Читаем без скачивания Пламя над бездной - Вернор Виндж

На минуту все замолчали. Равна посмотрела вниз, туда где было подножие холма. В темноте не видно шестисотметрового обрыва, не видно фиорда и лежащих внизу островов. Но его положение отмечали факелы на бастионах Скрытого Острова. Там, во внутреннем дворе Булата, где теперь правила Резчица, остались все работающие гибернаторы с корабля. В них спали сто пятьдесят детей – все, что осталось после бегства страумеров. Джоанна утверждала, что большинство их можно оживить – если только действовать быстро, и королева загорелась этой идеей. В большой секции замка началось переоборудование жилья под потребности людей. Скрытый Остров был защищен – если не от зимних снегов, то от самых свирепых ветров. Если детей удастся оживить, то жить здесь им будет нетрудно. Равна полюбила Джефри и Амди – но справится ли она еще со ста пятьюдесятью? А у Резчицы, казалось, сомнений не было. Она рассуждала о школе, где стаи будут учиться у людей, а люди – узнавать о своем новом мире. Глядя на Амди и Джефри, Равна начинала понимать, что из этого может выйти. Эти двое были куда ближе, чем любые двое детей, и вместе – куда более умелыми. И дело было не только в математическом гении щенков, они и в других отношениях были умнее.

Люди и стаи очень друг другу подходили, и умная старуха Резчица сумела этим воспользоваться. Равна любила королеву, а Странника любила еще больше, но в конце концов именно стаи окажутся в колоссальном выигрыше. Недостатки своей расы Резчица очень четко понимала. Письменная история Стальных Когтей насчитывала десять тысяч лет, и все эти столетия они были зажаты в тисках культур ненамного более развитых, чем теперешняя. У этой расы с острым разумом был один, но колоссальный тормоз: они не могли работать вместе на близком расстоянии, не теряя этот разум начисто. Их цивилизация состояла из отдельных разумов, вынужденных интровертов, которые могли развиваться, лишь не выходя за некоторые пределы. Свидетельством этого было желание Странника, Тщательника и других общаться с людьми.

В конце концов, быть может, мы выведем Стальных Когтей из этого тупика.

Амди и Джефри о чем-то пересмеивались, и стая рассылала гонцов почти за пределы сознания. За последнюю пару недель Равна узнала, что такая суетливая активность для Амди норма, что его прежняя медлительность была только выражением горя по Булату. Как… извращенно – или как чудесно, что чудовище вроде Булата может быть предметом подобной любви.

– Ты смотри во все стороны, – крикнул Джефри, – а потом говори мне, куда смотреть!

Потом снова раздался голос Джефри:

– Вон там!

– Что это вы затеяли? – спросила Джоанна по-сестрински сварливо.

– На метеоры смотрим, – ответил кто-то из двоих. – Ага, я смотрю во все стороны и тыкаю Джефри в бок, когда падает метеор.

Равна ничего не видела, но мальчик резко поворачивался на сигналы своего друга.

– Отлично, – донесся голос Джефри. – Высота примерно сорок километров, скорость… – И голоса двоих забормотали совершенно неразборчиво.

Равна сидела во впадине, выстланной мягким мхом. Стаи сшили для нее отличную парку, и она почти не чувствовала холода земли. А наверху были звезды. Время подумать, понаслаждаться покоем, пока не начались труды завтрашнего дня. Быть матерью выводка ста пятидесяти с чем-то детенышей… А она-то думала, что она библиотекарь.

Там, дома, она любила ночное небо. С одного взгляда она узнавала другие звезды Сьяндры Кеи, дом ее был в ее небе. На миг вечерняя прохлада показалась Равне частью зимы, которая не уйдет никогда. Линн, все родные и Сьяндра Кеи. Вся ее жизнь до последних трех лет. Ничего этого больше не было. Не надо об этом думать. Где-то там летел флот Аньяры и все, что осталось от ее народа. Кьет Свенсндот. Тироль и Глимфрель. Она знала их всего несколько часов, но они были из Сьяндры Кеи, и они спасли большее, чем могут себе представить. Они выживут. У Коммерческой Охраны СК были субсветовые корабли. Они смогут найти себе планету, не здесь, но где-нибудь поближе к месту битвы.

Равна откинула голову назад, глядя в небо. А где? Может быть, это место еще за горизонтом. Отсюда галактический диск был сиянием, громоздящимся вверх по небу почти под прямым углом к эклиптике. Не было ощущения его истинной величины или их положения внутри диска – общая картина терялась в сиянии близких светил, ярких узлов открытых скоплений, ледяных драгоценностей на фоне рассеянного света. Но внизу у самого южного горизонта, далеко от галактической дороги, виднелись два клочковатых облачка света. Магеллановы Облака! Вдруг щелчком включилась геометрия пространства, и Вселенная уже не была полностью незнакомой. Флот Аньяры может…

– А интересно, отсюда видно царство Страума? – спросила задумчиво Джоанна.

Ей уже больше года приходилось быть взрослой. С завтрашнего дня эта роль пребудет с ней навсегда. Но голос ее был сейчас тонким, детским.

– А может быть, может быть, – отозвался Амди. Стая стянулась вместе, держась поближе к людям. Их тепло было приятно. – Я читал Компьютер насчет того, что где, а сейчас хочу сообразить, как это соотносится с тем, что мы видим. – На фоне неба нарисовалась на мгновение пара носов, будто человек радостно махнул руками звездам. – Самые яркие – это всего лишь мелкие местные светила. На них ориентироваться не стоит. – Он показал еще на пару звездных скоплений, утверждая, что раньше нашел их в Компьютере. И еще он нашел Магеллановы Облака и рассчитал куда больше, чем удалось Равне. – В общем, царство Страума было… – Правильно сказал, малыш! – …в Верхнем Крае, но возле галактического диска. Вон, видите большой звездный квадрат? – Он ткнул туда носами. – Мы его так и называем – Большой Квадрат. Так вот, слева от верхнего угла и еще пройти шесть тысяч световых лет, и вы в Страумском царстве.

Джефри поднялся на колени и стал смотреть.

– А так далеко там можно что-нибудь увидеть?

– Страумские звезды – нет, но всего в сорока световых годах оттуда есть бело-голубой гигант.

– Ага, – шепнула Джоанна. – Сторлис. Он такой яркий, что ночью отбрасывает тени.

– Правильно, это четвертая из самых ярких звезд вверх от угла, видишь – почти по прямой. Я ее вижу, значит, вы тоже видите.

Джоанна и Джефри долго сидели молча, просто глядя в небо. Губы Равны сжались в приступе гнева. Это были хорошие дети, но они прошли через ад. А их родители дрались за то, чтобы этого ада не допустить; они бежали от Погибели, унося средства ее разрушения. Но сколько еще миллионов рас до того жили в Крае, прощупывали Переход и заключали сделки с дьяволами? Сколько еще рас там сами себя погубили? Нет, страумерам этого было мало. Они влезли в Переход и пробудили Нечто, что могло сожрать всю Галактику.

– А как ты думаешь, там кто-нибудь остался? – спросил Джефри. – Или ты думаешь, что мы – это все?

Сестра обняла его за плечи.

– Может быть… может, не в царстве Страума. Но в остальной Вселенной… смотри, она все еще на месте. – Слабый смех… – Мама и папа, Равна и Фам – они остановили Погибель. – Девочка обвела рукой небесный свод. – Большую часть этого они спасли.

– Да, – отозвалась Равна. – Мы спасены, Джефри. Чтобы начать снова.

Насколько можно было судить, так оно и было. Зонды Зон на корабле все еще работали. Конечно, по одной точке измерения точную зонографическую картину не построишь, но Равна знала, что они глубоко погрузились в новый район Медленности, созданный Реваншем Фама. И, что более существенно, «Внеполосный» не диагностировал изменений в зональных плотностях. Постоянное дрожание предыдущих месяцев кончилось. Новое состояние держалось твердо, как гора, и сдвинется только за многие века.

В пятидесяти градусов выше реки Млечного Пути был еще один примечательный участок неба. Равна не показала его детям. Всего в тридцати световых годах – флот Погибели. Мухи, пойманные в янтаре. Они были всего в нескольких часах прыжков по меркам Нижнего Края, когда Фам создал Великую Волну. А теперь?.. Если бы это были придонные люггеры, они пересекли бы пространство за пятьдесят лет или меньше. Но не зря флот Аньяры принес себя в жертву, когда следовал совету охваченного богошоком Фама. Хотя они и не знали этого, они разгромили флот Погибели. Там не осталось ни одного корабля, оборудованного для движения в Медленной Зоне. Может быть, они могут передвигаться внутри систем – несколько тысяч километров в секунду. Но не больше, а здесь, Внизу, построить новую конструкцию – мало для этого махнуть волшебной палочкой. Истребительные силы Погибели достигнут мира Стальных Когтей… но через несколько тысяч лет. Времени хватит.

Равна откинулась назад на плечи Амди. Он уютно обвился вокруг ее шеи. Щенки за последние два месяца выросли – очевидно, Булат держал их на лекарствах, задерживающих рост. Взгляд Равны затерялся в небесных полях мрака и света. Далеко над ней были все Зоны, одна над другой. А где же теперь их новые границы? Каким внушительным оказался Реванш Фама. Точнее, Реванш Старика. Нет, даже куда больше. «Старик» был всего лишь недавней жертвой Погибели. Он был всего лишь повивальной бабкой для этого реванша. Первопричина наверняка так же стара, как сама Погибель, и более сильна, чем все Силы.