Читаем без скачивания Моммзен Т. История Рима. - Теодор Моммзен

Напротив, римская народность всеми силами и в самых различных местах империи получала особую поддержку правительства путем колонизации или латинизации. Продуктом рокового соединения формального права и грубой силы, но и необходимым условием беспрепятственного уничтожения известных наций был тот принцип, что государство является собственником всей земли в провинциях, не уступленной особым правительственным актом общинам или частным лицам, фактический же владелец имеет лишь терпимое и во всякое время могущее быть отмененным право наследственного владения; этот принцип был сохранен Цезарем и превращен им из теоретической идеи демократической партии в основное положение монархического права.

В деле распространения римской национальности первая роль выпадала, разумеется, Галлии. Благодаря давно уже признанному демократами в качестве совершившегося факта, а теперь (705) [49 г.] окончательно проведенному Цезарем принятию транспаданских общин в римское гражданство, Цизальпинская Галлия приобрела то, чем некоторая часть ее жителей давно уже обладала: политическую равноправность с центром. Эта провинция в течение 40 лет, протекших со времени дарования ей латинского права, была фактически уже совершенно латинизирована. Придирчивые люди могли смеяться над широким гортанным акцентом кельтской латыни и не находили «неуловимой прелести столичного изящества» у инсубров и венетов, которые в качестве легионеров Цезаря завоевали себе своим мечом место и на римском форуме и даже в римской курии. Несмотря на это, Цизальпинская Галлия с ее густым, преимущественно крестьянским населением была еще до Цезаря, в сущности, италийской страной и оставалась в течение веков настоящим прибежищем италийских обычаев и италийского образования; учителя латинской литературы нигде в других местах вне столицы не находили столько сочувствия и успеха.

Если таким образом Цизальпинская Галлия, в сущности, как бы растворилась в Италии, то место, занимаемое ею до той поры, немедленно заняла Трансальпинская провинция, превратившаяся благодаря завоеваниям Цезаря из пограничной провинции во внутреннюю и вследствие своей близости и своего климата более всех других способная со временем стать италийской областью. Туда-то, главным образом, к старинной цели заморских поселений римской демократии, и направился поток италийской эмиграции; древняя колония Нарбонн была усилена новыми поселенцами; вместе с тем были основаны в Бетеррах (Безье), недалеко от Нарбонна, в Арелате (Арль) и Араусионе (Оранж) на Роне и в новом приморском городе Форум Юлия (Фрежюс) четыре новые гражданские колонии, имена которых увековечили вместе с тем память о храбрых легионах, содействовавших присоединению северной Галлии к империи 110 . Романизация же местностей, не занятых колонистами, по крайней мере большей части из них, должна была, очевидно, произойти путем предоставления им латинских городских прав; как некогда Транспаданская Галлия, так Немавс (Ним), центр области, отнятой у массалиотов вследствие их восстания против Цезаря, превратился из массалиотского местечка в латинскую городскую общину и получил значительную территорию и право чеканить монету 111 . В то самое время, когда Цизальпинская Галлия переходила с этой подготовительной ступени к полному уравнению с Италией, Нарбоннская провинция вступила в эту переходную стадию; так же как раньше в Цизальпинской Галлии, крупнейшие заальпийские общины пользовались теперь полным гражданским, а остальные — латинским правом.

В других, негреческих и нелатинских, областях государства, еще более отдаленных от италийского влияния и процесса ассимиляции, Цезарь ограничился основанием отдельных центров италийской цивилизации, как прежде в Нарбоннской Галлии, имея в виду подготовить, таким образом, будущее окончательное уравнение.

Подобные начинания можно проследить во всех провинциях государства, за исключением самой бедной и незначительной Сардинии. Как поступал Цезарь в северной Галлии, мы уже рассказали (гл. VII); и здесь латинский язык получил официальное значение, хотя и не во всех еще отраслях общественных сношений; и на Женевском озере возникла колония Новиодун (Нион), — в то время самый северный город с италийским устройством.

В Испании, вероятно, наиболее густо заселенной в то время области римского государства, Цезаревы колонисты были поселены наряду с древним населением не только в важном эллино-иберийском приморском городе Эмпориях, но, как показали недавно открытые документы, некоторые колонисты, вероятно, взятые преимущественно из столичного пролетариата, нашли себе приют и в городе Урсоне (Осуне), недалеко от Севильи, в самом центре Андалузии, а может быть, и во многих других местностях этой провинции. Древний и богатый торговый город Гадес, муниципальный строй которого Цезарь реформировал в духе времени еще будучи претором, получил теперь от императора полные права италийских муниципиев (705) [49 г.] и, как было в Италии с Тускулом, стал первой основанной не Римом внеиталийской общиной, вступившей в состав римских граждан. Через несколько лет (709) [45 г.] те же права были распространены на ряд других испанских общин, а еще некоторые получили, вероятно, латинское право.

В Африке было приведено теперь в исполнение то, что не суждено было довести до конца Гаю Гракху, и на том месте, где стоял город исконных врагов Рима, было поселено 3 тыс. италийских колонистов и множество живших в карфагенской области арендаторов и временных владельцев; и с изумительной быстротой снова расцвела вследствие замечательно благоприятных местных условий новая «колония Венеры», римский Карфаген. Утике, бывшей до той поры главным и первым торговым городом провинции, была предварительно, по-видимому, путем дарования латинского права дана известная компенсация за восстановление более сильного ее соперника. Во вновь присоединенной к государству Нумидийской области крупный город Цирта и остальные общины, отданные римскому кондотьеру Публию Ситтию и его друзьям, получили права римских военных колоний. Конечно, значительные города, которые из-за безумного неистовства Юбы и дошедших до отчаяния остатков конституционной партии превратились в груды развалин, не так скоро воскресли, как обращены были в пепел, и немало развалин долго еще после этого напоминало об этом ужасном времени. Лишь обе новые Юлиевы колонии, Карфаген и Цирта, сделались и остались центрами африкано-римской цивилизации.

В опустевшей Греции Цезарь занимался, кроме осуществления других планов (например, учреждения римской колонии в Бутротоне, против Корфу), прежде всего восстановлением Коринфа; туда не только была выведена довольно значительная гражданская колония, но и был составлен план прекращения опасного плавания вокруг Пелопоннеса: предположено было прорыть перешеек, чтобы направить все торговые сношения Италии с Азией через Коринфо-Саронический залив.

Наконец, и на отдаленном эллинском Востоке монарх вызвал к жизни италийские поселения; таковы, например, поселения у Черного моря, в Гераклее и Синопе, причем италийские колонисты, как и в Эмпориях, населяли эти города вместе с прежними их жителями; то же было и на сирийском берегу в важной гавани Берита, которая, подобно Синопу, получила италийское устройство; даже в Египте на господствующем над александрийским портом острове с маяком была основана римская фактория.

Вследствие всех этих мероприятий италийские общинные вольности занесены были в провинции в более широких размерах, чем до той поры. Общины полноправных граждан, т. е. все города Цизальпинской провинции и рассеянные в Трансальпинской Галлии и других областях гражданские колонии и муниципии, стали настолько равноправны с италийскими, что управлялись самостоятельно и даже пользовались, хотя и ограниченным, правом суда, но более важные процессы подлежали, конечно, ведению имевших полномочия в данной местности римских властей, обычно ведению наместника этого округа 112 . Формально автономные латинские и другие освобожденные общины, как, например, с этого времени все общины Нарбоннской Галлии и Сицилии, если они не были общинами гражданскими, а также некоторые общины в других провинциях, пользовались не только самоуправлением, но, вероятно, и неограниченной юрисдикцией, так что наместник имел возможность вмешиваться в их дела, лишь опираясь на свое — правда, очень широкое — право административного контроля.

И в прежнее время существовали уже в пределах наместничества полноправные общины, как, например, Аквилея, Нарбонн; и целые наместничества, подобно Цизальпинской Галлии, состояли из общин с италийским устройством, но если не в юридическом, то в политическом отношении было необычайно важным нововведением, что теперь существовала провинция, которая, подобно Италии, была населена одними только римскими гражданами 113 , и что в остальных подготовлялось то же самое.