Читаем без скачивания Избави нас от зла - Том Холланд

Однажды вечером я задремал, и мне снова привиделось лицо в горах. Как и во время прошлых видений, глаза старика медленно открылись, и в то же мгновение до моего слуха донесся пронзительный крик. Я сразу проснулся. Снизу, из таверны, слышался приглушенный гул, а потом снова раздался крик. Я закрыл глаза. Видения не было, крики, казалось, тоже смолкли. Я поднялся с постели и с трудом спустился вниз по лестнице, То, что творилось в таверне, было, казалось, пропитано буйством и жестокостью. Люди обменивались колкостями, дико смеялись и глядели на открытую дверь, через которую в помещение таверны врывался ветер. В дверях стоял высокий поджарый мужчина. Он кутался в плащ, а шляпу натянул так низко на лоб, что я не смог разглядеть его лицо. Увидев меня, он, казалось, сделал движение в мою сторону, но потом повернулся спиной и сразу же исчез в ночи. Я последовал за ним на улицу. Шел сильный снег, но сквозь порывы метели я заметил его фигуру, удалявшуюся в направлении холма за поселением. Мне стало не по себе. Я знал, что на этом холме не было ничего, кроме могил. И вдруг неведомо как, но я почувствовал, как меня что-то дернуло, потянуло назад… Да, словно какие-то невидимые нити…

Ловелас снова умолк, а потом нахмурил лоб и покачал головой.

— Это трудно описать, — пробормотал он. — Чем бы это ни было, мне это казалось реальностью, милорд, очень странной, но подлинной реальностью… Помимо собственной воли я повернул обратно, не имея ни малейшего представления, зачем мне это надо, и стремглав поднялся по лестнице в свою комнату. Я собрал все свои запасы, потянулся к бутылке с мумие, мгновение помедлил, потом схватил ее и осушил до дна, после чего бросил бутылку и снова выбежал на улицу.

По-прежнему густо валил снег, но я смог разглядеть, правда не очень отчетливо, следы, оставленные на снегу, причем несколькими парами ног. Все они вели к кладбищу на холме. Я дошел до холма и стал подниматься по его склону. Внезапно мне показалось, что сверху раздались одобрительные возгласы и смех, и я остановился. Потом снова двинулся вперед. Я мысленно благодарил судьбу за то, что снег, лежавший на земле и на покосившихся надгробиях, заглушал мои шаги. Внезапно впереди я увидел фигуры людей, собравшихся в кружок под деревом. Перед ними на могиле лежала девушка. Один из них насиловал ее. Я решил, что это та девушка, крики которой были слышны в таверне, но сейчас она молчала, сжав зубы. Ее глаза были закрыты, руками она вцепилась в боковые грани могильного камня. Я подкрался ближе. По одежде и темным волосам девушки я понял, что она — индианка. Девушка была очень миловидна, что-то в ней, при всей дикости наряда и вида, напомнило мне Миледи. Я наблюдал, как первый насильник закончил с ней и вперед выступил второй. В тот же миг я снова подумал о Миледи, о бесчисленных лье океана между нами, о том, как ее использовали из ночи в ночь точно так же, как использовали теперь эти мужчины индейскую девушку.

Почти не задумываясь, я сунул руку в свой мешок, где у меня был двуствольный пистолет. Я осторожно зарядил его, взвел курки и выступил вперед. Никто не слышал моих шагов и не обернулся. Все они насмехались над мужчиной, который стоял в центре круга. Он стоял над девушкой и дрожал от ярости, крепко сжав кулаки. Я узнал в нем того человека, которого видел на пороге таверны. С тяжелым стоном он пробормотал молитву, сорвал с головы шляпу и упал на девушку. Его бедра тяжело заходили вверх и вниз под плащом. И внезапно, наблюдая за ним, я понял, кто передо мной. В тот же миг я нацелил пистолет ему в голову и выступил вперед.

— Отпустите ее!

Мужчина замер на девушке, но не оглянулся, однако остальные повернулись ко мне.

— В этом нет ничего плохого, — быстро сказал один из них. — Вам не понять.

— Неужели? — со смехом спросил я.

— Здесь всюду демоны.

Я снова рассмеялся.

— Так кругом и кишат?

— Нет, сэр. Я же сказал, вам не понять. Здесь всюду находят обескровленных мертвецов. На них раны, которые наносят только индейцы.

Меня это заинтересовало, и я взглянул на девушку. На какое-то мгновение мне показалось, что она могла быть вампиром, но вскоре я понял, что ошибся, и отрицательно покачал головой.

— Она не демон.

— Зато она язычница, поклоняющаяся демонам и питающая их зло.

— А вы, как я вижу, все до единого — добрые христиане, — усмехнулся я, снова покачав головой. — И поэтому сейчас же отпустите ее.

Мистер Шелдон-Стойкий медленно поднялся на ноги и повернулся ко мне лицом. Он встретился со мной взглядом, потом наклонил голову, словно творя молитву. В то же мгновение девушка тоже вскочила на ноги, выхватила нож и всадила его в спину священника так молниеносно, что никто не успел опомниться. Он поднял на меня взгляд широко раскрытых глаз, потом пошатнулся и рухнул в снег. Пока он падал, девушка молниеносно прошмыгнула мимо меня, и я побежал следом за ней вниз по склону холма. Я слышал у себя за спиной крики яростного возмущения и мягкий топот ног по снегу, понимая, что наверняка буду схвачен, несмотря на то что у меня есть оружие. Облегчающее действие мумие внутри меня еще продолжалось, но я сомневался, что смогу убежать далеко. Внезапно впереди в темноте мелькнули силуэты лошадей, привязанных к дереву у подножия холма. Девушка уже сидела верхом на одной из них. Она обрезала ножом поводья своей лошади, потом еще одной и, когда я подбежал, протянула мне руку. Я вскарабкался на вторую лошадь. Не медля, мы галопом помчались по дороге прочь от Марблхэда в непроглядную тьму.

«…Божество индейцев, дух по имени Кетан…»

История Марблхэда

Мы торопили лошадей, потому что в свете огней рыбацкого поселения, которое должны были обойти стороной, могли различить вдалеке преследователей, мчавшихся по нашему следу. Но больше на нашем пути не было ни одной деревушки, не попадались даже обрабатываемые поля. Вскоре кончилась и дорога. Мы ехали по узкой лесной тропе. Я понял, что мы наконец-то оторвались от преследователей. Впереди лежали бесконечные мили тьмы, первобытные дикие просторы. Но мы продолжали скакать галопом, а лес становился все более густым. Картины моего воображения так лихорадочно менялись, что я стал думать, что даже само царство