Читаем без скачивания Девочка со скрипкой. Все мы платим за чужие грехи… - Ольга Алейникова

– Да, я согласна, – просто отвечаю я, не зная, что можно добавить. Хикс сжимает мою руку ещё сильнее, и я благодарна ему за это. Он не даёт мне сдаться.

Этот разговор длится ещё какое-то время. В основном Диана разговаривает с тётей Миртой, иногда задаёт мне какие-то вопросы, а после уходит наверх, чтобы пообщаться с Глэном и Сади. Тётя идёт следом, а я не могу сдвинуться с места. Мы сидим с Хиксом на диване и молчим довольно долго, прежде чем я понимаю, что тишина делает мне лишь больнее.

– Почему ты не в колледже? У тебя будут проблемы, – говорю я Хиксу, он лишь качает головой.

– О чём ты, Мэли, – отвечает он ласково. – Разве я мог оставить тебя в такой ситуации? Мама позвонила мне рано утром, я взял билет на экспресс.

– Потратил все свои сбережения? – спрашиваю я и чувствую невероятную благодарность вперемешку с нежностью. Если я и хочу кого-то видеть сегодня рядом, то только его.

Брат не отвечает. Мы долго смотрим друг другу в глаза, пока я не подвигаюсь ближе и не целую его. Я сразу же окунаюсь в мир огня и света, мир нежности и заботы, в мир Хикса. Кузен не спешит прерывать поцелуй, проходит пару минут прежде, чем мы отстраняемся друг от друга.

– Мне стоит запоминать этот поцелуй или забыть так же, как ты сделала это год назад? – тихо спрашивает Хикс. Я с трудом соображаю, потому отвечаю не сразу.

– Я никогда не забывала, Хикс, – говорю я ему и вижу, как парень нервно сглатывает.

– Иди сюда, – улыбается он и обнимает меня. Я утыкаюсь ему в грудь и с наслаждением вдыхаю аромат его парфюма вперемешку с запахом свежей травы. Это те объятья, которые Хикс дарил мне все эти годы, и я благодарна ему за отсутствие неловкости между нами сейчас.

Мы сидим так довольно долго, мне кажется, что я начинаю засыпать, а потом резко сажусь прямо. Как я могла забыть о самом важном? Полностью погрузившись в своё горе, я забыла, что должна помочь маме. В этом вся я. Как я раньше не замечала своего эгоизма?

– Маме нужен адвокат, – говорю я Хиксу, тот кивает головой.

– Я знаю. Не переживай, Мэли. Он у неё будет, – отвечает мне кузен и протягивает визитку, которую вытащил из кармана. Я смотрю на буквы и не сразу могу сплести их воедино. У меня ощущение, будто я не спала несколько ночей.

– Оливер Салливан, – читаю я и вопросительно смотрю на брата. – Он хороший адвокат? Ты уверен?

– Он знаток своего дела, – отвечает Хикс. – Как человек, он невероятно сложный и, я бы сказал, своеобразный. Но лучше него специалиста не найти.

– Нужно позвонить ему, чего мы ждёт, – быстро говорю я и тянусь за телефоном, но Хикс останавливает меня.

– Я ему позвонил ещё из поезда. Он скоро приедет, – говорит Хикс, и я пытаюсь понять его слова.

– Он не отсюда? – спрашиваю я. – Не из города?

– Он из Хаммонда, – говорит брат и поджимает губы. – Мы познакомились в колледже. Он читал у нас лекции.

– Из Хаммонда, – тихо повторяю я, а потом резко чувствую прилив злости. – Почему бы нам не пригласить адвоката из Нового Орлеана? Хикс, он ведь ничего не знает ни о нашей семье, ни о нашем городе.

– В том то и дело, – поясняет кузен. Я вижу, как он спокоен и рассудителен, я верю ему и немного успокаиваюсь. – Лучше, если он не будет знать никого здесь, не будет питать ни к кому личных симпатий или антипатий. Так будет честнее и продуктивнее. Он будет заниматься работой и только.

Я понимаю, что Хикс прав, как и всегда, собственно. На миг я задумываюсь о том, где мы возьмём столько денег на лучшего адвоката Хаммонда, но тут же отгоняю от себя эти мысли. Что-нибудь придумаю. Сейчас это неважно, главное, чтобы мама была в порядке.

– Как думаешь, мне можно к маме? – спрашиваю я, а Хикс лишь отрицательно качает головой. – Может, нужно съездить в участок, поговорить с шерифом? Мы ведь даже толком не знаем, в чём там дело.

Хикс снова берёт меня за руку и старается улыбнуться.

– Всё, что тебе сейчас нужно, это успокоиться и отдохнуть. На тебе лица нет, – говорит кузен. – Шериф ничего тебе рассказывать не станет. Давай ждать Салливана. Он поедет сразу в участок, а потом уже к нам. Но не думаю, что это будет раньше завтрашнего утра.

Диана и тётя Мирта спускаются вниз, о чём-то переговариваясь. Я не слушаю, стараюсь абстрагироваться от всего, что происходит.

– Увидимся, Эммелин, – говорит мне Диана, я киваю ей. Когда за Медисон закрывается дверь, мы все оказываемся в одном положении – смятение и неловкость.

Тётя садится напротив меня и улыбается. Я ценю её попытки поддержать меня, но это не помогает.

– Как думаешь, вам лучше жить здесь или на время переехать ко мне? – спрашивает тётя Мирта.

– Я хочу, чтобы, когда мама вернулась, здесь было всё так же, словно она и не уезжала, – отвечаю я, тётя меня понимает. Я не могу бросить свой дом, место, где каждая вещь хранит воспоминание о моих родителях. Моего отца убили, а теперь ещё лишили и матери. Мне становится нехорошо от мысли, что это происки одного и того же человека.

– Тебе лучше поспать, милая, – говорит тётя Мирта, я соглашаюсь.

Я медленно поднимаюсь наверх, но иду не в свою комнату. Сначала я захожу к Глэну. Он сидит перед телевизором и смотрит Discovery, без звука. Я понимаю, это лишь фон. Я подхожу к брату и сажусь с ним рядом на пол.

– Как думаешь, – спрашивает он, не поднимая на меня глаз, – нас ведь не отправят в разные социальные центры? Нас не разлучат?

– Глэн, нас никуда не отправят, – говорю я брату. – Ты же слышал, что сейчас о нас будет заботиться тётя Мирта.

– Она не сможет делать это вечно, – отвечает брат, мне хочется заплакать. – Когда-нибудь всё равно придётся нас отдать.

– Мама вернётся, слышишь, – говорю я Глэну и обнимаю его. Он обнимает меня в ответ. – И что бы там ни было, я никогда не позволю им забрать у меня вас. Мы всегда будем вместе, обещаю.

Когда я захожу к Сади, то не сразу замечаю её. Только подойдя ближе, я вижу сестру на полу за кроватью. Она лежит, свернувшись клубочком и смотрит на фотографию. Я сажусь рядом с ней. Вижу, что Сади плачет.

– Малыш, не грусти, – говорю я ласково. – Мама скоро вернётся. Давай до её возвращения мы не будем плакать. Она будет рада, что мы такие сильные у неё. Договорились?

Сади не отвечает. Мы долго сидим в тишине, потом я вижу, что сестра уснула. Я хочу положить её на кровать, но моя Сади уже большая и тяжёлая.

– Давай я, – слышу я за спиной. Хикс переносит сестру на кровать, укрывает одеялом, и мы выходим из комнаты. – Тебе тоже не помешает поспать.

– Побудь со мной, пожалуйста, – прошу я, и Хикс соглашается.

Я лежу на кровати, уткнувшись в его плечо, и наслаждаюсь запахом свежей травы. Не знаю, почему он пахнет именно так, но я настолько к этому привыкла, что теперь не представляю, как может быть иначе.

В мою голову прокрадываются мысли о Джосе, но я изо всех сил стараюсь не думать о нём. Я чувствую себя виноватой за каждую секунду, проведённую с ним рядом. Виноватой перед Хиксом, даже не перед собой и самим Джосом. Я знаю, что нам с кузеном давно пора поговорить, но я боюсь этого, ведь совершенно не знаю, что должна ему сказать. Достаточно ли ему будет знать, на сколько ударов в минуту увеличивается ритм моего сердца, когда он рядом? Или всё будет зависеть лишь от глупых слов, которые я, наверное, никогда не смогу произнести.

8

Я сижу за столом на кухне и грею пальцы о чашку чая. Пар поднимается всё выше, и я готова поклясться, что вижу, как он превращается в разные фигурки. За окном ярко светит солнце. В комнате всё блестит под его лучами. Чайный сервиз, набор ножей, обручальное кольцо на моём пальце. Странно, что спустя столько лет оно не потускнело, а наоборот, с каждым годом становится всё ярче и ярче. Может, это знак того, что и наша любовь лишь крепнет с годами.

Я встаю и подхожу к окну. На заднем дворе играют двое детей. Я слышу их смех, вижу счастливые лица и улыбаюсь сама. Такие моменты стоят того, чтобы жить ради них, чтобы бороться. И я ни капли не жалею, что отдала все, что имела, ради сына и дочери.

Мальчик садится на плед, постеленный на землю. У сына кудрявые волосы и глаза его отца. Он вылитый Джос внешне и по поступкам. Он всегда добр к окружающим, спокоен и терпим. Девочка же – моя копия. Светловолосая, упрямая, настырная во всём, что придёт ей в голову.

Дети сидят на пледе и поедают сэндвичи из корзины. Они устроили себе пикник. Я чувствую себя виноватой, ведь мы с Джосом так часто обещаем сводить их на настоящий пикник и постоянно не выполняем этого обещания.

Я чувствую, как на плечи легли чьи-то руки, чувствую, насколько они горячие и родные. Джос целует меня в макушку.

– Нужно почаще находить на них время, – говорит он. Я поворачиваюсь к мужу лицом. Он выглядит виновато. – Прости за вчерашнее. Мне не стоило начинать эту ссору.