Читаем без скачивания На линии огня - Дональд Гамильтон

Эти его движения, а возможно, и яркий плед привлекли наконец внимание кабана: зверь прервал свой широкий шаг. По-моему, я даже видел, как его глазки сузились от восторга. Голова наклонилась, и вепрь ринулся в атаку. Я поместил перекрестие прицела на его плечо, не будучи уверенным, что пуля с мягким наконечником сможет пробить кости черепа. А пока, затаив дыхание, готовился к выстрелу. Гандермэн, словно слепой, бросился на линию огня, едва не попав под мой выстрел, который буквально в последний миг я не сделал.

Остальное походило на ночной кошмар, который никак не удается забыть. Помню, я кричал ему, чтобы он убрался к черту с линии огня. Если бы он бросился в сторону, а не бежал прямо на меня, убить кабана мне не составило бы труда. Но Карл явно оглох от паники и пер прямо ко мне, а за ним пер вепрь, только гораздо быстрее. Помню, я успел подумать, что сейчас кому-то из нас придет конец, если этот чертов дурак не уберет из моего прицела свою здоровенную тушу. Казалось идиотизмом вот так стоять с точнейшим оружием в руках, способным прострелить насквозь трех свиней в ряду, если только пуля по пути не встретит слишком много костей, и не иметь возможности им воспользоваться. Каждый раз, как только я делал шаг в сторону для верного выстрела, этот бугай кидался туда же. А добежав до меня, вместо того чтобы мчаться дальше, принялся за меня хвататься.

Я врезал ему стволом, хотя отличное ружье не заслуживало такого обращения. Не знаю, насколько сильно я его огрел и куда он отлетел после этого. Борясь с ним, я поскользнулся на снегу и упал, а когда поднял глаза, вепрь был уже почти на мне. Я еще успел перекатиться, найти винтовку, которую при падении выронил, и ухитриться выстрелить, прежде чем в меня вонзился клык. Помню мою последнюю мыль: «Глупее смерти не придумаешь...» Но, конечно, я не умер. Все еще живу, если можно так выразиться.

Глава 9

А сейчас я смотрел на этого крупного мужчину, стоящего в отделанном золотом кабинете своего, опять же отделанного золотом ночного клуба. Он владел еще одним заведением на краю города, но «Оазис» был его любимым детищем, ибо сюда приходили известные люди. То, что произошло тогда на охоте, осталось нашим с ним секретом – его и моим. Гандермэн рассказал егерям историю о заклинившем ружье. И те, что бы они там ни прочли по следам на снегу, предпочли благоразумно промолчать. А Северная Каролина ой как далеко от здешних мест! Его секрету никто не угрожал, кроме меня.

Я, конечно, был не в том состоянии, чтобы устраивать пресс-конференции, когда меня принесли с той горы. Мою жизнь едва спасли благодаря переливаниям крови, как я узнал позже. Ну а впоследствии решил вообще никогда не говорить на эту тему. Не та история, чтобы без веской причины предавать ее широкой огласке. И позорить Карла Гандермэна за случившееся. В конце концов, непреднамеренно же он стал причиной моей трагедии.

В наших разговорах мы тоже никогда не касались этого злополучного инцидента, словно его и не было. Карл посетил меня в больнице, когда я выздоравливал, и мы поболтали о всякой всячине – главным образом о футболе, благо сезон еще продолжался. Гандермэн понял, что по собственному почину я не коснусь этой темы, и сказал:

– Послушай, приятель, и что ты теперь собираешься делать? Вернешься обратно в колледж?

Когда же я ответил, что нет причин, чтобы этого не сделать, он заявил:

– Ну, если передумаешь, то у меня есть для тебя предложение. В моем городе один оружейник хочет отойти от дел, а ты ведь любишь работу подобного рода, судя по тому, как не раз распинался об этом в здешних лесах. Ну, так вот, если надумаешь ею заняться, то просто дай мне знать, и я куплю мастерскую. Расплатишься со мной, если мастерская станет окупаться, да и в этом случае назначишь срок по своему усмотрению. Кстати, не тревожься о счетах за лечение, о них уже позаботились. Ну, еще увидимся!

Он вышел, прежде чем я смог запротестовать: таков был его метод признания долга, как полагаю, и оплаты по нему. Гандермэн всегда гордился, что он из тех мужчин, которые за все платят сполна. Не думаю, что предложение организовать для меня бизнес было целиком бескорыстным: несомненно, у него имелись свои соображения насчет того, чтобы я был все время под рукой на случай, если понадобятся мое знание оружия и умение обращаться с ним. В то время идея сделаться оружейником выглядела из мира фантастики – у меня были более амбициозные планы. Дело происходило осенью. Но уже в начале лета, как мне помнится, я позвонил ему по междугородному, чтобы спросить, остается ли его предложение в силе.

Итак, сейчас я наблюдал, как он – крупный, холеный и симпатичный в белом обеденном пиджаке – одной рукой смешивал напитки, а другой обнимал девушку, с которой я совсем недавно позорно боролся в ее спальне, чтобы отвязаться. Думаю, Карл разразился бы громовым хохотом, узнай он об этом. Впрочем, Марджи не из тех, кто оставит это в тайне от него:

Гандермэн обладал большим чувством юмора, правда, лишь до тех пор, пока шутка не касалась его лично. Мы с ним прошли долгий совместный путь от того заснеженного горного гребня в Северной Каролине.

Спешу оговориться: я никогда не ненавидел его – ну разве что иногда по ночам. Всегда пытался напомнить себе: случившееся с ним в тот день могло бы произойти с каждым, в том числе и со мной, если бы я не охотился с мальчишеских лет, а в числе моих трофеев не были олени-самцы и медведи. Нужно не только иметь крепкие нервы, чтобы поступить единственно верным способом в такой момент, необходимы еще личный опыт и практика. А вдруг – чем черт не шутит? – этот же Карл выйдет завтра утром и наповал уложит сразу пятерых набросившихся на него вепрей? Хотя в такое мне не верилось, да и ему, думаю, тоже. Но он хотел держать меня рядом еще и потому, что надеялся не мытьем, так катаньем со временем доказать нам обоим, что там, в горах, с ним вышла ошибочка. И на старуху, мол, бывает проруха.

Порой я даже не мог не испытывать к нему жалости: в его власти было заставить меня держать язык за зубами, да вот только сам он был не в состоянии забыть о том, как удирал поджав хвост, подобно перепуганному щенку. Иногда, мне сдается, что из-за стыда за себя он так подчеркнуто вызывающе держится и с Марджи. Бытует мнение, что сексуальная мощь адекватна мужеству. Возможно, Гандермэн ободряет себя тем, что коли у него в избытке первого, то просто не может быть такого, чтобы не хватало второго. Ну и насчет меня – кто знает? – может, у него свои особые теории, хотя характер у него далеко не теоретика, да и рубить он предпочитает сплеча. Практика – вот его конек, а шуточки у него – хоть стой, хоть падай.

Мне надоело играть в молчанку.

– Карл, чья это была идея приклеить ко мне ту пигалицу? Марджи оглянулась:

– Кого, меня, что ли?

– Нет, не тебя, дорогуша, – отозвался я. – Я же сказал – пигалицу.

Гандермэн широко осклабился.

– Ну и как же ты выкрутился? – поинтересовался он, протягивая мне бокал.

– Отлично, – ответил я. – Все в лучшем виде. Я оказался на высоте. – Говоря по правде, так оно и было.

– Что это за чертовщину вы тут несете? – вмешалась Марджи.

– О, да я просто подумал, что Полу понадобится алиби получше, чем связка дохлой рыбы, – рассмеялся Карл. – Поэтому и обеспечил ему надежную крышу.

Моя импотенция – следствие рокового инцидента, – о чем мы так свободно вели речь между собой, оставалась, как вы, должно быть, догадались, глубокой тайной для всего остального мира. Но однажды Карл не выдержал-таки и проговорился

Марджи, когда она пытала его насчет меня. Тогда я возненавидел его за треп, но сейчас был рад, что она в курсе. Благодаря этому в мире стало одним человеком больше, с кем я мог вести себя естественным образом.

– Уж не знаю, как тебя и благодарить. Он все еще смеялся:

– И как же ты выкрутился, дружище? Вел себя как настоящий джентльмен?

– Не будь дураком, – осадил я его. – Она не понимала толком даже, о чем я говорю, настолько упилась. К счастью, эта девица не считает зазорным принимать выпивку от незнакомых мужчин. В общем, накачал ее спиртным и в три часа ночи уложил в постель. – Я попробовал содержимое моего бокала и добавил: – Но ты – высокомерный сукин сын.

– Не обижайся! Что значит маленькая шутка между друзьями?

– До тех пор, пока мы друзья, – да. А кстати, мы еще друзья, Карл? Этот твой холуй в предбаннике, по-видимому, не знает о нашей дружбе.

– Ах, не пори чушь... – начала было Марджи.

– Заткнись! – оборвал ее Гандермэн. Она умолкла, а он внимательно посмотрел на меня. – Ну и что же ты сам думаешь по этому поводу?

– Этот же вопрос я сам себе задаю после вчерашних трех часов пополудни.

– И какой же ответ, приятель?

– А ответ такой: «Я не знаю». Откуда мне знать, насколько долго теперь хватит твоей дружбы, Карл? Поэтому думаю залечь на дно, пока не буду уверен, что ты не выбросишь меня волкам на растерзание после всего случившегося. Как я понимаю, Тони все еще уводит полицию со следа? Он у них главный подозреваемый?! Тогда вроде бы все на мази, чтобы и дальше действовать по первоначальному плану.