Читаем без скачивания Дураков нет - Ричард Руссо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Питер в детстве был точно такой же, вспомнил Салли. Легко отвлекался, витал в облаках. Разумеется, Салли тогда был моложе, а потому задумчивость сына, его очевидная неспособность сосредоточиться раздражала не на шутку. Правда, он уже не помнил, срывался ли на сына. Наверняка срывался, пусть и не так жестоко, как Большой Джим Салливан на него самого. Ну и конечно, Салли не так часто общался с сыном, чтобы сколько-нибудь серьезно ему навредить. А одним из достоинств Ральфа было терпение, и Салли знал это наверняка. Ведь Ральф столько лет женат на Вере. Это ли не доказательство. Благодаря совокупным усилиям Ральфа и Веры Питер вырос нормальным, пусть даже сейчас у него дела идут не лучшим образом. Может, Вере с ее любовью (если не принимать во внимание ее странные проявления) и Ральфу с его спокойствием удастся уберечь внука от нервного срыва – хотя бы до пубертата. Кто знает? Может, это удастся даже Салли, если он будет помнить о внуке и не пугать мальчика, как вчера.
– Будь добр, отнеси этот таз к посудомойке, – попросил он. – И на этом все.
– Хорошо. – Уилл поднял большой таз с грязными тарелками и стаканами, округлив глаза от натуги.
Касс за стойкой поморщилась, но Салли взглянул на нее и покачал головой: парень справится. Сам он ухватился за мусорный бак и покатил его за внуком. Уилл водрузил таз на сушилку, и Касс вручила ему две долларовые банкноты из новой бесшумной кассы.
– Из тебя получился отличный помощник. И что я буду делать, когда ты вернешься в Западную Виргинию?
Уилл покраснел от гордости и удовольствия.
– Мы останемся здесь, – сообщил он (во всяком случае, именно такой вывод он сделал из последнего разговора взрослых, который уловил краем уха).
Касс вопросительно вскинула брови, посмотрела на Салли.
– Впервые слышу, – признался тот. – Мне, уж конечно, никто никогда ничего не рассказывает.
– Тебе всегда обо всем рассказывают, – Касс ухмыльнулась, – но ты никогда не слушаешь.
– Вот как?
– Что ты будешь делать на следующий день после Рождества?
Салли показалось, что вопрос с подвохом, и, вместо того чтобы ответить “понятия не имею”, он задумался. К счастью, это сработало.
– Помогать тебе, – вспомнил он.
– Ты не сразу об этом вспомнил, правда?
– Извини. Я думал, так можно.
Касс посерьезнела.
– Иди сюда, – поманила она Салли, тот опасливо подошел, и она запечатлела у него на лбу благодарный поцелуй. – Спасибо, – сказала она, и оба посмотрели на кабинку Хэтти, хотя от стойки им было видно лишь облачко седых кудряшек старушки за древней кассой.
– Боже. – Касс снова взглянула на Салли: – Ты покраснел. Сколько тебе лет?
– Кто покраснел?
– Ты. Посмотри на своего деда, – сказала Касс Уиллу. – Скажи ему, что он покраснел.
– Ты покраснел, деда.
Салли действительно покраснел и знал об этом.
– Давай завтра поменяемся местами, – предложил он. – Ты четыре часа постоишь возле этого жаркого гриля, тогда и посмотрим, как ты покраснеешь.
– Иди уже, ставь на свою тройку, – сказала Касс и добавила, обращаясь к Уиллу: – Смотри, чтобы дед не сделал из тебя игрока.
– Поехали, – Салли подтолкнул внука, – времени в обрез. Если мы к одиннадцати не приедем, дядя Руб психанет.
Уилл скривился.
– Не волнуйся. На самом деле он тебе не дядя.
По пути к двери они остановились у кабинки Хэтти.
– Как дела, старушка? – громко спросил Салли. – Теперь у тебя есть касса – тебе полегчало?
К Хэтти явно вернулось доброе расположение духа.
– Судя по голосу, ты этот чертов Салли. – Она ухмыльнулась.
– Он самый. Это я дал тебе кассу. Или ты ничего не помнишь?
Это и правда была его идея. Питер и Руб вдвоем оттащили кассу в кабинку.
Хэтти нажала тяжелую бронзовую клавишу старого аппарата, та утешительно лязгнула, и в прямоугольном окошке выскочило “80 центов”.
– Даже не знаю, могу ли я это себе позволить, – испуганно сказал Салли. – Тем более что я тут работаю. Или ты намерена брать с меня деньги за то, что я здесь работаю?
Хэтти довольно захихикала, нажала еще две клавиши, в окошке появились еще два числа.
– Плати! – рявкнула она.
– Плати, – повторил Салли и оглянулся через плечо на Касс, та наблюдала за происходящим с невыразимо печальным выражением лица. – Ладно, держи.
Салли дал старухе доллар, та схватила купюру.
– Значит, деньги ты видишь? – спросил Салли. – Почему же ты не видишь все остальное?
Старуха возилась с кассой, пытаясь открыть ящик.
– Он больше не открывается, помнишь? – сказал Салли. – Что мы делаем с деньгами?
Она вернула ему купюру.
– Правильно, – сказал Салли. – Мы отдаем деньги Касс. Ты пробиваешь чеки, она собирает деньги.
Такой уговор старуху явно устраивал, она все утро вызванивала на кассе дикие суммы. Выбитые числа копились в окошке, перекрывали друг друга – если, конечно, Хэтти случайно не нажимала клавишу “сумма”. Салли ее нажал, и касса лязгнула еще громче и утешительнее.
– Деньги! – прошептала Хэтти.
– Да, – сказал Салли. – Теперь мы разбогатеем. Увидимся утром, старушка. В каком направлении мы пойдем?
– Вверх!
– Ладно, вверх. – Салли вздохнул. – Устал я с тобой спорить.
* * *
Реймер дежурил возле букмекерской конторы, когда подъехали Салли и Уилл на “эль камино”; проигнорировав разрешенную парковку, Салли сдал задом и остановился на полосатом треугольнике прямо под знаком “Парковка запрещена”. Полицейский громко вздохнул. За последнюю пару недель он выписал Салли полдюжины штрафов, притом что “эль камино” был чужой и полицейский знал, что это машина Карла Робака, а Карл Робак дружит с шефом полиции и может отменить любой штраф, выписанный Реймером. Салли игнорировал разрешенную парковку, чтобы подразнить Реймера. И это было только начало.
– Давай повеселимся, – сказал Салли внуку, когда они выбрались из машины, и добавил громче: – Поздоровайся с этим высоким уродливым дяденькой в униформе.
Уилл слабо улыбнулся, поздоровался с Реймером.
Полицейский на мальчика не взглянул и словно не услышал, что Салли сказал внуку. Зато на Салли кинул убийственный взгляд.
– Не начинай, – предупредил он.
– Окей, – Салли вскинул руки, будто сдаваясь, – я всего лишь хотел кое-что у тебя уточнить. Одна мелочь меня смущает.
– Не начинай.
– Нет, правда. Я всего лишь хочу понять. Поправь меня, если я ошибусь в деталях, ладно? Ведь меня там не было.
Реймер отвернулся, уставился в другую сторону. Двое мужчин, направлявшихся в букмекерскую контору, притормозили, чтобы послушать их разговор.
– Итак, – начал Салли, – тебе звонят, сообщают о нарушении общественного порядка. Ты подъезжаешь – и что же
