Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Завывая, словно сумасшедший, Феликс атаковал ближайшего зверолюда, со всей силы замахиваясь своим клинком с эфесом в виде дракона. Зверолюд поднял копьё для отражения удара. Острый клинок отколол куски от древка. Феликс ударил ногой, угодив зверолюду между ног. Тварь взвыла от боли и согнулась. Следующий удар Феликса срубил её голову с плеч.

Не дожидаясь, пока к нему подойдёт другой зверолюд, он прыгнул вперёд, что оказалось затруднительным из — за снега и неустойчивости опоры для ног. Драться он обучался в оружейных альтдорфских мастеров меча, на полах из твёрдой древесины и камня. «Странно, что мои учителя фехтования вообще не озаботились рассказать мне, что большинство сражений происходит не в столь идеальных обстоятельствах», — с горечью подумал Феликс.

Он было пожелал иметь при себе пистолет, но затем осознал, что при такой сырости и влажности ему потребовалась бы удача, чтобы тот сработал. Он скрестил клинки с массивным зверолюдом, который был короче его на голову, но раза в два шире. Одна из рук существа оканчивалась клубком сочащихся слизью щупалец. Когда эта рука метнулась к лицу Феликса, он заметил в центре ладони пиявкообразный рот. От подобного зрелища он некогда застыл бы в ужасе, но за последние несколько лет уже привык к подобному. За время странствий с Готреком ему доводилось видеть гораздо худшие вещи.

Щупальца ударили по его лицу, и Феликс почувствовал какое — то жжение. «Слизь едкая, — подумал он, — или, что хуже, ядовитая». От страха и отвращения он ударил изо всей силы. Удар его клинка пришёлся твари по запястью, отрубив её мутировавшую конечность. Следующим ударом Феликс раскроил тварь от грудины до паха.

Над головой с шипением пронеслось что — то яркое. Он понял достаточно, чтобы прикрыть глаза. Последовала сверкающая вспышка золотого света. Ком плавящегося снега обжёг ему лицо. Подняв глаза, Феликс увидел, что огненный шар Макса проделал в снегу воронку, и многие зверолюды стоят, тупо моргая и тряся головами, словно пытаясь очистить взгляд. В центре воронки в луже кипящей воды лежало несколько обгоревших тел.

«Сейчас не время для благородного боя», — решил Феликс, разглядев в свете горящих кустов, что приближается ещё больше зверолюдов. Размахивая мечом, он бросился вперёд, стараясь убить как можно больше ослеплённых зверолюдов. Двигаясь в сторону приближающейся толпы, Снорри и Готрек занимались тем же самым. Оборонялся лишь могучий великан в чёрных доспехах. Над его головой, описывая круги, двигался какой — то необычный предмет. Как предположил Феликс, некий магический драгоценный камень.

На головой пролетело ещё несколько огненных шаров, которые взорвались среди набегающей толпы зверолюдов, обратив одного или двух в пылающие факелы из плавящейся плоти, а прочих отбросив на землю силой столкновения. Понимая, что это безумная затея, но не придумав ничего иного, Феликс прокричал: «За мной, Снорри. Давай — ка разберёмся с ними!»

Безумная затея сработала. Снорри охотно последовал за ним, проигнорировав огромного воина Хаоса, ибо не мог позволить какому — то человеку опередить себя в состязании по убийству зверолюдов. «Пока всё идёт хорошо, — подумал Феликс. — По крайней мере, моя спина прикрыта». Он понимал, что если кто и сумеет позаботиться об огромном воине Хаоса, так это Готрек. Гном пока не проигрывал боёв, и Феликс сомневался, что этот станет исключением.

Добравшись до зверолюдов, Феликс нацелился на раненых и упавших, выбирая лёгкие цели и зарубая тех, кто был ослеплён. Снорри подобной дискриминацией не занимался. Он нападал на ближайших, не важно, были ли те раненными или невредимыми, ослеплёнными или зрячими, а также спасающимися бегством. Убивая, он хохотал и был счастлив, словно ребёнок, получивший новую игрушку. Макс посылал всё больше огненных шаров. Их взрывы на короткое время обращали ночь в день, а снег в пар. Феликс видел, как упал один зверолюд: его лицо представляло скопище волдырей, кожа отваливалась от плоти, а плоть слезала с костей, напоминая переваренный окорок. Потратив мгновение, чтобы сориентироваться, Феликс бросился вперёд, последовав за Снорри в самую гущу боя. Позади раздался мощный звонкий звук, сообщивший о том, что топор Готрека столкнулся с клинком огромного воина Хаоса.

— Теперь готовься к смерти, убийца Арека, — прогудел низкий бас недоступного никому из людей диапазона. — Твой топор достанется мне.

— Размечтался, — отозвался Готрек, резкий голос которого был слышен даже сквозь рёв сражения.

Феликс поднырнул под замах другого зверолюда и прыгнул вперёд, погрузив клинок в брюхо существа, обойдя его защиту. Он направил остриё вверх, под рёбра, целя в сердце, а затем извлёк меч наружу. Хлынула кровь, и тварь упала вперёд: из волчьей пасти стекала кровь, а огромные зубы лязгнули столь близко от горла Феликса, что тот ощутил её мерзкое дыхание. Феликс снова взмахнул мечом, очерчивая им окружность вокруг себя, и обнаружил, что неуправляемым вихрем сражения его вынесло прямо к Готреку и его противнику.

Феликс мрачно констатировал, что воин Хаоса воистину огромен. Со времени сражения у Одинокой башни с телохранителем — мутантом серого провидца Танкуоля, Феликс не видел никого, столь же крупного и в человеческом обличье. А по части боевого мастерства и сравнить было не с кем. Это существо носило светящуюся, исписанную рунами броню воина Хаоса, на чёрной металлической поверхности которой были выгравированы необычные знаки и головы демонов. В его правой руке находился здоровенный щит, отлитый в форме скалящегося лица Кровожадного, одного из величайших демонов. В левой руке он держал булаву из какого — то необычного металла, у которой было навершие в форме черепа какого — то другого крупного демона. Возможно, это и был череп, вычерненный и позолоченный. Он излучал странную мощь. Пустые глазницы сияли адским огнём, что выглядело так, словно демон был живым. Когда воин Хаоса поднял булаву, та издала истошный вопль, столь громкий, что он мог бы пробудить и мертвеца.

— Я Грум из Ночного Клыка, и быстрой смерти от меня не жди, — проревел воин Хаоса. — Я сломаю тебе колени, раздроблю суставы, а затем брошу твоё искалеченное тело на потеху моим последователям.

— Ты сюда хвастаться пришёл или сражаться? — презрительно усмехнулся Готрек.

— Твоя смерть станет долгой и ужасной, и твои родичи будут стенать и скрежетать зубами, когда узнают об этом.

— У меня нет родичей, — заявил Готрек, и от только что сказанных слов его борода яростно встопорщилась.

Гном нанёс прямой удар топором. Его лезвие с лязгом ударилось о щит. От удара топора лицо демона словно исказила гримаса удивления. Словно кровь или слёзы потёк расплавленный металл.