Читаем без скачивания Полное собрание стихотворений - Александр Пушкин

К Дельвигу

Послушай, муз невинныхЛукавый духовник:Жилец полей пустынных,Поэтов грешный ликУмножил я собою,И я главой поникПред милою мечтою;Мой дядюшка-поэтНа то мне дал советИ с музами сосватал.Сначала я шалил,Шутя стихи кроил,А там их напечатал,И вот теперь я братБестолкову пустому,Тому, сему, другомуДа я ж и виноват!

Спасибо за посланье —Но что мне пользы в том?На грешника потомВедь станут в посмеяньеУказывать перстом! —Изменник! с АполлономТы, видно, заодно;А мне прослыть ПрадономОтныне суждено.Везде беды застану!Увы, мне, метроману,Куда сокроюсь я?Предатели-друзьяНевинное твореньеУкрадкой в город шлютИ плод уединеньяТисненью предают, —Бумагу убивают!Поэта окружаютС улыбкой остряки."Ах, сударь! мне сказали,Вы пишете стишки;Увидеть их не льзя ли?Вы в них изображали,Конечно, ручейки,Конечно, василечик,Иль тихой ветерочик,И рощи, и цветки…"

О Дельвиг! начерталиМне Музы мой удел;Но ты ль мои печалиУмножить захотел?В объятиях МорфеяБеспечный дух лелея,Еще хоть год одинПозволь мне поленитьсяИ негой насладиться, —Я, право, неги сын!А там, хоть нет охоты,Но придут уж заботыСо всех ко мне сторон:И буду принужденС журналами сражаться,С газетой торговаться,С Графовым восхищаться…Помилуй, Аполлон!

Роза

Где наша роза?Друзья мои!Увяла роза,Дитя зари!..Не говори:Вот жизни младость,Не повтори:Так вянет радость,В душе скажи:Прости! жалею…И на лилеюНам укажи.

На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году

Утихла брань племен: в пределах отдаленныхНе слышен битвы шум и голос труб военных;С небесной высоты, при звуке стройных лир,На землю мрачную нисходит светлый Мир.Свершилось!.. Русской царь, достиг ты славной цели!Вотще надменные на родину летели;Вотще впреди знамен бесчисленных дружинВ могущей дерзости венчанный исполинНа гибель грозно шел, влек цепи за собою:Меч огненный блеснул за дымною Москвою!Звезда губителя потухла в вечной мгле,И пламенный венец померкнул на челе!Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,Он землю русскую не взвидел под собою. —Бежит… и мести гром слетел ему во след;И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет!

Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!Когда полки врагов покрыли отдаленье,Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,Колена преклонив пред вышним алтарем,Ты браней меч извлек и клятву дал святуюОт ига оградить страну свою родную.Мы вняли клятве сей; и гордые сердцаВ восторге пламенном летели вслед отцаИ смертью роковой горели и дрожали;И россы пред врагом твердыней грозной стали!..

«К мечам!» раздался клик, и вихрем понеслись;Знамены, восшумев, по ветру развились;Обнялся с братом брат: и милым дали рукуМладые ратники на грустную разлуку;Сразились. Воспылал свободы ярый бой,И смерть хватала их холодною рукой!..А я… вдали громов, в сени твоей надежной…Я тихо расцветал, беспечный, безмятежный!Увы! мне не судил таинственный пределСражаться за тебя под градом вражьих стрел!..Сыны Бородина, о Кульмские герои!Я видел, как на брань летели ваши строи;Душой восторженной за братьями спешил.Почто ж на бранный дол я крови не пролил?Почто, сжимая меч младенческой рукою,Покрытый ранами, не пал я пред тобоюИ славы под крылом наутре не почил?Почто великих дел свидетелем не был?

О, сколь величествен, бессмертный, ты явилсяКогда на сильного с сынами устремился;И, челы приподняв из мрачности гробов,Народы, падшие под бременем оков,Тяжелой цепию с восторгом потрясалиИ с робкой радостью друг друга вопрошали:"Ужель свободны мы?… Ужели грозный пал…Кто смелый? Кто в громах на севере восстал?.."И ветхую главу Европа преклонила,Царя-спасителя колена окружилаОсвобожденною от рабских уз рукой,И власть мятежная исчезла пред тобой!

И ныне ты к сынам, о царь наш, возвратился,И край полуночи восторгом озарился!Склони на свой народ смиренья полный взгляд —Все лица радостью, любовию блестят.Внемли – повсюду весть отрадная несется,Повсюду гордый клик веселья раздается;По стогнам шум, везде сияет торжество,И ты среди толпы, России божество!Встречать вождя побед летят твои дружины.Старик, счастливый век забыв Екатерины,Взирает на тебя с безмолвною слезой.Ты наш, о русской царь! оставь же шлем стальнойИ грозный меч войны, и щит – ограду нашу;Излей пред Янусом священну мира чашу,И, брани сокрушив могущею рукой,Вселенну осени желанной тишиной!..И придут времена спокойствия златые,Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые,В колчанах скрытые, забудут свой полет;Счастливый селянин, не зная бурных бед,По нивам повлечет плуг, миром изощренный;Суда летучие, торговлей окриленны,Кормами рассекут свободный океан,И юные сыны воинственных славянСпокойной праздности с досадой предадутся,И молча некогда вкруг старца соберутся,Преклонят жадный слух, и ветхим костылемИ стан, и ратный строй, и дальний бор с холмомНа прахе начертит он медленно пред ними,Словами истины, свободными, простыми,Им славу прошлых лет в рассказах оживитИ доброго царя в слезах благословит.

Итак я счастлив был, итак я наслаждался,Отрадой тихою, восторгом упивался…И где веселья быстрый день?Промчался лётом сновиденья,Увяла прелесть наслажденья,И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!

Слеза

Вчера за чашей пуншевоюС гусаром я сидел,И молча с мрачною душоюНа дальний путь глядел.

"Скажи, что смотришь на дорогу? —Мой храбрый вопросил. —Еще по ней ты, слава богу,Друзей не проводил".

К груди поникнув головою,Я скоро прошептал:"Гусар! уж нет ее со мною!.."Вздохнул – и замолчал.

Слеза повисла на ресницеИ канула в бокал. —"Дитя! ты плачешь о девице.Стыдись!" – он закричал.

"Оставь, гусар… ох! сердцу больно.Ты, знать, не горевал.Увы! одной слезы довольно,Чтоб отравить бокал!.."

Угрюмых тройка есть певцов —Шихматов, Шаховской, Шишков,Уму есть тройка супостатов —Шишков наш, Шаховской, Шихматов,Но кто глупей из тройки злой?Шишков, Шихматов, Шаховской!

К Бар. М. А. Дельвиг

Вам восемь лет, а мне семнадцать било.И я считал когда-то восемь лет;Они прошли. – В судьбе своей унылой,Бог знает как, я ныне стал поэт.Не возвратить уже того, что было,Уже я стар, мне незнакома ложь:Так верьте мне – мы спасены лишь верой.Послушайте: Амур, как вы, хорош;Амур дитя, Амур на вас похож —В мои лета вы будете Венерой.Но если только буду жив,Всевышней благостью Зевеса,И столько же красноречив —Я напишу вам, баронесса,В латинском вкусе мадригал,Чудесный, вовсе без искусства —Не много истинных похвал,Но много истинного чувства.Скажу я: "Ради ваших глаз,О баронесса! ради балов,Когда мы все глядим на вас,Взгляните на меня хоть разВ награду прежних мадригаловКогда ж Амур и ГименейВ прелестной Марии моейПоздравят молодую даму —Удастся ль мне под старость дня,Вам посвятить эпиталаму?

Моему Аристарху

Помилуй, трезвый АристархМоих бахических посланий,Не осуждай моих мечтанийИ чувства в ветренных стихах:Плоды веселого досуга,Не для бессмертья рождены,Но разве так сбереженыДля самого себя, для друга,Или для Хлои молодой.Помилуй, сжалься надо мной —Не нужны мне твои уроки.Я знаю сам свои пороки.Конечно беден гений мой:За рифмой часто холостой,На зло законам сочетанья,Бегут трестопные толпойНа аю, ает и на ой. —Еще немногие признанья:Я ставлю (кто же без греха?)Пустые часто восклицанья,И сряду лишних три стиха;Нехорошо, но оправданьяНе льзя ли скромно принести?Мои летучие посланьяВ потомстве будут ли цвести?Не думай, цензор мой угрюмый,Что я, беснуясь по ночам,Окован стихотворной думой,Покоем жертвую стихам;Что, бегая по всем углам,Ерошу волосы клоками,Подобно Фебовым жрецамСверкаю грозными очами,Едва дыша, нахмуря взор,И засветив свою лампаду,За шаткой стол, кряхтя, засяду,Сижу, сижу три ночи срядуИ высижу – трестопный вздор…Так пишет (молвить не в укор)Конюший дряхлого ПегасаСвистов, Хлыстов или Графов,Служитель отставной Парнасса,Родитель стареньких стихов,И од не слишком громозвучных,И сказочек довольно скучных.

Люблю я праздность и покой,И мне досуг совсем не бремя;И есть и пить найду я время.Когда ж нечаянной поройСтихи кропать найдет охота,На славу Дружбы иль Эрота, —Тотчас я труд окончу свой.Сижу ли с добрыми друзьямиЛежу ль в постеле пуховой,Брожу ль над тихими водамиВ дубраве темной и глухой,Задумаюсь – взмахну рукамиНа рифмах вдруг заговорю —И никого уж не морюМоими резвыми стихами…Но ежели когда-нибудь,Желая в неге отдохнуть,Расположась перед камином,Один, свободным господином,Поймаю прежню мысль мою, —То не для имени поэтаМараю два иль три куплета,И их вполголоса пою.

Но знаешь ли, о мой гонитель,Как я беседую с тобой?Беспечный Пинда посетитель,Я с Музой нежусь молодой…Уж утра яркое светилоПоля и рощи озарило;Давно пропели петухи;В полглаза дремля – и зевая,Шапеля в песнях призывая,Пишу короткие стихи,Среди приятного забвеньяСклонясь в подушку головой,И в простоте, без украшенья,Мои слагаю извиненьяНемного сонною рукой.Под сенью лени неизвестнойТак нежился певец прелестный,Когда Вер-Вера воспевал,Или с улыбкой рисовалВ непринужденном упоеньиУединенный свой чердак.В таком ленивом положеньиСтихи текут и так и сяк.Возможно ли в свое творенье,Уняв веселых мыслей шум,Тогда вперять холодный ум,Отделкой портить небылицы,Плоды бродящих резвых дум,И сокращать свои страницы? —

Анакреон, Шолье, Парни,Враги труда, забот, печали,Не так, бывало, в прежни дниСвоих любовниц воспевали.О вы, любезные певцы,Сыны беспечности ленивой,Давно вам отданы венцыОт музы праздности счастливой,Но не блестящие дарыПоэзии трудолюбивой.На верьх Фессальския горыВели вас тайные извивы;Веселых Граций перст игривыйМладые лиры оживлял,И ваши челы обвивалДетей Пафосских рой шутливый.И я – неопытный поэт —Небрежный ваших рифм наследник,За вами крадуся вослед…А ты, мой скучный проповедник,Умерь ученый вкуса гнев!Поди, кричи, брани другогоИ брось ленивца молодого,Об нем тихонько пожалев.

Тень Фон-Визина