Читаем без скачивания Рождественская мистерия - Юстейн Гордер

— Это церковь Святого Варфоломея, — сообщил Эфириил. —

Она была построена в одиннадцатом веке и названа в честь одного из двенадцати апостолов, учеников Христа. Что касается святого Варфоломея, то он добрался до самой Индии и рассказывал там о Христе.

Тут Элизабет заметила нечто странное. Она показала на шпиль церковной башни.

— Там наверху сидит какая-то белая птица, — сказала она.

По лицу ангела скользнула улыбка.

— Если бы так, — вздохнул он.

Но через несколько секунд существо, показавшееся Элизабет птицей, кружа в воздухе, начало опускаться рядом с процессией паломников. И задолго до того, как оно опустилось на землю, Элизабет поняла, что это отнюдь не птица. Оказывается, на церковном шпиле сидел не кто иной, как настоящий ангел. Но это был не взрослый ангел, а ангелок — ростом он был не больше Элизабет.

Ангел-малыш опустился на землю прямо у ног Элизабет.

— Прекрасно, — воскликнул он. — Меня зовут Умораил, и я тоже иду с вами в Вифлеем.

Он шаловливо покрутился вокруг странников и набрал немного высоты, чтобы оглядеть Каспара. В конце концов он воззрился на Эфириила и сказал:

— Однако я ждал этой встречи четверть вечности.

Каспар задумчиво замер на месте. Потом решительно откашлялся, он хотел что-то сказать.

— Четверть вечности, — начал он, — это приблизительно шестьдесят шесть тысяч двести восемьдесят девять лет... или около ста пятидесяти девяти тысяч четырехсот девяноста восьми лет... или, если это определить более точно, — четыреста тридцать девять миллионов восемьсот одиннадцать тысяч девятьсот семьдесят семь лет и четыре секунды... или, кажется, чуть побольше. Не так-то легко определить точно, как долго длится четверть вечности. Ведь прежде нужно определить продолжительность самой вечности, а потом разделить на четыре части, но определить точно, сколько продолжается вечность, очень трудно. Независимо от того, из какого числа человек исходит, вечность всегда оказывается еще немножко больше. Таким образом, можно утверждать, что четверть вечности это также долго, как и целая вечность. Даже тысячная доля вечности не менее велика, чем остальная часть вечности. Понять это весьма трудно, потому что сосчитать продолжительность вечности или ее половину может только Бог.

Ангел Умораил обиженно насупился, глядя на волхва.

— Во всяком случае, я просидел на верхушке церковной башни долгие годы, — заявил он.

Каспар снова откашлялся:

— Возможно, ты и прав, но это вовсе не значит, что ты просидел на верхушке башни четверть вечности.

Но, чтобы не успело возникнуть ни целой ссоры, ни даже ее четверти между волхвом и ангелочком, Навин ударил посохом о мостовую и произнес:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

И они отправились в путь через город и дальше по дорогам и склонам. Умораил парил над самой землей впереди овец. Таким образом шествие паломников оказалось под ангельской защитой спереди и сзади.

По пути им попадалось множество городов и деревень, но они не останавливались, пока не подошли к старинному городу Кельну, в древности римской колонии, расположенной на берегу реки Рейн. Эфириил объяснил, что их путь через Европу проложен так, чтобы как можно меньше попадаться на глаза людям.

— Ангельские часы показывают тысяча двести семьдесят второй год от Рождества Христова, — проговорил он и показал на строящийся очень большой собор. — Как мы видим, здесь в Кёльне началось возведение Божьего храма, но окончательно он будет готов лишь через много сотен лет.

Пастух ударил посохом:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

Процессия пилигримов уже снова тронулась в путь, как вдруг впереди послышался тоненький голосок. Это Умораил повернулся к ним и воскликнул:

— Здесь удивительная природа! Мы пойдем вдоль сказочно красивой Рейнской долины. Вы увидите множество крепостей и замков, равнины с виноградниками и готические соборы, а еще кругом растут целые поляны одуванчиков и ревеня.

Они быстро шли вдоль берега самой большой реки, какую Элизабет Хансен когда-либо видела. По сравнению с ней Гломма {Гломма — самая большая река в Норвегии.} казалась всего-навсего маленьким ручейком.

Постепенно долина реки сужалась, а горы становились все выше. Они миновали немало небольших городков и деревень. По реке плыли баржи.

На бегу, среди всего этого природного великолепия, Элизабет спросила, встречал ли ангел Эфириил Умораила когда-нибудь раньше.

Эфириил не мог удержаться от смеха.

— Все ангелы небесные знакомы между собой уже целую вечность, — ответил он.

— Вас очень много?

— Да, целая рать.

— А как же вы узнаете друг друга?

— Но ведь, как я уже сказал, мы знакомы целую вечность, а это значит — очень давно.

Элизабет задумалась: она не сразу поняла, что имел в виду Эфириил. Тогда ангел разъяснил более подробно:

— Если кто-то приглашает гостей на несколько часов, не следует звать более пяти или шести человек, чтобы у всех была возможность пообщаться друг с другом, но если бы, например, вечеринка продолжалась три дня, то можно было бы пригласить и пятьдесят человек.

Элизабет кивнула, потому что этот вопрос они с мамой обсуждали всякий раз, когда у Элизабет был день рождения.

— И?.. — спросила она.

Ангел широко развел руки.

— Небесное застолье длится уже целую вечность.

Так что Элизабет немножко узнала о житье на небе, но ей ужасно хотелось узнать об этом поподробнее:

— И у каждого ангела свое имя?

— Конечно. Ведь иначе мы не могли бы обращаться друг к другу, к тому же тогда мы не были бы ЛИЧНОСТЯМИ.

И тут Эфириил принялся называть одно за другим имена ангелов:

— Вот они, имена ангелов небесных: Ариил, Бериил, Курукоил, Даниил, Эфириил, Фабиил, Гавриил, Гаммурабиил, Иммануил, Йокиил, Какадуриил, Луксуриил, Михаил, Нариил...

— Ну ладно, достаточно, — прервала Эфириила Элизабет, — Как долго тебе пришлось бы говорить, чтобы назвать имена всех ангелов?

— Пожалуй, мне пришлось бы говорить целую вечность.

Элизабет в изумлении покачала головой:

— Это просто потрясающе, что ты смог запомнить имена всех без исключения ангелов.

— Но ведь это не так уж и трудно, если в твоем распоряжении целая вечность.

Голова у Элизабет совсем пошла кругом. И она продолжала:

— Подумать только, что можно было придумать такое количество имен, оканчивающихся на «ил».

Ангел Эфириил кивнул:

— Фантазия Всевышнего так же безгранична, как безгранично число звезд на небе. Не существует двух ангелов, точь-в-точь похожих друг на друга, также как и двух совершенно одинаковых людей. Конечно же, можно создать тысячи совершенно одинаковых машин, но это настолько легко, что человек и сам способен справиться.

В конце своего рассказа Эфириил произнес несколько слов, которые Элизабет сложила в своем сердце:

— Каждый человек на земле — это само по себе совершенное Божье творение.

Улыбка не сходила с лица Иоакима. Так забавно было читать про ангелов. Вдруг он услышал мамины шаги в прихожей. Он не успел спрятать листочки в заветную шкатулку и потому поспешно положил их под подушку.

Мама перегнулась через кровать, чтобы рассмотреть очередную картинку в его календаре.

— Ангел, — произнесла она. — На шпиле церковной башни.

И тут Иоаким повел себя весьма глупо, так глупо, что потом целый день об этом жалел. Он забыл, что ни в коем случае не следует рассказывать о том, что написано на тоненьких листочках. Вероятно, он заговорил об этом потому, что пытался запомнить все необыкновенные имена ангелов. Он взял да и выпалил:

— Это ангелочек Умораил.

Мама посмотрела на него.

— Умораил?

Иоаким кивнул. Он подумал, что это было очень подходящее имя для ангела-малыша, такое забавное, что он повторял его множество раз про себя, а потом оно неожиданно вырвалось вслух при маме.

— Ангел сидит на вершине собора Святого Варфоломея, — сказал он. — Он сидел там четверть вечности, а на картинке как раз изображен тот момент, когда он собирается взлететь, а потом, покружив, спуститься прямо к Элизабет и прочим странникам.

Услышав все это, мама ничего не сказала Иоакиму, а просто позвала папу. Когда тот вошел в комнату, она попросила Иоакима повторить название церкви.

— Ой! — тут только Иоаким понял, что он проговорился. —