Читаем без скачивания Евангелие от Афрания - Кирилл Еськов

Опровергая версию о том, что тело Христа действительно было выкрадено учениками, Мак-Дауэлл, среди прочего, приводит и такое соображение. Дело в том, что сломать римскую печать, которой была опечатана гробница, для жителя Иудеи было делом совершенно немыслимым. По римскому закону за это распинали вниз головой, а секретные службы Империи не знали ни сна, ни отдыха до тех пор, пока преступник не будет схвачен. Эти сведения, безусловно, интересны, однако Мак-Дауэлл странным образом не замечает того, что печать-то – как ни крути – сломана была, а вот расследования как раз не было, даже самого поверхностного. Хотя, казалось бы, чего проще – быстренько распять пару-тройку учеников и закрыть тем самым дело о сломе печати; некоторое время спустя Нерон именно таким способом и закроет дело о «поджоге» Рима. В действительности, как мы знаем, ничего похожего не произошло, и это полностью вписывается в общую картину странного благодушия римских властей.

Я могу найти этим странностям единственное объяснение. Показания проштрафившихся стражников и некоторые другие детали этого инцидента – всплыви они в ходе официального расследования – были по какой-то причине столь неудобны для Пилата, что он предпочел спустить на тормозах все это дело. Вообще создается впечатление, что в этом эпизоде и римские, и иудейские официальные власти действуют по молчаливому уговору, дружно пытаясь потушить скандал, чреватый опасными разоблачениями. Можно, например, предположить, что оба «заклятых друга» являются здесь объектами крупного шантажа со стороны некоей «третьей силы».

В этой связи весьма примечательно апокрифическое Евангелие от Петра. Оно, видимо, ставило своей задачей искоренить всякие сомнения в факте воскресения: здесь оно происходит прямо на глазах множества людей, и при деятельном участии двух ангелов. «Небеса раскрылись, и сошли двое мужей, излучавших сияние. Камень, приваленный к двери, отвалился сам собой, и оба юноши вошли в гробницу […] они [стража] снова увидели выходящих из гробницы трех человек – двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними. И головы двоих достигали неба, а у того, кого вели за руку, голова была выше неба» (цит. по: Апокрифы древних христиан: исследования, тексты, комментарии. М.: Мысль, 1989). В итоге Евангелист несколько перестарался – количество чудес на погонный метр текста не уложилось даже в самые мягкие нормы правдоподобия; возможно, поэтому версия и была признана апокрифом.

Она, однако, содержит любопытнейшую подробность: в этом Евангелии – единственном изо всех – караул совместный. Это римские легионеры во главе с центурионом Петронием[21] плюс еврейские старейшины и книжники, совместно бдящие – что абсолютно неправдоподобно! – в одной палатке. То, что неизвестный Евангелист, простодушно сочинявший «суперубедительную» версию воскресения, не забыл, в числе прочих, и эту деталь, весьма показательно. Ясно, что совместный караул (обеспечивающий взаимный контроль) снимал бы все вопросы еще убедительнее, чем чисто римский – из канонической версии.

Давайте, однако, еще раз проверим с самого начала всю последовательность событий, происходивших вокруг таинственно опустевшей гробницы. Отмотаем пленку немного назад. Итак, в пятницу, во второй половине дня, Никодим и Иосиф забирают тело Христа и совершают над ним все обряды, положенные по еврейскому обычаю. Подробное описание этих обрядов я с большим (чисто этнографическим) интересом прочел у того же Мак-Дауэлла. Евреи перевивали покойника многими слоями матерчатых полос, пропитанных благовонными составами. Количество переносимых на ткань смолистых веществ достигало при этом 40-50 килограммов; в итоге покойник оказывался заключенным в толстую матерчато-смоляную скорлупу. «Пустые погребальные пелены», обнаруженные Петром и Иоанном в гробнице Христа, представляли собой нечто вроде пустого кокона, из которого выпорхнула бабочка.

До наступления темноты Никодим и Иосиф успевают перенести тело в расположенную за городом гробницу и заваливают вход в нее камнем; все это происходит в присутствии спутниц Иисуса: «Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его» (Лк 23:55). Кстати, о камне. Надо думать, он был вовсе не так велик, как иногда указывают (Мр 16:4) – ведь в тот вечер его спокойно кантовали два человека, явно не бывшие тяжелоатлетами. На следующее утро (в субботу) иудейское руководство спохватилось: «собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его, и не сказали народу: воскрес из мертвых» (Мф 27:62-64). Наплевав ради такого случая на священный для еврейского ортодокса субботний покой, первосвященники в сопровождении солдат отправляются к гробнице и опечатывают закрывающий ее камень. Остающаяся же у гробницы римская стража… Стоп!!! А ну-ка, еще один повтор!! «На следующее утро первосвященники…» Вот оно: значит, с раннего вечера пятницы до позднего утра субботы неопечатанная гробница находилась вообще безо всякого присмотра. Интересно, что же в результате «приняли на ответственное хранение» римские солдаты?

Второе предупреждение Мак-Дауэллу: «желтая карточка»

Нельзя сказать, что христианским комментаторам это обстоятельство вовсе не приходило в голову. Вот, например, что пишет Гладков: «Прежде всего им [первосвященникам] надлежало удостовериться, не украдено ли тело Иисуса в предыдущую ночь, с пятницы на субботу, иначе незачем было бы приставлять стражу […]. И они, несомненно, приказали отвалить камень, удостоверились, что тело Господа не украдено, и лишь тогда вновь привалили камень, приложили к нему печать…» Из евангельского текста, правда, это впрямую не следует («Они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» – Мф 27:66), однако я согласен с Гладковым – проверка, несомненно, была. Попробуем, однако, представить себе, как это все выглядело в реальности.

Вот солдаты отваливают камень, закрывающий вход в погребальную пещеру. Синедрионовским «уполномоченным» – правоверным евреям – не позавидуешь. Мало того, что они уже осквернились, нарушив Шабат, так им еще нужно осмотреть склеп (вспомните шок, в который повергло евреев желание Иисуса увидеть умершего Лазаря). Как вы думаете, станут ли наши ортодоксы приумножать свои субботние подвиги еще одним страшным нарушением Моисеева закона – прикосновением к мертвому телу – и проверять, что там лежит на самом деле: покойник или… пустой «кокон» из погребальных пелен? Голову кладу на рельсы, что они в лучшем случае сунули в склеп самый кончик носа и тут же дунули как ошпаренные замаливать грехи в ближайшую синагогу, на ходу бросив через плечо: «Опечатывай!» Легионеры же, надо думать, переглянулись многозначительно, покрутив пальцем у виска, а потом послали кого-нибудь из салаг в соседнее селение за портвейшком и неспешно приступили к несению службы.

Вот вам и искомая версия. Иосиф с Никодимом, дождавшись ухода женщин и наступления темноты, извлекают тело из гробницы и кладут на его место заранее приготовленную «куклу» – матерчатый «кокон». Утром они же сами – через вторые руки – подбрасывают своим коллегам из Синедриона идею о необходимости охраны склепа; в какой обстановке будет происходить – по случаю пасхальной субботы – «приемка объекта», они предвидели точно. Появление у гробницы стражи – очень важный элемент плана, позволяющий убить сразу двух зайцев. Во-первых, это заранее дезавуирует неизбежные в будущем попытки первосвященников списать исчезновение тела на происки учеников; во-вторых, оно создает убедительное алиби для авторов инсценировки и снимает с них всякие подозрения.

В ночь с субботы на воскресенье Никодим и Иосиф – опять-таки через вторые руки – информируют прокуратора о том, что его люди охраняют «пустышку». Немедленно посланный на место офицер подтверждает: в гробнице действительно нет ничего, кроме тряпок. Первой в голову Пилату приходит вполне естественная мысль: он попался в расставленную первосвященниками ловушку, цель которой – скомпрометировать ненавистного евреям прокуратора. Теперь ему остается только наступать. Проинструктированные им легионеры заявляются на рассвете в Синедрион и устраивают там скандал, суля офонарелым со сна первосвященникам вывести их на чистую воду и вообще вывернуть наизнанку всю эту жидовскую лавочку. Первосвященники, растерянные ничуть не меньше Пилата, клянутся и божатся, что они не имеют к этой истории никакого отношения, и находят взаимоприемлемый выход: пускай тело будет якобы украдено учениками. Малость покочевряжившись для виду, солдаты соглашаются; приказ прокуратора выполнен, обе стороны более или менее сохранили лицо, да еще и толика денег от Синедриона проистекла, так что в расположение части они возвращаются «с чувством глубокого удовлетворения и законной гордости».