Читаем без скачивания Извращённое чувство - Эмили Макинтайер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иэн, который все это время стоял и молча наблюдал, выбирается из дверного проема, его глаза оценивающе смотрят на то, как я веду её.
Удивительно, но Ясмин не сопротивляется моим прикосновениям, и только когда я закрываю за собой дверь, оставляя нас наедине, она вырывается из моих объятий, ее глаза превращаются в щелочки, когда она прижимается спиной к закрытой двери.
— Перестань так на меня смотреть, — требует она.
Уголки моего рта растягиваются в улыбке.
— Как, например?
Она наклоняет голову, пристально глядя на меня.
— Как долго ты просто стоял там, как придурок, наблюдая за моими мучениями?
— Какое-то время, — я пожимаю плечами. — Мне было любопытно.
— Что именно?
— Может, я хотел посмотреть, не устроите ли вы сексуальную женскую драку, — я подмигиваю. — Ставлю на неё, хотя я бы с удовольствием посмотрел, как у тебя вылезают когти.
Она усмехается, постукивая ногой по полу и скрещивая руки на груди.
— Ты отвратителен.
Я подхожу к ней, желая разозлить ее еще больше, потому что мне нравится, что я чувствую, когда вижу ее напряженной и обеспокоенной. Наклоняясь, я подношу руку к её телу, так близко, что чувствую тепло ее кожи.
— А ты красивая, когда кончаешь, — шепчу я.
Ее дыхание прерывается, и я закрываю дверь на замок, затем поворачиваюсь и прохожу через комнату, пока не оказываюсь лицом к ней, облокотившись на край стола.
— Мне также было любопытно, используешь ли ты своё имя, чтобы встретиться со мной, — продолжаю я.
Она делает шаг ко мне.
— Я не пользуюсь своим именем, чтобы добиться своего.
— Какая потеря времени, — отвечаю я.
Она фыркает, качая головой.
— Конечно же, ты так считаешь.
— Твое имя — это твоя сила, Gattina. Если бы ты захотела, ты могла бы править миром.
Она приподнимает брови, прежде чем рассмеяться.
— Боже мой. Ты просто, блять, оторван от реальности.
Моя улыбка исчезает, что-то темное ударяет меня в грудь от ее оскорбления.
— Я предпочитаю термин «дальновидный». Несмотря ни на что, ты здесь, так что, я полагаю, ты решила зализать свои раны и вести себя хорошо?
— У меня нет ран, которые нужно было бы зализывать, — отвечает она.
Я засовываю руки в карманы.
— Я могу подарить тебе несколько, если хочешь.
Она тычет в меня пальцем, в ее глазах пылает негодование.
— Прекрати это делать. Мне от этого дискомфортно.
— Оу? — я наклоняю голову. — Тебе не нравится честность?
— Мне не нравишься ты.
Кивнув, я машу рукой в сторону двери.
— Тогда уходи.
Она молчит, на ее лице появляется задумчивое выражение, пока она смотрит на меня, и я не настаиваю на ответе. Ключ к тому, чтобы манипулировать кем-то в свою пользу, — заставить другого человека думать, что это его идея, поэтому так важно, чтобы она обратилась ко мне.
— Ты сказал, что поможешь, — наконец бормочет она.
— Я сказала, что могу помочь, — поправляю я.
— Мой отец… — она замолкает и сглатывает, ее изящная шея двигается в такт движению. — Мой отец хочет, чтобы я вышла замуж.
Она смотрит на меня из-под ресниц, словно ожидая моей реакции.
Я молчу.
— Ты знал, — заключает она, разочарованно понижая голос. — Я так и думала.
И снова я никак не реагирую.
Она вздыхает, переплетая пальцы.
— Ну, не то чтобы кто-то меня спрашивает, но я не хочу выходить замуж за незнакомца.
Теперь я двигаюсь, выпрямляюсь и делаю шаг к ней.
— А, твой любовничек. Конечно.
Она хмурится.
— У него есть имя.
— Разве не у всех нас оно есть?
Она стонет, проводя рукой по лицу.
— С тобой невозможно разговаривать.
— Я тебя умоляю. Я потрясающий собеседник.
Ее губы подергиваются, и она наклоняется вперед, словно пытаясь заглянуть мне в глаза. Мне становится не по себе, как будто я теряю контроль над ситуацией, поэтому я подхожу ближе, чтобы попытаться вернуть его.
— Полагаю, ты хочешь, чтобы твой отец благословил тебя на брак с этим…
Я приподнимаю бровь, призывая ее заполнить пробел.
— Эйданом.
— Эйданом, — эхом отзываюсь я.
Она прикусывает губу, и я, не задумываясь, протягиваю руку, нежно беру её за подбородок, освобождая поврежденную кожу от зубов, и поднимаю её голову вверх, пока она не вытягивает шею.
У нее перехватывает дыхание, когда наши взгляды встречаются, но она не отстраняется от моего прикосновения. Энергия гудит в пространстве между нами, и мои руки покалывает от желания схватить её за локоны и тянуть до тех пор, пока она не склонится передо мной, умоляя меня стать её спасителем от несчастливой судьбы.
Образ её стоящей на коленях посылает удар тока по моему телу, тепло скапливается у основания позвоночника, пока мы смотрим друг на друга.
Ее губы приоткрываются, язык высовывается, чтобы провести по нижней губе, так близко к кончикам моих пальцев, что я почти ощущаю его.
— И почему я должен тебе помогать? — я спрашиваю.
Затем она вздрагивает, напряжение в воздухе рассеивается, когда она почти яростно отступает от меня.
— Это была ошибка.
— Возможно, — мое сердце бешено колотится в груди. — Но если ты хочешь быть со своим мальчиком…
— Он не мальчик, — огрызается она.
— Поверь мне, он мальчик.
Я снова подхожу ближе. Она отступает.
У меня внутри все трепещет, и я повторяю движение, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки, в которую мы играем.
— Прекрати, — требует она, продолжая пятиться назад, пока не натыкается на стену рядом с дверью.
Я игнорирую ее просьбу и приближаюсь к ней, пока между нами не остается всего несколько сантиметров. Я поднимаю руку и кладу ее над ее головой, заключая ее в клетку. Ее тело замирает.
— И ты сделаешь всё ради него?
Воздух становится тихим и неподвижным, слышен лишь звук нашего дыхания.
— Я не хочу его терять, — наконец шепчет она.
Я наклоняюсь, пока мои губы не касаются ее уха.
— Тогда скажи, что я нужен тебе, Gattina.
Ее тело напрягается, и она говорит сквозь стиснутые зубы.
— Отойди от меня, свинья.
Я не сопротивляюсь ей, пятясь и разворачиваясь, чтобы пересечь комнату, пока не оказываюсь за своим столом. Я беру свои очки для чтения в металлической оправе, которые лежат на углу, и надеваю их, наклоняясь, чтобы пошуршать бумагами рядом с моим компьютером, мои глаза бегло просматривают показатели прибыли нашего отдела по производству алмазов. Пытаюсь сосредоточиться на словах, следующие несколько минут, не обращая на нее внимания, но она не двигается с места, вместо этого не сводя с меня горящего взгляда.
Взглянув на нее поверх очков, я говорю: — Если ты
