Читаем без скачивания Валентин Распутин - Андрей Румянцев

В этом и желаю вам удач. В. Распутин».

Валентин Григорьевич не забывал и о районной библиотеке. В сентябре 2011 года он отправляет в Усть-Уду сотруднице библиотеки — одну за другой — две посылки с сопровождающими письмами:

«Уважаемая Любовь Германовна!

Посылаю первую порцию книг с автографами, посвящёнными мне, т. е. В. Распутину. Первую — но если подобного рода книги не заинтересуют читателя, то и последнюю. Посмотрите, а я попозже позвоню. Всего Вам доброго! В. Распутин».

«Как же не заинтересуют? — ответили ему. — Таких книг с дружескими обращениями авторов к своему коллеге нет, наверно, ни в одной библиотеке страны!»

И Валентин Григорьевич шлёт ещё одну посылку.

«Уважаемая Любовь Германовна!

Высылаю вторую порцию книг с автографами авторов. И на этом остановлюсь. Если Вам что-то покажется неинтересным и ненужным — безжалостно изымайте. В. Распутин».

В районной библиотеке мне дали список ста пяти книг, которые здесь бережно хранят. Перебирая книги, читаю автографы Евгения Носова, Фёдора Абрамова, Владимира Чивилихина, Миколы Бажана, Сергея Залыгина, Василия Белова, Владимира Крупина, Иона Друцэ, Станислава Куняева, Глеба Горбовского, Анатолия Жигулина, Юрия Кузнецова… Сколько душевных нитей протянулось сюда, в таёжное ангарское село, из всех краёв огромной России благодаря писателю!

А у истории с дарением книг библиотеке было продолжение. Однажды мне понадобилось зайти к Валентину Григорьевичу по какому-то срочному писательскому делу. В назначенное время он ждал меня не дома, а у подъезда.

— Должен подойти один предприниматель, — пояснил Распутин. — Он решил подарить мне легковой автомобиль. Ничего подарочек, а? Я ему говорю: мне машина не нужна, а вот если подарите её администрации Аталанки, буду благодарен. Сейчас договоримся.

Я постарался побыстрее уйти, чтобы не мешать встрече.

Этим поклонником писателя, как выяснилось, оказался Андрей Владимирович Чернышёв, известный в регионе человек, депутат Законодательного собрания области от города Братска. В свои молодые годы он учился в прославленном МГИМО, позже окончил два факультета в других вузах, создал и руководил многопрофильной фирмой, которая честно зарабатывала деньги строительством жилья, другими видами обслуживания земляков. Чернышёв и до той личной встречи с Распутиным помогал школам, больницам, людям, нуждающимся в поддержке. Почему-то решил, что скромному классику не на чем добираться даже до дачи, и предложил помощь…

Просьбу писателя он воспринял как некий наказ: посмотрите, мол, Андрей Владимирович, какой скудный бюджет у сельских администраций, как делят они крохи на фельдшерские пункты, клубы, библиотеки, помогите им.

И Чернышёв постарался наказ выполнить (да и теперь старается!). Подарил легковые машины не только Аталанке, но и администрациям соседних сёл — Аносово, Светлолобово, Подволочной. Пожаловался на бедность отдел культуры Усть-Удинского района — и ему пригнал новенький автофургон: развозите в подведомственные библиотеки книги из обменного фонда, организовывайте в округе лекции, концерты…

В Иркутске как раз к семидесятилетию Распутина издали четырёхтомное собрание его сочинений и ещё несколько сборников и альбомов, в которые вошли произведения писателя, фотографии его родных мест, редкие снимки из семейного архива. Как не приобрести такие издания библиотекам Усть-Удинского района? И здесь на помощь пришёл Андрей Владимирович: привёз на грузовике более сотни экземпляров новых книг. В первый же приезд в районный центр Распутин на каждой книге написал тёплые пожелания своим читателям. Я видел те, что стоят на полках в библиотеке Усть-Уды. Ни один автограф не повторяет другой.

Чуть позже писатель подарил землякам все имевшиеся у него тома знаменитой «Библиотеки всемирной литературы», выходившей в семидесятых годах прошлого века.

А сколько хлопот было у Валентина Григорьевича, когда в Усть-Уде возводился храм! За его строительство он много лет горячо ратовал вместе с давними знакомыми — Николаем Михайловичем Рупосовым, Эрнестом Дмитриевичем и Изольдой Александровной Алымовыми, другими сельчанами. Писатель обращался ко всем, кто мог бы внести лепту в богоугодное дело, — к соратникам, знакомым и незнакомым предпринимателям, о чьём меценатстве был наслышан. Он и сам внёс триста тысяч рублей, а когда храм был построен, отдал свою очередную литературную премию на приобретение колоколов. Сегодня церковь Богоявления одна из красивейших в епархии…

А что касается участия Валентина Распутина в схватках на «передовой, где идёт откровенное борение сил», — он никогда не страшился становиться под удар. В каких только поездках не участвовал писатель в составе тех «десантов», которых ждали единомышленники в разных уголках России — в Чечне и Санкт-Петербурге, в Волгограде и Белгороде и многих-многих других местах. Однако встреч с писателями-патриотами ожидали не только их почитатели, но и озлобленные оппоненты, и «отвязанные» провокаторы.

Станислав Куняев передал мне копии неопубликованных писем Валентина Григорьевича к нему, одно из них, от 6 февраля 1989 года, как раз касается такой «жаркой» поездки. Группа литераторов, в которую входил и Распутин, побывала в Северной столице по приглашению патриотических молодёжных организаций города. Куняев, тоже собиравшийся участвовать во встречах, неожиданно заболел и не смог поехать. Спустя несколько дней Валентин Григорьевич рассказал ему в письме об атмосфере бесед с читателями.

«Дорогой Стас! Как ты поправляешься? Наверное, передавали тебе, что в Ленинграде на каждой встрече о тебе спрашивали. Слух, что ты в больнице, среди своего народа распространился быстро, и потому спрашивали не из любопытства.

Ленинград мы не „взяли“, как Рязань, никто, кроме местного Фонда культуры знаться с нами не желал, а Фонду удавалось организовать встречи всё больше в заводских клубах. Но народ туда собирался грамотный, и встречали хорошо. Правда, опытному глазу всякий раз можно было рассмотреть ребят-афганцев, готовых утихомирить провокаторов, но до этого, кроме одного случая в первый день, когда меня не было, не доходило. Напряжение порой чувствовалось, не без этого. Парню, который подвёз нас с Володей Крупиным, всю машину исцарапали свастикой.

Но дело не в этом. Меняется и Ленинград. Прочитал сейчас статью Вадима Кожинова в „Нашем современнике“[44] и вспомнил, каким же простофилей тогда, в 1969-м, был и я. Природа за ночь без книг и радио успевала кое-что внушить заблудшему сыну, но приходил день и опять всё то же давление со всех сторон. И обработка действовала ещё несколько лет.