие сзади».

«Не слишком хорошо».

«Не слишком».

И я следил, как зеленая стая медленно собирается в клубок вокруг Шеффилда. Потом прошло несколько минут, и они начали рассеиваться, направляясь к берегу.

Я понял, что Люфтваффе проводит подобные налеты, практически не неся потерь.

Через несколько дней я начал приживаться на новом месте. Когда парни оправились от шока, вызванного мыслью, что пилот бомбардировщика будет командовать истребительным звеном, они оказались нормальными людьми. В моем звене оказался Дэйв Хэмфри, который любил дамское общество, и молодой Андерсон, который не любил женщин вообще. Тут же был коротышка Манн, который ворчал везде и всегда, и был общий любимец Бьюкенен, которого мы звали Джек. Грэхем-Литтл, который первым из летчиков заговорил со мной, большую часть свободного времени проводил, рыская по окрестностям с мелкокалиберной винтовкой в поисках зайцев.

Дни летели стремительно, так как я усердно учился, прежде всего работе с радиотелефоном. Стрельба была не слишком тяжелой проблемой, так как мы часто использовали курсовой пулемет «Хэмпдена». Хотя я не стал снайпером, стрелял я не так уж и плохо.

«Бофайтер» для того времени был новым самолетом. Он имел исключительно мощное вооружение из 4 пушек и 6 пулеметов «Браунинг», однако стрелки слишком часто замерзали и не могли ими пользоваться, так как у нас до сих пор не было обогрева кабин. Для своих размеров «Бо» был очень тяжелым, имел высокую нагрузку на крыло. Поэтому командир базы настаивал, чтобы пилоты совершили большое число дневных полетов, прежде чем пробовать свои силы ночью, особенно потому, что длина посадочной полосы с WC1 не превышала 1000 ярдов.

22 ноября стало для меня знаменательным днем. В моей летной книжке появилась запись, что я взлетел на «Бленхейме» из WC1 и приземлился на аэродроме в Кардиффе. Пассажиром со мной летел унтер-офицер Ловелл. В графе «цель полета» стояло одно слово, но какое! «Свадьба». Единственное, что я могу к этому добавить — благодарность лондонскому банку «Кокс и Кингз», который выдал мне по такому поводу лишние 5 фунтов.

Мы вернулись после первой брачной ночи и попытались снять домик где-нибудь по соседству. Это оказалось совершенно невозможно. Наконец мы остановились на самом большом пабе в деревне, который назывался «Лев и корона». Его главной достопримечательностью была ванна. Хотя жить вместе с молодой женой было исключительно приятно, я очень быстро начал жалеть, что притащил ее сюда. Когда я забегал на ленч, то видел ее сидящей в нашей спальне, единственной комнате, которая у нас была. Она жгла газ, чтобы согреться, и ждала меня. Она была очень одинока, так как ей не с кем было даже поговорить. Многим офицерским женам, которых хотели быть рядом с мужьями, пришлось испытать нечто подобное.

Приближалось Рождество, и я начал летать по ночам. В тот период лишь несколько летчиков во всей эскадрилье могли пилотировать «Бо» ночью, мне требовалось научиться как можно скорее. Хотя мы редко проводили в воздухе более 4 часов за ночь, спать в какой-то избушке на аэродроме, не снимая летного комбинезона, было крайне неприятно. После пары ночей, проведенных подобным образом, вода в ванне становилась просто черной.

Одну ночь я запомнил хорошо. Немцы бомбили Ковентри. Все запомнили эту ночь, так как это был первый из крупных налетов на провинциальный город. Я находился в воздухе и видел, как он горит. Единственным утешением было то, что я видел и горящий Киль, который пылал еще сильнее. Зениток было слишком мало, вообще практически не было. Однако 5-я бомбардировочная группа подняла в воздух около 50 «Хэмпденов», которые должны были кружить над городом на высоте около 500 футов и сбивать любой двухмоторный самолет, который они заметят. Так как в небе находилось около 200 немецких самолетов, можно было надеяться на удачу, однако не случилось ничего. Весь вечер я не видел ни «Хэмпденов», ни немцев, и это убедило меня, что ночное небо велико, просто чертовски велико.

В следующий раз мы взлетели, чтобы прикрыть Шеффилд, который тоже подвергся бомбардировке, однако нас направили к Манчестеру. В этот критический момент отказал радиотелефон. В эту ночь тучи держались на высоте 500 футов. Мы всю ночь проболтались над Англией, пытаясь найти посадочную полосу. Я уже отчаялся и был готов прыгать с парашютом, когда случайно увидел старенький «Энсон», который собирался садиться. Я тут же последовал за ним и приземлился на ту же полосу, что и он, только с другой стороны. Мы едва не столкнулись. Это было непередаваемое наслаждение — снова чувствовать под ногами матушку-землю.

Естественно, я вернулся на WC1 только утром. Никто даже не подумал сообщить Еве обо всех моих приключениях, и я нашел ее в слезах, так как она не знала, что со мной случилось. Я боюсь, что она уже мысленно попрощалась со мной.

Базы истребительной авиации прекрасно подходят для вечеринок, и летчики умеют организовывать их по высшему классу. На базе всегда найдется хотя бы один человек, который знаком с лондонским продюсером, способным «организовать» труппу. Однажды в нашей офицерской столовой пообещала появиться звезда стриптиза, которая собиралась продемонстрировать экзотические танцы. Разумеется, собрались абсолютно Есе. К несчастью, звезда простудилась, или еще что-то там, и не прибыла. Но нашлись энтузиасты, которые сумели отлично восполнить эту потерю. Мы отправились в путешествие на трех автомобилях. Уже начал падать снег, который шел весь вечер. Однако снегопад был не слишком сильным, и мы не обратили на него внимания. Зато когда в 3 часа ночи мы собрались домой, головной автомобиль, свернув на проселок, сразу начал буксовать в снегу, который становился все глубже и глубже. А затем начались неприятности. Внезапно наши колеса потеряли опору, и мы обнаружили, что просто не можем двигаться дальше. Сначала мы попытались дать задний ход, но это было бесполезно, и мы увязли. Два других автомобиля постигла та же участь, судя по красивым выражениям, которые до нас долетали. Ночь была чертовски темной, и до ближайшего жилища еще оставалось не меньше трех миль. Ева и еще одна девушка были в легких вечерних платьях, поэтому мы с Дэйвом Хамфри галантно пожертвовали им свои кителя. Перспектива торчать в сугробе всю ночь никого не радовала, поэтому следовало на что-то решиться. Мы должны были «дойти или умереть». Поход занял два часа, и я больше никогда не хочу видеть льдинки под носом у своей жены.