Читаем без скачивания Сильвио Берлускони – Премьер Италии - Михаил Ильинский

– Все Савойские, – говорил мне герцог Амедео Д’Аоста, – считали себя литераторами, вели и ведут дневниковые записи, но публикуют лишь немногое и редко. Мария Беатриче вела дневники в Мексике, когда рядом была Мария Жозе, но сейчас это занятие ей наскучило, хотя работу над книгой об Амедео II – первом короле Савойских в Королевстве Обеих Сицилий (1504–1860) она не прекратила. Особое удовлетворение доставляют сведения о том, как ведет любовные дела племянник – принц Эмануэле-Филиберто, а его 65-летний отец Витторио продал на Восток 600 вертолетов. Наследные принцы, правда, неправящих династий, как видно, не брезгуют торговлей, в данном случае авиационным бизнесом (Савойские прежде особенно уважали фирму «Фоккер»).

Но главные записи Беатриче – о матери. Когда Мария Жозе приехала в Брюссель, ей прислуживали мексиканцы Марта и Хорхе. Они носили по комнатам в отеле огромную корзину с цветами. В них была воткнута визитная карточка от короля Альбера и его жены Паолы – итальянки из Калабрии. Вот надпись на карточке: «Дорогая тетя! Добро пожаловать!» «Вспомнили, что я – тетя бельгийского короля», – радостно заметила Мария Жозе, никогда ранее не видевшая ни Альбера, ни королеву Паолу. Встреча состоялась в центре Брюсселя.

А что же Мария Беатриче? Она вместе с супругом – аргентинским дворянином – дипломатом доном Луисом Рейна Корваланом вернулась в Мексику и мечтала совершить путешествие в Россию. Оставшиеся годы она была готова прожить только в Нью-Йорке. «Европа отстала», – говорила она. Но в основном потому, что Савойских не пускали в Италию. Даже ЕС проголосовал однажды против невежд, и за возвращение Савойских в Рим. Но все повисло в воздухе…

Однако вернемся к «майской королеве». Мария Жозе прожила четыре года в Мексике у младшей дочери Марии Беатриче, затем неожиданно, не предупредив даже Марию Беатриче, перебралась к другой дочери – Марии Габриэле – в виллу под Женевой на берегу озера, где за ней преданно ухаживал мажордом Алонсо. На коленях Марии Жозе удобно устроился пес – барбончино по кличке Мими. Мария Жозе на черной легкой каталке часами просиживала у окна перед балконом, рассматривала экзотические растения в саду. Курила. Третья дочь Марии Жозе – Мария Пия «держала нейтралитет» и изредка писала матери из Парижа, где она снимала квартиру в XIV аррондисмане.

– Больше всего я любила путешествовать, – говорила экскоролева. – Страсть к путешествиям у меня в крови. Моя мать – королева Елизавета Бельгийская в 75 лет посетила Россию и Китай. Мой отец Альбер I исследовал течение Амазонки, а я? Мне тоже довелось поездить и полетать. Разделяла я и страсть Савойских к автомобилям. С 1899 года монархи Савойские первыми среди суверенов сами сели за руль автомобиля в Кастель Понциано. (Сохранилась фотография, сделанная по распоряжению Умберто I адвокатом, впервые снимавшим в 1898 году туринскую плащаницу. Реликвия христианского мира принадлежала тогда Савойским).

– Летать на аэроплане начала в десять лет, еще до Первой мировой войны. Отец, бельгийский король, пустил меня в кабину самолета и велел запустить мотор. Все дрожали от страха. Кроме меня, – говорила 95-летняя Мария Жозе, закуривая очередную сигарету.

…Из «исторических» воспоминаний «майской королевы» в газеты и журналы изредка попадали ее несистематизированные «интервью» о временах Второй мировой войны, когда она и супруг были готовы начать сепаратные переговоры с англо-американцами за спиной короля и Муссолини. Еще в 1942 году наследный принц Умберто и Мария Жозе в Ватикане зондировали пути выхода из войны, и удивительно, что их никто не выдал. Знал о настроениях Марии Жозе и муж старшей дочери Муссолини – министр иностранных дел граф Чиано. На всех допросах и на встрече с дуче он ни разу не упомянул имя Марии Жозе. Никто не знает – почему.

Самой верной подругой Марии Жозе была в те годы Жанин Роша. Ее больше нет. Экс-королева тяжело переживала утрату. «Это – моя главная боль после ухода из жизни в 1983-м супруга Умберто… А ведь мы столько сделали вместе! А сколько еще могли сделать? Вы знаете, мы даже замышляли убрать Бенито Муссолини в 1943–1945 годах. И сделали бы это, если бы… история распорядилась иначе. Но история – хозяйка времени и мира. Она решила по-своему…» История с арестом Муссолини 25 июля 1943 года на вилле Савойя рассказывается на протяжении шестидесяти лет по-разному. Одни говорят, что это был заговор, в котором участвовал и король, предавший дуче. У других более спокойное мнение: король знал, как и сам дуче, о готовящемся заговоре заранее, не менее чем за две недели, но ни тот, ни другой ничего не предпринимали. Король выжидал и, конечно, не был готов, что арест Муссолини произойдет именно на его вилле, сразу после их конфиденциальной встречи и последнего объяснения. Король, прощаясь, тепло пожал руку дуче и вряд ли кривил душой, тем более, вряд ли, был столь великолепным актером. Но факт остается фактом. Дуче был арестован на королевской вилле. Мария Жозе сказала тогда: «Гитлер спасет дуче. Может пролиться кровь…» И кровь пролилась.

Из всех неправящих династий в Европе самой богатой, но не использующей свои сокровища из так называемых «моральных и этических соображений» остается династия Савойских. История такова: король Умберто II 5 июня 1946 года приказал министру королевского дома Фалконе Лучиферо забрать из сейфа № 3 королевского дворца все драгоценности и положить эти богатства в «Банка д’Италия» на римской улице Национале. При этом он сопроводил приказ таким замечанием: «Эти богатства принадлежат не мне, королю Италии, а всей исторической королевской семье Савойских. Это – запас прочности короны. И я не имею морального права вывезти его из Италии». И не вывез.

Теперь эти сокровища оцениваются в миллиарды долларов и евро. Вот их «скромный перечень», составленный министром Лучиферо: 12 900 бриллиантов, 2000 жемчужин… И далее: «Только в одной диадеме блистали 541 бриллиант и были заложены 72 жемчужины; в двух золотых браслетах – 940 бриллиантов. В двух колье 664 бриллианта, брошь-полумесяц с 98 бриллиантами, заколки с 60 бриллиантами…»

Возникает вопрос: почему об этих богатствах, хранящихся в центре Рима, никто не знает, почему за минувшие более полвека не писали о них журналисты, не организовали ни одной «познавательной выставки», которые так любят в Италии? И наконец, знал ли обо всех сокровищах Муссолини?

Вопросов возникает множество, но ответ очень короток: итальянское государство не пыталось конфисковать это королевское имущество, а семья Савойских не требовала их возвращения и пересылки к себе за границу, перевода средств в швейцарские банковские сейфы и т. д. Муссолини о сокровищах короны знал. Де-факто эти богатства принадлежат Италии. И они – в Италии! Зачем было напускать туман?