Читаем без скачивания Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани) - Виктор Салошенко

Речи Ивана Кузьмича Полозкова на этом съезде надежд, конечно, никто уже не помнит. Приведу короткую цитату из нее:

«В крае, как известно, были допущены отступления от ленинских норм партийной жизни. К руководству порой выдвигались люди, политически незрелые, лишенные классового чутья, склонные к угодничеству и очковтирательству…

Центральный Комитет КПСС оказал помощь краевой партийной организации. Мы освободились от работников, которые, так или иначе, скомпрометировали себя. Пошли на замену и тех руководителей, у которых хозяйственные дела шли вроде бы и неплохо, но морально — психологическая атмосфера была ненормальной…

Все случаи негативных проявлений предаются широкой гласности. Одним словом, складывается определенная системность в работе с кадрами. Удалось добиться такого поло жения, что теперь каждый партийный комитет в состоянии дать принципиальную оценку любому нарушению Устава КПСС, нравственных норм и требований закона. И люди это знают».

Из приведенных слов следует: к XXVII съезду КПСС с «медуновщиной» на Кубани было покончено, край очищен от беззакония, кадры обновлены, и жизнь с приходом к руководству И. К. Полозкова нормализуется.

Что же, однако, «знают» и о чем в это время пишут в Москву люди?

«Мы, жители селений Афипсип и Панахес Адыгейской автономной области Краснодарского края, к вам обращаемся. То, что сейчас происходит у нас, не знаем, каким словом назвать. Что‑то вроде земельной реформы, тепличной реформы. Если бы вы видели эти бесконечные сходы граждан уже третий месяц, угрозы в адрес землепользователей, постановления, решения!.. Тружеников села называют кем угодно: хапугами, мошенниками, стяжателями. То, что они выращивают, — это нетрудовой доход. За теплицы наказывают, штрафуют. Хотя и не теплицы даже это, а пленочные укрытия. Есть случаи в селах, когда руководители сами, собственноручно разрушают укрытия.

А теперь вопрос поставили так: в случае вывоза нами излишков карать будут «по всем законам». Только не знаем, по каким именно…»

«Но, может быть, все‑таки эти и подобные письма отражали, как сказал мне позднее Иван Кузьмич, «отдельные случаи»? — пишет Маргарита Фёдорова. — Увы, нет. И не потому, что таких писем было много: Кубань — обширный край и может продемонстрировать множество «отдельных случаев». Но нет. Достаточно познакомиться с решениями местных властей, с краснодарской прессой тех (как, впрочем, и последующих) лет, чтобы убедиться: никакая это не случайность, а твердое следование линии крайкома, райкома, парткома. Власти того самого совхоза, с письмом откуда вы только что познакомились, опубликовали, например, такой декрет: «Афипский сельский Совет и администрация совхоза имени Хакурате предупреждают жителей Афипского сельсовета о том, что в соответствии со ст. 20, ч. 4, ст. 32, ч. 6 Земельного кодекса РСФСР земельные приусадебные участки не могут быть использованы для выращивания монокультур с целью реализации. В случае высаживания монокультур земельные приусадебные участки будут полностью изъяты в фонд совхоза». Беззаконие, разумеется, полное, выдумка, — а куда крестьянину податься?»

Далее автор публикации приводит еще множество подобных и не менее красноречивых примеров, делая вывод: «Таковы нравы, и со временем, как видим, они изменяются мало. В июле этого года Иван Кузьмич Полозков (уже не кубанский лидер, а первый секретарь ЦК Компартии РСФСР) выступал перед москвичами в зале издательства «Наука» с разъяснением своей программы. Возник, естественно, вопрос и о том, когда же, наконец, крестьянин избавится от своего крепостного состояния. Иван Кузьмич возмутился:

— А вы спросили у крестьянина, хочет ли он раскрепощения? Я встречался с сельскими тружениками и всегда задавал вопрос: кто хочет стать фермером, самостоятельным крестьянином? Не было таких! Если и есть такие, то они сейчас пропадут, так как нет социальных, правовых и экономических гарантий…

И Иван Кузьмич продолжил:

— К нам на Кубань приезжает много делегаций фермеров. Наши колхозы ничем не хуже американских ферм, считают они, но никак не могут понять, чье это все — в наших колхозах.

— Тогда где зерно и мясо?

— Не сбивайте меня!.. Потенциал колхоза еще не исчерпан!.. — совсем рассердился Иван Кузьмич. А потом посоветовал: — Проследите за тенденцией американских ферм. Сегодня по размерам они равны нашим средним колхозам. Да, мы у них покупаем. Но у нас помидоры некому собирать. Наши студенты поехали работать в Австрию, а техники у нас для уборки нет и рук нет… Сейчас надо закреплять тех, кто живет в селах…

Так и сказал: закреплять…»

Более того, журналистка делает и иные, не менее обидные для Ивана Кузьмича, выводы: «Что и говорить: бездарный чиновник никогда не любил афишировать бессилие своей власти. Но есть и другая сторона проблемы. Откровенно политическая. В интервью «Правде» (6.08.1990 г.) Иван Кузьмич Полозков обозначил её вполне ясно: «Таково вообще свойство частного капитала: как только появляются свободные деньги, их владельцы начинают претендовать на свою долю власти. Чем больше денег, тем крупнее требуемая доля».

Нет, не огурцами — помидорами не желает поступиться Иван Кузьмич. Их все равно убирать некому. И даже не принципами своими — на них тоже мало охотников. Иван Кузьмич Полозков не желает поступиться главным: властью.

Похоже, что жесткая связка, о которой он не устает на поминать: «частный интерес» — «власть» — след не столько высшего партийного образования, сколько практического опыта, извлеченного из жизни, краснодарский след. Власть и выгода здесь давно уже ходят «в обнимку» всюду, где есть возможность распоряжаться тем, что «непонятно чье». Ограбленному труженику при этом действительно некуда и не к кому идти с жалобой, вот и пишут в Москву».

Выводы Маргариты Фёдоровой, исследовавшей проблему «власти» и «выгоды», прямо скажем, убийственные по своей доказательности. Однако позволю себе усомниться в искренности приводимых выше рассуждений заезжей журналистки.

К тому времени я уже возвратился из «почетной» темрюкской ссылки в Краснодар и, как говорится, наблюдал за работой Ивана Кузьмича, что называется, с близкого расстояния.

Могу засвидетельствовать: ничего подобного ни в Темрюкском районе, где мне пришлось проработать председателем райисполкома почти пять лет, ни, тем более, в краевом центре, откуда, как говорится, все видно, я не наблюдал.

Зачем же понадобилось обозлённой журналистке из асфальтовой Москвы с таким «доказательным» сарказмом лить грязь на лидера коммунистов России, в прошлом первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС И. К. Полозкова?

Ответ прост.

Впрочем, сама же М. Фёдорова и дала ответы на свои многочисленные вопросы, приведя в «Краснодарском следе» такую концовку своей статьи:

«После перемещения Ивана Кузьмича Полозкова в Москву сессия краснодарского краевого Совета народных депутатов избрала Н. И. Кондратенко своим председателем. Иван Кузьмич Полозков обрел достойного преемника. Центральная печать сообщила об избрании его кратко. Лишь вездесущий «Коммерсант» познакомил читателей с «программным выступлением» председателя Совета.

«Считаю трижды преступным… — заявил Николай Игнатович, — не говорить теперь о сионизме… Разве нет сионизма как политического течения, самого коварного, самого вредного, самого мерзкого, самого фашистского?.. Только лишь отличается от фашизма хитростью и лукавством. (Аплодисменты собрания). Я бы о крае не говорил, потому что нет в крае этой проблемы… Но меня больше тревожит обстановка… в высших эшелонах. Вы сами понимаете, если вы прочитаете наставления сионизма — такой катехизис есть. Настав ления о подрывной работе в СССР!.. О сионизме будем говорить спокойно… Народ будет сберегать сам себя от этого злого, мерзкого и коварного политического течения».

7

Давайте обратимся непосредственно к кубанскому периоду деятельности Ивана Кузьмича Полозкова, затрагивая различные аспекты его руководства краем.

Как он сам оценивал то, что происходило в те годы на Кубани, и какой видел свою роль?

В одном из «ретровью», данных газете «Новороссийский рабочий» и названного почему‑то «Счастливый человек Иван Полозков», на эти вопросы отвечает он следующим образом: «Я работал в аппарате ЦК партии и многие годы курировал Ставропольский край и Липецкую область. Потом, когда начали возникать уголовные процессы на Кубани, да, собственно, и не только на Кубани — в стране, вы помните — «рыбное» дело по фирме «Океан», другие дела, группа следователей прокуратуры СССР начала работать по побережью. Сочи, Геленджик, другие районы Кубани.

Андропов в те времена был вторым секретарем ЦК. По его инициативе была создана группа работников Центрального Комитета, которой было поручено параллельно со следственной группой (её возглавлял покойный Найденов, зам. генерального прокурора, а в то время — начальник следственного отдела прокуратуры СССР) заниматься изучением этих негативных процессов. Меня включили в эту группу.