Читаем без скачивания Две Дианы - Дюма Александр

– Нет, вы не умрете, вы не умрете, государь! – воскликнула Мария. – Слушайте, еще есть одна последняя возможность, и я верю в нее…

– Что вы этим хотите сказать? – удивилась Екатерина.

– Да, – ответила Мария, – короля еще можно спасти, он будет спасен. Существует на свете один знаменитый человек, тот самый, что спас в Кале жизнь моему дяде…

– Метр Амбруаз Парэ? – спросил кардинал.

– Да, метр Амбруаз Парэ! Могут сказать, что он окаянный еретик и что если он даже согласится помочь королю, то доверять ему все равно нельзя…

– Это сущая правда, – перебила ее Екатерина Медичи.

– А если я ему доверяю? Я! – воскликнула Мария. – Истинный гений не бывает предателем! Тот, кто велик, государыня, тот и благороден! Я послала за ним надежного друга, который обещал сегодня же его привести.

– И кто же этот друг? – спросила Екатерина.

– Это граф Габриэль де Монтгомери.

И не успела Екатерина рта раскрыть от возмущения, как госпожа Дейелль, первая статс-дама Марии Стюарт, вошла в комнату и доложила своей госпоже:

– Граф Габриэль де Монтгомери прибыл и ждет приказаний, государыня!

– О, пусть он войдет! Пусть войдет! – с надрывом крикнула Мария.

XXXI. Проблеск надежды

– Погодите! – властно отчеканила Екатерина Медичи. – Не впускайте этого человека, пока я не уйду. Возможно, вы и жаждете доверить жизнь сына тому, кто лишил жизни его отца, но я-то отнюдь не желаю снова видеть и слышать убийцу моего супруга! Все это возмутительно, а посему я удаляюсь до его прихода. – И она вышла, даже не взглянув на своего умирающего сына. Но зато, уходя в свои покои, она намеренно не задернула портьеру и, захлопнув дверь, тут же жадно приникла к замочной скважине, дабы слышать и видеть все, что произойдет в комнате короля.

Габриэль вошел в сопровождении госпожи Дейелль, преклонил колено, поцеловал руку королеве и низко поклонился кардиналу.

– Что скажете? – нетерпеливо спросила Мария Стюарт.

– Скажу, государыня, что я уговорил мэтра Парэ. Он здесь.

– Благодарю, благодарю вас, преданный друг!

– Но разве королю стало хуже, государыня? – шепотом спросил Габриэль, с беспокойством взглянув на бледного и неподвижного Франциска II.

– Увы, никакого улучшения! – всхлипнула королева. – Трудно вам было уговорить мэтра Амбруаза?

– Не слишком, государыня. Его и раньше приглашали, но в таких выражениях, что ему оставалось только отказаться. Ему заявляли, что он должен честью и головою поручиться за жизнь короля, даже не осмотрев его. От него не скрывали, что он, как протестант, опасен для гонителя протестантов. Словом, к нему проявили столько недоверия, ему ставили такие жесткие условия, что он вынужден был наотрез отказаться. Впрочем, посланцы не выказывали особой настойчивости!

– Неужели они в такой форме передали наши предложения господину Парэ? – усомнился кардинал. – Но ведь мы лично, мой брат и я, два или три раза посылали к нему людей, и всегда они возвращались с отказом, с непонятными отговорками. А мы-то думали, что наши посланцы – вполне надежные люди!

– Так ли оно было, ваше преосвященство? – усмехнулся Габриэль. – Мэтр Парэ принял иное решение после того, как я передал ему милостивые слова королевы. Он убежден, что его намеренно, с преступной целью не желали допустить к больному королю.

– Тогда я начинаю понимать! – ответил Карл Лотарингский и прибавил тихо: – Я узнаю в этом милую ручку королевы Екатерины… И в самом деле: ей крайне не выгодно спасти собственного сына…

Между тем Мария Стюарт, предоставив кардиналу разбираться в том, что случилось, снова обратилась к Габриэлю:

– Так мэтр Парэ последовал за вами?

– По первому моему слову!

– Он здесь?

– Он ждет вашего разрешения войти.

– Пусть сейчас же войдет! Сейчас же!

Габриэль вышел и через мгновение вернулся вместе с хирургом.

Спрятавшись за дверью, Екатерина затаила дыхание.

Мария Стюарт подбежала к Амбруазу и, взяв его за руку, повела к постели больного, отрывисто бросая на ходу:

– Спасибо, что вы пришли, мэтр… Я надеюсь на вашу преданность, так же как и на вашу науку… Пойдемте скорее к постели короля…

Не успел Амбруаз Парэ опомниться, как уже стоял перед королем. Тот едва слышно стонал. Хирург внимательно всмотрелся в его осунувшееся, словно иссушенное страданиями лицо. Потом наклонился над тем, кто был для него только больным, и осторожно прощупал опухоль.

Король почувствовал легкое прикосновение руки врача, но не смог приподнять отяжелевшие веки.

– Ох, болит! – жалобно прошептал он. – Больно… Неужели вы не поможете мне?..

В комнате было темновато, и Амбруаз жестом попросил Габриэля придвинуть к нему светильник, но Мария опередила Габриэля и сама посветила хирургу.

Тщательное и молчаливое обследование длилось минут десять. Потом Амбруаз Парэ – строгий, задумчивый – встал и задернул полог постели.

Мария Стюарт не смела нарушить его глубокое раздумье и только с тревогой следила за выражением лица Амбруаза Парэ. Что-то он скажет? Каков будет приговор?

Прославленный целитель низко опустил голову, и королеве почудился в этом смертельный приговор.

– Ну что? – прошептала она, не в силах совладать со своею тревогой. – Неужели никакой надежды?

– Только одна и осталась, государыня, – ответил Амбруаз.

– Но одна все-таки есть!

– Да, есть, но увы, она тоже не бесспорна, и если бы… если бы…

– Что – если бы?

– Если бы тот, кого я должен спасти, не был королем…

– Спасите его, обращайтесь с ним, как с простым смертным! – воскликнула Мария.

– А если у меня не получится? – возразил Амбруаз. – Один господь всемогущ. Не обвинят ли меня в сознательном убийстве? Ведь я гугенот…

– Послушайте, – перебила его Мария, – если он выживет, я буду всю свою жизнь благословлять вас, если же он… если погибнет, я буду защищать вас до самой своей смерти! Попытайтесь! Умоляю вас! Вы говорите, что это последняя возможность. Боже мой, было бы преступлением отказаться от нее!

– Вы совершенно правы, государыня. Я попытаюсь… если мне позволят… Если вы сами дадите мне согласие, ибо не скрою от вас – способ, о котором я говорю, нов, необычен и может со стороны показаться чересчур смелым!

– В самом деле? – ужаснулась Мария. – И нет никакого другого?

– Никакого, государыня. И есть еще время его применить. Через сутки, даже через двенадцать часов будет поздно. В голове короля образовался гнойник, и если немедленно его не вскрыть, то гной попадет в мозг – и смерть наступит мгновенно.

– И вы хотите сделать эту операцию сейчас же, на месте? – спросил кардинал. – Этой ответственности я на себя взять не могу!

– Вот вы уже и сомневаетесь! – усмехнулся Амбруаз. – Нет, для этого мне нужен дневной свет, а кроме того, я должен все хорошенько обдумать, проверить свою руку, проделать кое-какие опыты. Но завтра в девять часов я могу быть здесь. При операции можете присутствовать вы, государыня, вы, монсеньор главнокомандующий, ну и, возможно, еще несколько человек, исключительно преданных королю! Лишних никого, в особенности врачей! Утром я расскажу вам, что и как намерен предпринять, и тогда, если вы дадите согласие, я с божьей помощью использую эту последнюю возможность.

– А до завтра с королем ничего не случится? – спросила королева.

– Ничего, государыня… Но особенно важно, чтоб король хорошо отдохнул и набрался сил перед операцией. Вот здесь, на столе, освежительное питье, я к нему прибавлю две капли эликсира. Пусть король сейчас же это примет, и вы увидите, что сон его станет спокоен и глубок. А вы следите… по возможности сами следите, чтоб никто не потревожил его сон.

– Не беспокойтесь, мэтр. Я всю ночь не отойду от него, – заверила хирурга Мария.

– Это очень существенно, – заключил Амбруаз Парэ. – Теперь мне здесь больше делать нечего, и я, с вашего позволения, государыня, удалюсь.

– Идите, мэтр, идите, я заранее благодарю и благословляю вас! До завтра! – ответила Мария.