Читаем без скачивания Итальянская новелла Возрождения - Джиральди Чинтио

— Братья мои, вмешаемся в эту драку и постараемся прекратить ее, заставив всех сложить оружие.

Ромео ринулся вперед, с силой стал расталкивать дерущихся людей и, поддержанный своими сторонниками, старался словом и делом положить конец побоищу. Однако ничто не помогало, ибо озлобление той и другой стороны было столь велико, что люди только и ждали случая как следует рассчитаться за старые обиды. Уже двое или трое из сражавшихся лежали на земле, а Ромео тщетно пытался утихомирить своих, когда внезапно наперерез ему выскочил Тебальдо и нанес ему сильный удар шпагой прямо в бедро. Но на Ромео была надета кольчуга, и шпага не могла пронзить и ранить его. Обернувшись к Тебальдо, он дружелюбно сказал ему:

— Тебальдо, ты заблуждаешься, если думаешь, что я пришел сюда затеять ссору с тобой и твоими людьми. Я оказался здесь случайно и хочу увести своих, желая только одного, чтобы мы жили друг с другом как хорошие граждане. Я прошу тебя, чтобы ты так же поступил со своими. Пусть не будет больше никаких столкновений, — ведь и так уже, к сожалению, пролилась кровь.

Эти слова Ромео были услышаны всеми, но Тебальдо либо не понимал того, что говорил Ромео, либо делал вид, что не понимает, и отвечал ему так:

— А, предатель, умри же! — и с яростью бросился на него сзади, пытаясь нанести удар в голову. Но Ромео, носивший всегда кольчугу с нарукавниками, мгновенно завернул левую руку в плащ и, занеся ее над головой, отбил удар и обратил острие шпаги против своего врага, пронзив ему насквозь горло. Тебальдо тут же ничком повалился на землю и умер. Поднялся невероятный шум, появилась стража подеста, и участники ссоры рассеялись.

Ромео, огорченный сверх всякой меры смертью Тебальдо, в сопровождении своих родичей и друзей поспешил в Сан-Франческо, чтобы там укрыться в келье фра Лоренцо. Добрый монах, услышав о смерти юного Тебальдо, пришел в отчаяние, видя теперь полную невозможность пресечь вражду между двумя семьями. Все Капеллетти отправились с жалобой к синьору Бартоломео. В свою очередь отец скрывшегося Ромео со старейшими Монтекки доказывали синьору Бартоломео, что Ромео прогуливался со своими друзьями и, случайно очутившись в том месте, где Капеллетти напали на Монтекки, вмешался в схватку, чтобы уладить дело миром; Ромео, уже раненный, говорил он, продолжал умолять Тебальдо увести своих и сложить оружие, но тот снова пытался напасть на него, что и послужило причиной случившегося. Так, обвиняя друг друга, обе стороны предстали перед синьором Бартоломео, с пеной у рта доказывая свою правоту. Хотя всем было ясно, что Капеллетти первыми затеяли ссору, и свидетели, достойные доверия, подтверждали слова Ромео, обращенные к его товарищам и к Тебальдо, все же синьор Бартоломео, приказав всем сложить оружие, повелел изгнать Ромео из Вероны.

В доме Капеллетти горько оплакивали убитого Тебальдо. Джульетта рыдала, не осушая глаз. Но не смерть кузена оплакивала она, — сверх всякой меры ее печалила потерянная надежда на брак и мир между семьями, и она бесконечно горевала и убивалась, не зная, чем все это может кончиться. Узнав затем через фра Лоренцо, где находится Ромео, она написала ему письмо, облитое слезами, и, отдав его в руки кормилицы, просила передать монаху. Джульетта знала, что Ромео изгнан и что, по всей вероятности, ему придется покинуть Верону; она умоляла его взять ее с собой. Ромео ответил ей, прося ее успокоиться, обещая со временем обо всем позаботиться и сообщая, что он еще не решил, где будет искать убежища, но постарается быть как можно ближе к ней и перед отъездом сделает все возможное, чтобы свидеться с ней там, где она найдет это удобным. Джульетта выбрала как менее опасное то местечко в саду, где она познала первые радости любви, и в условленную ночь Ромео, взяв оружие, с помощью фра Лоренцо вышел из монастыря и в сопровождении верного Пьетро направился к своей супруге. Джульетта встретила его в саду, обливаясь слезами. Долгое время они не могли произнести ни слова и, упиваясь поцелуями, глотали неудержимые слезы, которые ручьями текли по их лицам. Потом, сетуя, что они должны вскоре расстаться, они только и делали, что оплакивали свою горькую судьбу, без конца обнимались и целовались, предаваясь всем наслаждениям любви. Приближался час расставания, и Джульетта обратилась к супругу со страстными мольбами, чтобы он взял ее с собою.

— Мой дорогой повелитель, — говорила она, — я обрежу свои длинные волосы, оденусь в мужское платье, и куда бы вы только ни уехали, я всегда буду рядом с вами, с любовью служа вам. Разве может быть более верный слуга, чем я? О дорогой мой супруг, окажите мне эту милость и дозвольте разделить вашу судьбу.

Ромео как только мог утешал ее ласковыми словами и всячески успокаивал, уверяя, что в скором времени изгнание его будет отменено, ибо властитель уже подал надежду его отцу. И что если он думает взять ее с собою, то повезет ее не в одежде пажа, а как свою супругу и госпожу в сопровождении подобающей свиты. Он убеждал ее, что все равно изгнание больше года не продлится, и если за это время мир меж их семьями не наступит, то синьор сам возьмется за это дело, — тогда волей-неволей врагам придется помириться. Если же он увидит, что дело затягивается, он примет другое решение, ибо не может и помыслить о том, чтобы долгое время быть без нее. Они условились извещать друг друга обо всем письмами. Много слов еще сказал Ромео, чтобы успокоить свою жену, но безутешная Джульетта только и делала, что плакала. В конце концов, когда забрезжила заря, влюбленные обнялись, крепко расцеловались и, обливаясь слезами и вздыхая, предали себя воле божией. Ромео вернулся в Сан-Франческо, Джульетта — в свою комнату. Через два или три дня Ромео в одежде чужеземного купца тайком покинул Верону и в окружении своих верных слуг направился в Мантую. Там он нанял дом, ибо отец не отказывал ему в деньгах, и зажил, окруженный почетом, как ему это пристало.

Джульетта целыми днями только и делала, что лила слезы да вздыхала, почти не ела, не знала сна, и ночи ее были похожи на дни. Мать, видя слезы дочери, много раз спрашивала ее о причине ее дурного расположения духа, говорила, что пора положить конец слезам и перестать оплакивать смерть Тебальдо. Джульетта отвечала, что она не знает сама, что с ней. Однако стоило ей остаться одной, как она вновь предавалась своему горю. По этой причине она похудела и стала столь печальной и унылой, что почти ничем не походила на прежнюю красавицу Джульетту. Ромео письмами поддерживал и утешал ее, подавая надежду, что скоро-скоро они снова будут вместе. Он горячо просил ее быть веселой и не сомневаться, что все Обойдется как нельзя лучше. Однако ничто не помогало, ибо без Ромео она не могла найти лекарства от своих мучений. Мать думала, что печаль девушки происходит оттого, что некоторые ее подруги уже замужем и Джульетта тоже хочет обзавестись мужем. Эта мысль запала ей в голову, она поделилась ею с мужем и сказала:

— Супруг мой, жизнь нашей дочери очень грустна, она только и делает, что плачет и вздыхает, избегая всяких разговоров с посторонними. Я много раз спрашивала ее о причине такой скорби, но путного ничего не узнала. На все она отвечает, что сама не ведает причины, а все домочадцы только пожимают плечами и не знают, что сказать. Сдастся мне, что какая-нибудь сильная страсть ее терзает, ведь она тает на глазах, словно воск от огня. Я перебрала уже тысячу причин, и вот что мне пришло в голову: все ее подруги после последнего карнавала вышли замуж, а с ней никто и не заговаривает о браке. Вот откуда ее грусть. В день святой Евфимии ей минет восемнадцать лет; так вот, супруг мой, мне хотелось бы замолвить тебе словечко. Пора тебе позаботиться о том, чтобы найти ей хорошую партию, уважаемого человека и не оставлять ее без мужа, ибо это не такой товар, чтобы держать его дома.

Выслушал мессер Антонио речи жены своей, и они ему показались не лишенными здравого смысла, и он так ответил ей:

— Супруга моя, так как ты не видишь никакой другой причины тоски нашей дочери и считаешь, что ее надлежит выдать замуж, я сделаю все, что сочту нужным, чтобы найти ей мужа, достойного нашего рода. Ты же тем временем постарайся разузнать, не влюблена Ли она ненароком, и кого ей хотелось бы в мужья.

Мадонна Джованна сказала, что сделает все возможное, и своими расспросами не оставляла в покое ни дочь, ни домочадцев, но так ничего и не узнала. Как раз в это время мессер Антонио познакомился с графом Парисом ди Лодроне, юношей двадцати четырех — двадцати пяти лет, красивым собой и богатым. Решив, что это самая подходящая партия для Джульетты, он, не без надежды на хороший исход, сказал об этом жене. Той этот брак показался достойным и даже почетным; она сказала обо всем дочери, но та пришла в безмерное отчаяние и печаль. Мадонна Джованна, увидя это, крайне огорчилась, не будучи в состоянии разгадать причины такого поведения. Долго она уговаривала Джульетту и наконец сказала: